Мел собрал целую армию тварей из загробного мира.
–Отпусти его, хулиган!– крикнула я Мелу, который, кажется, успел не один раз подраться. Его одежда была изорвана, с щеки со шрамом содран лоскут кожи, а губа кровоточила.
Мел злобно ухмыльнулся.
–Пора проститься со своим другом, Рози. И когда я выпущу этих чудовищ в мир, я смогу избавиться и от плаксивых ведьм.– Мел повернулся к моей маме и подмигнул ей.– Рад, что ты опять похожа на себя, Рэй. Но мне было приятно провести с тобой время. Мы неплохо подходим друг другу, тебе так не кажется?
Маму было невозможно остановить. Она загородила меня с Лоис и выпрямилась во весь рост.
–Как ты смеешь так со мной разговаривать, маленький мерзавец? Немедленно отпусти Эди, а не то я приду и сама его заберу. Теперь ты не можешь причинить мне вреда. Смотри!– Она схватила подвеску и показала её Мелу.
Наверное, мы с Лоис и Эди надеялись, что она окажет на него такое же воздействие, как чеснок на вампира, и что Мел скукожится и умрёт, но, к несчастью, он лишь рассмеялся своим гадким гортанным смехом.
–Хочешь, чтобы я немедленно отпустил Эди?– спросил он.– Будет сделано!
И Мел бросил Эди в реку.
–Н-е-е-е-т!– завопили мы с Лоис.
Лоис отвернулась, уткнулась лицом в Би и зарыдала, а я охрипла от крика.
–Эди, плыви, плыви!– кричала я.
Вода кишела акулами, и хотя до берега было совсем недалеко, несколько крупных хищников бросились в погоню. Я видела, что Эди плывёт из последних сил.
Время остановилось, когда одна большая акула растолкала соперников и стала быстро нагонять Эди. Кончик её носа коснулся его, и она нырнула под воду, видимо, собираясь подбросить Эди в воздух и смотреть, как он беспомощно падает вниз, когда внезапно у нас за спиной раздался громоподобный голос.
–Каф!
Я с удивлением обернулась и увидела Анубиса: он стоял подбоченившись, и вид у него был очень грозный.
Его окрик возымел на акулу воздействие. Мы с удивлением смотрели, как она остановилась, очевидно, прислушиваясь к Анубису, а потом осторожно поддела перепуганного Эди кончиком носа и перенесла через реку, терпеливо ожидая, пока он, дрожа, не выберется на берег.
Мы с Лоис крепко обняли его, а мама тихо заговорила с Анубисом.
Эди был таким храбрым. Он не плакал, но весь дрожал, его очки то и дело запотевали, а зубы стучали.
–Эди, ты такой смелый!– с гордостью заявила Лоис.– Чем пахло от акулы?– спросила она, как будто это было интервью.
–Лоис!– рассердилась я.– Разве об этом спрашивают у того, кто едва избежал смерти? А ты сама как думаешь, чем от неё пахло?
–Рыбой?– предположила Лоис, склонив голову набок.
–Честно говоря, Лоис, не помню никакого запаха. Надеюсь, я не опозорился,– смущённо сказал Эди и слабо улыбнулся.
–Уверена, штаны у тебя чистые,– ободряюще улыбнулась я.– Ты такой храбрый, Эди. Ты настоящий герой.
По моей щеке скатилась слеза. Я была потрясена смелостью Эди. Он уплывал от преследующей его акулы! И повёл себя просто невероятно!
–Я всегда хотел быть героем,– застенчиво улыбнулся Эди. Он повернулся к разъярённому Мелу Вайну, который стоял на камне посреди реки.– Что с ним теперь будет?– прошептал Эди.
Я пожала плечами.
–Понятия не имею. Наверное, ему вместе с нами придётся пойти в Зал двух истин.
–А чудовища?– громко прошептала Лоис.
–Смотри,– сказала я, не сводя глаз с Анубиса, который воздел руки над головой и сложил ладони в молитве.
–Имши!– приказал он, прикладывая руки к сердцу.
Подул тёплый ветер. Сначала он был слабым, но постепенно окреп и превратился в торнадо. Странно, но ветер дул только на другом берегу реки, там, где были все чудовища.
Ветер с воем кружил рядом с ними, разбрасывая их во все стороны: кого в лабиринт, кого в реку, а кое-кто даже поднялся в воздух и исчез в небе.
Наконец ветер стих и на камне остался лишь довольно жалкий Мел.
–Идёмте!– сурово обратился к нам Анубис, и мы прошли мимо расставленных треугольником колонн в большой зал.
Он оказался ослепительно-белым: стены и полы были сделаны из прохладного великолепного мрамора. Через весь зал тянулся балкон, полный мужчин и женщин в египетских нарядах со свитками папируса в руках.
Впереди на чём-то вроде алтаря стоял очень высокий человек в длинном белом одеянии, которое было частично обмотано вокруг его тела, как бинты мумии. На нём была высокая белая шляпа, а карие глаза свирепо сверкали. Перед ним стояли большие золотые весы, на одной чаше которых лежало длинное белое перо.
Человек задумчиво посмотрел на нас и заговорил.
–Добро пожаловать. Теперь вы по одному должны предстать перед нашими сорока двумя судьями. Когда каждый из них обратится к вам, отвечайте утвердительно или отрицательно, повторяя заданный вопрос.
–Что такое «слабительно»?– прошипела Лоис.
–Утвердительно,– поправила я её.– Это значит «да» или «нет».– Я, как и Лоис, понятия не имела, что сейчас произойдёт.
Я заметила, что мама выглядит взволнованной и теребит свою подвеску. Я надеялась, что она сможет нас защитить, потому что всё было очень серьёзно. Мы не хотели попасть в загробный мир, мы лишь хотели забрать книгу у Осириса и вернуть её в Британский музей.
Дальше последовал долгий, затянутый процесс, во время которого каждый судья зачитывал с папируса свой вопрос, пока мы все не ответили на сорок два вопроса. Среди них были такие вопросы, как: «вы убивали людей?» или «вы крали у людей?», на что мы отвечали «нет, я не убивала людей» и «нет, я не крала у людей».
Некоторые вопросы были мне не понятны, например, «наживались ли вы на торговле зерном?». А некоторые вопросы заставили меня слегка покраснеть, например, когда я ответила: «Нет, я не была нетерпеливой».
Наверное, мы были рады, что судьи не спросили у Лоис что-то вроде: «Пукала ли ты нарочно на свою сестру?»– что она делала бессчётное количество раз.
Это были сорок два греха, от которых вы должны были быть свободны, прежде чем ваше сердце можно было взвесить.
Мы, не веря ушам, слушали, как Мел Вайн отрицал все обвинения.
Я обеспокоенно взглянула на маму, которая явно недоумевала, ждёт ли его расплата. А потом Осирис заговорил.
–Теперь пришло время взвесить ваши сердца. Если ваше сердце окажется тяжелее пера страуса, вы будете приговорены к наказанию и не сможете войти во Врата Рая.
«Ещё не хватало»,– подумала я. Мне лишь хотелось вернуть книгу в Лондон, а не во Врата Рая. И как он собирается взвешивать наши сердца? Мы ведь не умершие мумифицированные люди с удалёнными органами.
