–Хочешь, с вами зайду, чтобы дед не так орал из-за собаки?
Предложение было неожиданное и какое-то подлое. А может, я хочу, чтобы дед орал из-за собаки, очень даже хочу, чтобы он её выгнал, ну не к чёртовой матери, а к кому-нибудь из соседей, кто действительно может справиться с этой псиной. Я не хочу трястись за Катьку каждую минуту, я вообще не хочу трястись!
–Его это не остановит.
УМихи стало такое разочарованное лицо, что я почувствовал себя виноватым:
–Но если хочешь посмотреть это шоу, пойдём, конечно.– И мы пошли смотреть шоу.
* * *
У самой калитки Катька притормозила и стала дожидаться нас, неуверенно поглядывая то на двор, то на меня. Это она вдали от деда такая смелая, а теперь, значит, очнулась, будет просить, чтобы я вступился за собаку.
–Ром…– Катька громко шептала, то ли от волнения, то ли оттого, что дед Артём был во дворе.– Ром, ну ты где? Я боюсь заходить одна… Вдруг он не в настроении сейчас…
–Защищать не буду,– шепнул я ей и толкнул калитку.
Дед Артём сидел на крыльце и чистил грибы. Здоровенные, белые, наверное, всё утро по лесу бродил. Мы сМихой вошли первыми, Катька с собакой пыталась прятаться за нашими спинами.
–Ну как учёба, молодёжь?
–Здрасьте,– невпопад ляпнул Миха.– Идёт учёба, никуда не девается.
–АКатерина чего прячется, двойку получила?
Лучше бы она и правда получила двойку! Чувствуя себя предателем, я шагнул в сторону. Краем глаза я видел, как Катька пытается ускользнуть опять за мою спину, а собака – нет. Собака осталась стоять где стояла, замерев и вперив в никуда этот несобачий холодный взгляд. У деда Артёма глаза округлились. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, передумал, закрыл, заморгал, как будто отгоняя видение. Он узнал пса, конечно, узнал, тот уже успел стать знаменитостью и перепугать кучу народу. Должно быть, об этом дед Артём и подумал в первую очередь. Я сам только об этом и думал: опасно!
Я надеялся, что он сейчас рявкнет, и все разбегутся: собака восвояси, мы сМихой по домам, аКатька делать уроки и не расстраивать дедушку опасными затеями. Дед Артём может, он такой. Но что-то опять пошло не так.
–И ты надеялась так запросто провести этого красавца в дом, потихоньку спрятать под кроватью, чтобы дедушка не нашёл, выгуливать в свой старый горшок и кормить остатками обеда?– дед Артём улыбнулся. Он улыбнулся, чёрт бы его побрал, улыбнулся, и голос у него был совершенно не рассерженный!
Катька виновато смотрела в землю. А дед отложил нож и сложил руки, готовясь к воспитательной лекции:
–А почему же тогда ты его прятала, объясни? Правда надеялась, что я не замечу?
–Я боялась, ты не разрешишь,– Катька прошептала это земле у себя под ногами. Но дед расслышал:
–Правильно боялась…
Катька протестующе взвыла и бросилась обнимать деда со всех сторон и тараторить:
–Ну-дедушка-ну-пожалуйста-я-больше-ничего-не-попрошу-она-хорошая…
Я зажмурился, чтобы этого не видеть. Хотелось рявкнуть на неё, чтобы прекратила: так только малыши делают, и у тех редко получается… Она трещала неестественно высоко. Ушам было больно от этих звуков, но на то и был расчёт. Нет, Катька изменилась уже тогда, никогда прежде она себе такого не позволяла. Фу!
–Цыц!– рявкнули мне в самое ухо, и тут же стало тихо. Я открыл глаза. Миха, мой спаситель, смущённо смотрел в землю.– Давай уговаривать аргументированно, а то уши болят. Он крыс ловит…
Очень захотелось дать ему пинка, но я постеснялся при деде Артёме. Тот сидел с совершенно ошарашенным лицом – должно быть, как и я, не ожидал от своей покладистой Катьки таких фокусов. Он рассматривал собаку, собака невозмутимо таращилась вдаль. Катька так и замерла, повиснув у деда на шее, выжидательно глядя ему в лицо.
–Ты бы его помыла хоть,– неожиданно выдал дед Артём.– Грязнющий-то какой.
Я был готов упасть на землю и зареветь в голос. Если Катька позволяет себе такие фокусы, то я тоже имею право на запрещённые приёмы. Он согласился! Может, ещё передумает?
Дед Артём взял тазик с грибными очистками, прошёл к компостной куче, вытряхнул, вернулся, протягивая Катьке чистый большущий таз:
–На-ка вот. Такую грязищу в дом не пущу.
Я вздрогнул: дед точно сошёл с ума. Не даст эта псина Катьке себя помыть, странно, что вообще трогать даёт… Но Катька приняла вызов спокойно:
–Он не хочет в тазу купаться, он в речке хочет. Сейчас пообедаем и сходим, можно?
–Сначала уроки.
Миха ушёл разочарованный: шоу не получилось. Провожая до калитки, я всё-таки потихоньку отвесил ему пинка и шёпотом передразнил:
–«Крыс ловит»! Сожрёт ребёнка тварь – неужели не знаешь её?! Дед тоже в маразм впал…
–Да ладно тебе!– Миха даже не обиделся.– По-моему, они отлично поладили. То, что он не слушался Юрича, не значит, что и сКатькой так будет. Собаки чувствуют людей.
Я тогда ему не поверил: слишком боялся за Катьку. Остался у них обедать. Дед Артём разливал суп. Катька отыскала подходящую миску, накидала каши с мясом, туда же плеснула щей для букета, да ещё и хлеба накрошила, как птичке.
–Годится?– она показала нам свой кулинарный шедевр, явно довольная собой.
–Спасибо, что хоть без песка,– хихикнул дед Артём.– Давай не задерживайся, ждём тебя!
Катька с миской уже открывала входную дверь. Я выскочил за ней: эта псина ни у кого еду не берёт, только отбирает, нельзя позволять Катьке…
–Погоди… Дай лучше я.
Катька удивлённо глянула на меня, как будто я не понимаю элементарных вещей:
–Он хочет, чтобы это сделала я. У собаки должен быть один хозяин. Тор!– Она бегом спустилась с крыльца: пёс сидел тут же, ждал. Катька поставила перед ним миску, да ещё и наклонилась…
–Кать!..– голос получился сдавленный и визгливый. Кажется, крыльцо подо мной вздрогнуло. Катька тоже дёрнулась и ошарашенно уставилась на меня.
Она сидела на корточках в миллиметре от собаки. Собака в миллиметре от неё сунула морду в миску и оглушительно зачавкала – так, что мне самому захотелось поскорее вернуться в дом и сесть за стол. Дед Артём здорово готовит, не то что мы с отцом…
Да, в этот раз пронесло, только я не успокоился. За время нашей службы в магазине собака успела научить меня, что с ней нельзя расслабляться. Собаки тоже бывают разные. И у этой подлый характер.
…Потом мы делали уроки, я иКатька. Я решал уравнения, одним глазом поглядывая, как она там выводит палочки в прописи. Пёс остался во дворе – хоть на этом дед Артём настоял: грязного в дом не пустили. Я поглядывал на него в окно: он сидел перед входной дверью и смотрел перед собой, будто поджидая, кто там выйдет. И ещё я думал, куда запропастился Микки.
