–Вы – новый садовник?
Я с ухмылкой замотал головой и кивнул в сторону припаркованного автомобиля:
–Я владелец компании «ЭкоДом».
В ситуациях, подобных этой, я всегда быстро и на ходу придумывал легенду, подстраиваясь под характер и ожидания своего собеседника. Обычно импровизация получалась куда как достовернее, чем тщательно и заранее проработанная речь.
–Я слышал о вас и вашей компании. У меня друг заказывает ваши удобрения.
В который раз меня выручала репутация. Чем меньше город, тем больше в нем все завязано на связях и узнавании. Иногда мне казалось, что каждый житель здесь приходится друг другу либо родственником, либо приятелем. Впрочем, в самых крупных городах ситуация обстояла не менее забавная – мегаполисы любили организовывать самые неожиданные встречи. И история, когда ты случайно знакомился с каким-нибудь итальянцем в Праге, а потом через год встречал его в богом забытом спальном районе среди панелек Петербурга, считалась более чем рядовой.
–Хотел предложить вам эксклюзивный контракт.
–А, так вы пришли выкорчевать наконец эти неубиваемые растения, которые уничтожили все мои японские клены?– Мужчина непроизвольно обернулся в сторону своего сада.– Сколько вы берете за это? И какие даете гарантии?
Обычно моя тактика заключалась в том, что я почти ничего не сообщал о себе и своих намерениях и ждал, когда все это за меня придумает мой клиент. Люди сами наделяли меня той ролью, в которой больше всего нуждались.
–У меня есть необходимые гербициды и реактивы, которые помогут достаточно быстро избавиться от вашей проблемы. Сама работа вам не будет стоить ровным счетом ничего, я возьму с вас только стоимость расходников. Акция предоставляется всем новым клиентам.
–Я согласен.
Лицо собеседника прояснилось, и он поспешил открыть калитку, заканчивающуюся заостренными металлическими пиками. Когда я зашел, мужчина улыбнулся и протянул свою крепкую ладонь для рукопожатия:
–Евгений.
–Григорий,– соврал я, используя менее экзотичное имя, которым обычно представлялся в этом городе.– Я посмотрю на ваш сорняк, и у меня с собой вся необходимая химия и оборудование для анализа почвы,– я показал на чемоданчик в руке.
Евгений взглядом предложил следовать за ним и повел меня по извилистой дорожке, засыпанной блестящей морской галькой на японский манер.
–А ваши смеси не испортят землю? Не токсичны?– владелец дома недоверчиво обернулся через плечо.
–Нет, что вы. Мы работаем с прицельно действующими реактивами. Будут задеты только корни паразитирующих сорняков. «И кроме того, даже если я напортачу, все отходы выльются в другое измерение»,– я мысленно закончил эту фразу и подумал, как же сильно иногда не хватает человека, с которым можно было бы обсуждать свою работу.
Мы обошли дом и выбрались на небольшую полянку. Совсем недавно на ней наверняка росла густая, аккуратно подстриженная трава. Но сейчас в центре участка торчали мягкие стволы карликовых деревьев с понурыми ветками на фоне почерневшей лужайки. Такие вещи творит либо огонь, либо внеземная форма жизни. Отдаляясь от эпицентра распространения чужеродных растений, трава становилась сначала нездорово оранжевой, а затем желтой, после чего переставала выглядеть больной. И посреди этого безобразия жизнерадостно торчали вполне себе процветающие ростки. На самом деле не так много растительных видов могли сотворить с землей нечто подобное. Я поставил чемоданчик на землю и принялся рыться в нем под аккомпанемент легкого звона закупоренных пробирок. Евгений, с интересом наблюдающий за процессом чуть поодаль, поинтересовался:
–И все-таки, какой состав у ваших жидкостей и порошков?
–По сути, я работаю с кислотами и щелочами. Это весьма эффективные гербициды.– Я присел на корточки и копнул землю под одной из ярко-зеленых стрел враждебно настроенного растения.– Если почва вокруг щелочная – значит, мне нужна смесь с кислотой. И наоборот. Эти растения создают для себя комфортную среду. А я собираюсь вернуть ту, которая привычна этой почве.
Если мужчина и заподозрил, что я говорю информацию, противоречащую элементарным азам садоводства, то никак не подал вида. И потом, если он собирался нанять садовника, то вряд ли бы оказался искушенным специалистом в области выращивания растений. Евгений поверил в мою откровенность и заметно расслабился. Я начинал подозревать, что умение распознавать ложь – одно из главных качеств для достижения высокого уровня дохода. Мне и правда не пришлось врать – ведь с иномирными сорняками требовались иные способы борьбы. Я достал защитную перчатку, надел на руку и осторожно откопал основание стебля. На глаза показалась ярко-фиолетовая пульсирующая луковица. Впрочем, со своего места Евгений едва бы разглядел движения луковицы, похожие на дыхание. Сказка о Чиполлино неожиданно заиграла новыми красками: передо мной был разумный клубень.
–У вас есть лопата? Принесите, пожалуйста. А то я оставил свою в багажнике. Как раз пока проведу с этим растением пару тестов.
Евгений неохотно согласился,– очевидно, ему было любопытно, что именно я собираюсь дальше делать. Когда шаги владельца дома стихли за поворотом, я вылил под центральную луковицу большую колбу прозрачной жидкости. Сначала задергалась первая луковица, а затем в движение пришла сразу целая поляна. Если опасность угрожала одному Стеблю мертвеца, об этом сразу же, словно через радиотрансляцию, узнавали все остальные. В некотором роде у всех растений был коллективный разум, а общались стебли не то через сигнальную систему запахов, не то через еле заметные вибрации почвы. Я ставил на второе. Прошло несколько секунд, и растения словно разом всосало внутрь земли. Теперь оставалось запечатать разлом реальности. Я достал полностью заряженный амулет и прошелся с ним вдоль зараженной зоны, приговаривая древние заклинания, смакующие и повторяющие само понятие слова «печать» на древних, давно отмерших языках.
–А чего это вы,– спросил вернувшийся Евгений,– такое шепчете?
–Пытаюсь вспомнить название подходящего гербицида. На латыни. В принципе, все тесты я уже провел, осталось просто вскопать землю и обработать моими фирменными смесями.
Мужчина все правильно понял – и решил не мешать мне. Но я был уверен, что он станет приглядывать за мной из окна дома. Прорывы реальности случались гораздо чаще, чем можно себе представить. Большая часть моей работы состояла в том, чтобы классифицировать и изгонять прочь все инородное и мертвое, приходящее из чужих миров. Например, Стебель мертвеца сам по себе нес опасность только для земных растений, и то не для всех. Но если фиолетовые луковицы вылуплялись на кладбище, то каким-то загадочно-ботаническим образом поднимали мертвецов, вступая с ними во вполне плодотворный симбиоз. Доставая из багажника удобрение и семена травы, я вспомнил другую историю, когда растение появилось на кладбище.
В тот день сработала вибрация наручных часов. Циферблат с упреком подмигивал ярко-красным светом, сообщая о том, что нарушены ближние границы города. Цвет, а точнее, его оттенок указывал достаточно точное место, в котором минуту назад прошло что-то враждебное и неизведанное. Я с уверенностью мог сказать две вещи: первое – это нечто точно уже не дышит и второе – свой путь в город нежить держит через наплавной мост. Я представил, как в припадке возмущения дергается сторожевой амулет, улавливая пересечение границы. И как с тихим стуком ударяются друг о друга камни, подрагивают легкие перья, закрепленные на зеленой рыболовной сетке. Амулет можно было изготовить из любых предметов, но лучше всего годились материалы, найденные рядом с тем местом, которое будет служить своеобразным рубежом. Я закольцевал волшебную силу на «ловце монстров» ина своих смарт-часах – получилось не сильно энергоемко и достаточно практично. Однако по какой-то причине не сработали другие амулеты, установленные в среднем и дальнем кругах за городом, которые бы дали мне больше времени на подготовку к встрече с нежитью. Обычно мои «подопечные» были не слишком расторопны и двигались скорее ползком или прихрамывая и пошатываясь. Впрочем, встречались и весьма активные экземпляры, которые ретиво бежали или пользовались услугами транспорта – как правило, они залезали в прицепы и «Газели» или случайно зацеплялись за какой-нибудь электросамокат и волочились по асфальту.
