Она откинула голову назад и на минуту закрыла глаза, и я ошеломлённо уставилась на неё.
В мамином горле была огромная дыра. Но в этот раз я не видела спинки кресла – дыра выглядела намного более зловещей, она вращалась по кругу, постоянно уменьшаясь, как цвета в калейдоскопе, пока не стала совершенно чёрной.
Я нервно проглотила слюну и коснулась своего горла. Что же происходит с мамой? Теперь у неё были дыры на руке, на животе и чёрная дыра в горле.
Это становилось всё серьёзнее. Нам надо было срочно отыскать «Книгу мёртвых» и, возможно, способ её исцелить.
Внезапно мама наморщила нос, открыла глаза и порывисто села.
–Этот запах…– резко сказала она.
–Да, прости, наверное, Лоис. Она опять ела бобы,– извиняющимся тоном ответила я.
Мама энергично покачала головой.
–Нет, Рози, это магия. Я чувствую запах магии.
Мой желудок затрепетал от страха, потому что, должна признать, я никогда не видела маму такой. Как будто кто-то взял и подменил её безумным клоном Донны. Это была не мама. Она стала раздражённой, грустной и усталой, а теперь ещё уверяла, что чувствует запах магии.
Я нервно рассмеялась.
–Мам, о чём ты говоришь?
–Что с тобой делала Фрэнсис, Рози? И где она?– Мама встала с кресла-качалки и направилась наверх.
Очевидно, мне даже не пришлось говорить ей, что Фрэнсис с Лоис наверху в ванной, потому что мы слышали, как они пели песню заключённых «Моё имя Джакало, Джакало».
Я поморщилась. Пожалуйста, пусть мама не поймёт, что мы были в Туннеле Вечной Тьмы.
С кухни я услышала мамин голос.
–Фрэнсис, что происходит? Почему я чувствую этот запах?– Она говорила очень сердито.
–Привет, мамочка,– отозвалась Лоис, которая, по-видимому, ещё была в ванне.– Это не я, а Би, и потом, я принимаю ванну, и теперь я чистая.
Мама не обратила на Лоис внимания, и я услышала неразборчивую шотландскую речь Фрэнсис и мамин крик.
–Ты прекрасно знаешь, о чём я говорю, и я тебя уже предупреждала,– кричала она.– Я не потерплю этого в своём доме!
Мне было страшно слушать, как мама разговаривает с Фрэнсис.
К счастью, папа пришёл домой в самый разгар ссоры, и я услышала, как он спросил:
–Чего не потерпишь, Рэй? Что произошло?
Я выбежала в прихожую и увидела удивлённого папу. Он показал мне два больших пальца, будто спрашивая «всё хорошо?», и я кивнула и смотрела, как он нёсся наверх через две ступеньки.
Я притаилась внизу лестницы и стала слушать.
–Что случилось, Рэй? С Лоис всё в порядке?– спросил папа.
–Да, с ней всё отлично,– раздражённо ответила мама.– Да, всё хорошо. Я просто ругала Лоис за плохое поведение.
Лоис начала плакать, и теперь её рыдания слышались на фоне криков родителей. Фрэнсис притихла.
–Ради всего святого, Рэй, ты так кричала! Что она натворила?– пытался успокоить её папа.
–Просто дерзила, как и всегда,– мама осеклась, и Лоис зарыдала с новой силой.
–Я ничего не сделала! Я просто съела печёные бобы. Фрэнсис, скажи папе!
Это было ужасно, а тут ещё в дверь позвонили.
Кто посмел звонить нам в разгар ссоры?
Я осторожно приоткрыла дверь и тут же об этом пожалела.
Как думаете, кто стоял на пороге с заплаканным лицом и сжатыми губами, похожими на кошачий зад?
Донна, вот кто.
–Привет, детка, мамочка дома?– пробормотала она, протирая глаза платком и не глядя на меня.
–Кто там ещё?– заорал папа, заглушая шум наверху.
Я довольно взглянула на Донну. Она слегка побледнела, прошла мимо меня и шагнула в дом.
–Привет, Джонни!– ласково сказала она.– Рэй дома?
–Меня зовут Джон, а не Джонни,– сердито ответил папа сверху лестницы.
Я обогнула Донну и помчалась вверх по ступенькам. Я не хотела оставаться с ней в прихожей.
Когда я добежала до половины лестницы, навстречу начала спускаться мама. Она выглядела совершенно измученной. Мама посмотрела на меня, остановилась, и я поняла, о чём она думает. Мы НИКОГДА не обходим друг друга по лестнице у себя дома – согласно суеверию, это приводит к неудаче.
Я с вызовом уставилась на маму. Я не собиралась уступать.
Мама помедлила, а потом отошла назад, дала мне пройти и снова продолжила спускаться.
Да! Значит, она не полностью отвернулась от магии, верно?
Папа исчез в спальне, а бедняжка Лоис по-прежнему плакала в ванне.
Я пошла туда, чтобы успокоить её и поговорить с Фрэнсис, но как только раздался звонок, она, наверное, выскользнула в заднюю дверь. Пока я пыталась развеселить и вытереть Лоис, мне удалось подслушать обрывки маминого разговора с Донной.
–Харриет накричала на меня, потому что я опоздала! Ты можешь в это поверить?
После этого почти ничего не происходило, потому что Донна продолжала притворно и шумно плакать.
Пока я помогала Лоис надеть пижаму, из спальни появился папа.
–Мисс Фидерфадл ушла, Рози?
–Да,– неуверенно ответила я.– Думаю, она ушла сразу, как пришла Донна.– И это была не ложь.
–Что ж, я не удивлён. Я бы тоже с радостью последовал её примеру,– пошутил папа. Только я знала, что это не шутка.
Лоис так сильно обиделась на маму, что даже не захотела обнять её перед сном, и это было неплохо, потому что мама сидела в гостиной с Донной, которая изливала ей душу.
И хотя я злилась на маму за то, что а) она притворилась, будто сердится на Лоис и напугала её, и б) кричала на Фрэнсис за использование магии (и, кстати, у неё не было доказательств ни того, ни другого), мне также было её немного жаль. Донна была самым эгоистичным человеком на свете, и, судя по тому, как часто она, по словам мамы, опаздывала на съёмочную площадку, я не могла винить Харриет.
Поздно вечером я слышала, как родители шепчутся: это случалось нечасто, но мы всегда чувствовали себя не в своей тарелке, пока они не мирились.
–Прости, Рэй, но эта самовлюблённая женщина больше не может жить у нас. Сегодня последний раз. Я серьёзно. Она тобой манипулирует.
–Она боится, что Харриет её уволит, Джон. Я не могу просто отмахнуться от неё.
–Во время постановки она вела себя с тобой просто отвратительно, только и делала, что вредила тебе, а теперь ты позволяешь ей собой командовать.
–Я просто пытаюсь быть с ней доброй, вот и всё.– Мама шмыгнула носом.
–А как насчёт того, чтобы быть доброй к своей семье, Рэй?– с чувством спросил папа.
