–И что же делать?– спросил сбитый с толку Джошени.– Быть хорошим человеком недостаточно?
–Человек сам решает, как ему поступать, отталкиваясь от того, что считает верным или неверным. Лично я предпочитаю жить по совести. Поступать так, как считаю нужным в данный момент. Если потом окажется, что выбор был сделан неправильно… Что ж, так тому и быть.
–Но эта дорога ведёт к смерти.
Снова тот же аргумент, который мне пока что было не одолеть.
Какое-то время мы молчали. Вряд ли Джошени получил ответ, на который рассчитывал. Точнее, я его только сильнее запутала. Как объяснить человеку, что невозможно никогда не ошибаться?
Не сумев сдержать эмоций, я рискнула снова заговорить, хоть Нолан и просил не провоцировать Джошени:
–Люди – не роботы. Только машины выполняют заложенные в них программы, никогда не оступаясь и не ошибаясь. Люди не должны игнорировать свои желания и эмоции только потому, что рискуют попасть в мышеловку. Подавляя чувства, загоняя саму свою суть на задний план, человек становится пустым. Без желаний человек существует, никому не причиняя вреда, но какой в этом смысл? Прямо как «Амнея», лишённая постояльцев, так и человек превращается в пустую оболочку.
Джошени упрямо поджал губы.
–Я не говорю, что надо потакать всем своим желаниям, это тоже неправильно. Но я хочу общаться с человеком, а не со сводом правил и законов, понимаешь? А человек не может жить без желаний.
–Всё это не изменит главного,– в очередной раз упёрся Джошени.– Плохие люди умирают, Ли. Неважно, желают они чего-то или нет. За плохим поступком следует смерть. Мучительная, ужасающая кончина. И я сделаю всё, лишь бы не встретиться с ней лицом к лицу.
Разговаривать больше не было смысла. Я истощилась и морально, и физически. Но морально – особенно. Джошени впитывал извращённую истину с малых лет, и я лишь зашла в тупик, пытаясь его переубедить.
Закономерный результат. Зря я не послушалась Нолана.
–Спасибо, что ответила на мой вопрос, хоть я и не много понял,– вежливо поблагодарил Джошени, хотя малейший его жест выдавал подавляемое раздражение.
–Да не за что,– буркнула я, ощущая себя полностью разгромленной.
Я уже поднялась со стула, когда Джошени застыл, рассматривая край смятой простыни. Там из-под подушки торчал уголок конверта.
Сердце совершило кульбит.
–Нет, погоди, Шен!
Поздно. Джошени уже пробежался глазами по строчкам, и чем дольше он читал, тем отчётливее на его лице проступало удивление, смешанное со страхом.
–Ли,– проговорил он механическим, лишённым эмоций голосом.– Мы можем ещё кое-что обсудить?
–Конечно.
–Взгляни.
Он протянул письмо.
«Джошени. У меня нет возможности сообщить тебе лично, но надеюсь, что ты прочитаешь последующие строки и не воспримешь их за шутку или розыгрыш. Очень надеюсь. Это не письмо от Илая, честно.
Я уже давно испытываю некоторые чувства. По отношению к тебе, разумеется. Чувства эти принято называть влюблённостью, но, к сожалению, у меня нет возможности сравнить несколько версий подобных эмоций и с точностью выявить, что же именно я испытываю.
Примем за данность, что это влюблённость.
Понимаю, ты удивлён, но многие считают, что о таком лучше быть в курсе. И я тоже хочу, чтобы ты знал.
Было бы очень мило с твоей стороны помочь мне разобраться. Хотелось бы верить, что и ты ощущаешь нечто подобное в мою сторону. Что-то большее, чем симпатия к друзьям.
Согласишься ли ты провести со мной этот эксперимент? Я имею в виду, попробуешь ли ты «встречаться» со мной, как это обычно называют?
Можешь не торопиться с ответом.
Юния».
Письмо было написано в присущем Юнии сухом стиле, но она так старалась подбирать мягкие и эмоциональные фразы, что в другой любой момент я бы умилилась. Сейчас её признание больше напоминало бомбу замедленного действия.
Джошени прочистил горло и спросил:
–Я ведь правильно понял, что нравлюсь Юнии?
У меня вышло лишь молча кивнуть.
–Я не разбираюсь в романтических отношениях,– признался Джошени.– От слова совсем.
–Ты не рад?
–Не знаю. Теперь я должен с ней встречаться, так?
Опять Джошени рассуждал, исходя из постулата «хорошие люди не обижают друзей». Отвергнуть Юнию, значит, обидеть её. А этого он допустить не мог.
–А ты хочешь с ней встречаться?
–Мне нравится Юния. Она хороший человек. С ней интересно поговорить. Она знает много познавательных вещей. Не вижу причин для отказа.
–То есть, ты согласишься?
Джошени в панике сжал ладонями одеяло.
–Шен?– произнесла я, так и не дождавшись ответа.– Мне уйти?
И снова тишина.
–Я не смогу помочь, пока не узнаю, в чём дело.
–Не уверен…
Другого шанса объяснить ему могло и не выдаться, поэтому я попыталась снова достучаться до его разума:
–Послушай. Как думаешь, что произойдёт, если ты решишь встречаться с Юнией?
–Не понял.
–Она обрадуется?
–Она должна обрадоваться, разве нет? Я ведь ей нравлюсь.
–Ты должен разобраться в своих чувствах. По-настоящему понять, чего хочешь. Представь, что не любишь Юнию. Я говорю про романтическую, а не дружескую любовь. И вот, поступил ты «хорошо». Как «надо». Юния решит, что ты начал встречаться с ней от чистого сердца, а потом поймёт, что любимый человек выбрал её, только чтобы не обидеть. Ей будет очень больно. Уверен, что сможешь избежать ссоры?
Джошени вытаращился на меня, будто увидел впервые в жизни.
–По сути, ты поступишь плохо, поступив хорошо,– заключила я.
–Не понимаю.
–Прислушайся к чувствам. Откажи, если не любишь Юнию. Да, она огорчится, но ей не за что будет тебя ненавидеть, потому что сердцу не прикажешь. Однако, если ты ей соврёшь, она разозлится.
–Но я не вру, я…
–Так ли это?
Джошени совершенно запутался. Должно быть, он и сам понимал, насколько сложны романтические отношения, поэтому и предпочитал ни с кем не встречаться. Безопасная дружба – и не более.
В бой пошли последние из имеющихся у меня в арсенале аргументов.
–Ты разве ничего не чувствуешь к Эрмине?
–К Эрмине?
–Она для тебя не важна?
–Важна, конечно.
Щёки Джошени тронул лёгкий румянец. Совершенно иная реакция, чем на любовное письмо Юнии.
–Ты хочешь быть с ней?
