Однажды в трактир забрёл городской пьяница. Он предложил рассказать им, что видел, в обмен на выпивку. Кто-то согласился (всё-таки теперь они не знали нужды в деньгах). Пьяница устроился у огня и поведал им, как однажды ночью повалился в поле и видел, как старуха таскала воду в сады ведро за ведром. Люди принялись обсуждать старуху и богатство, которое может принадлежать им, имей они доступ к её воде, и жадность пустила ростки в их сердцах.
Чем больше они говорили, тем больше распалялись. Почему она никому не рассказала о колодце? Почему не делится с ними водой? В конце концов, она поступает из-под земли, так что по праву принадлежит им всем. Пьяные и ослеплённые жадностью, сельчане подошли к дому старухи, размахивая вилами и обвиняя её в колдовстве. Они выволокли её из дома и повесили на ближайшем дереве.
Когда жнец пришёл забрать душу старухи, она рассказала ему о том, что сделали жители деревни, и попросила дать ей время проститься с дочерью, которую она давно не видела.
Жнец сжалился над старухой и согласился дать ей три дня, чтобы она разобралась с мирскими делами, после чего он за ней вернётся. Вот только сердце старухи переполняла ненависть, и, вместо того чтобы найти дочь, она вернулась в деревню за отмщением.
В первую ночь она побывала в восточной части деревни, переходя от дома к дому и вешая сельчан одного за другим. Тогда-то она и добралась до дома первого из трёх братьев – Жуткого. Слухи о том, что случилось, шли впереди неё, так что Жуткий загодя спрятался в лесу, поджидая её. Когда старуха показалась, он зашуршал ветками и завыл, как злой дух. Женщина испугалась и ушла.
Следующей ночью она побывала в сердце деревни, вешая сельчан одного за другим, пока не добралась до дома второго брата – Доброго. Увидев, как она поднимается по тропинке, Добрый поприветствовал её, угостил чаем и пригласил посидеть у огня и передохнуть. Он был так добр к старухе, что она сменила гнев на милость и ушла восвояси.
На третью ночь старуха вернулась. Она направилась на запад деревни и вешала людей, пока не добралась до дома третьего брата – Хитрого. Тот встретился с ней лицом к лицу, надеясь отстоять свою правоту и доказать старухе, что ни он, ни его братья не причастны к её смерти, но она не захотела слушать. Старуха сказала ему, что это её последняя ночь, а потом за ней придёт жнец и потому у неё нет времени выяснять, кто виновен, а кто нет. И тут у Хитрого возникла идея. «Почему бы тебе не вернуться к колодцу,– предложил он,– и не испить из него водицы, тогда ты станешь большой-пребольшой и сможешь раздавить сельчан, словно муравьёв, и растоптать их дома». Старуха нашла мысль дельной, и вместе они вернулись к колодцу. Но когда она наклонилась испить воды, Хитрый толкнул её вниз и положил сверху жёрнов.
Придя за старухой на следующий день, жнец повсюду её искал, но не смог найти. И вот с тех пор она бродит по рекам и колодцам в поисках людей, которым могла бы отомстить, и единственный способ избежать её гнева выпадает раз в год, во время Фестиваля трёх. Для этого нужно кого-нибудь напугать, сделать для кого-то доброе дело и над кем-нибудь подшутить.
–Необходимо выполнить все три условия до конца фестиваля,– пояснил, завершая рассказ, Томас,– а не то произойдёт нечто ужасное, хуже самого худшего, что вы можете себе представить.
Элли посмотрела на него, выпучив глаза, словно у него на лбу проросла морковь.
–Знаешь, иногда ты меня пугаешь. Только не говори, что всё это произошло на самом деле.
–Как знать, но в прошлом году в озере нашли ученика из Интариуса, задушенного водорослями.– Он пожал плечами.– Думайте как хотите.
Глава 32
За час до полуночи по колоннадиуму поплыли гигантские украшенные платформы. Это зрелище потрясало. Среди них была платформа в форме огнедышащего дракона и постамент в виде гигантского карапуза, игравшего на бонго. А ещё огромный слон, который разбрызгивал из хобота блёстки, и военный танк, выпускавший разноцветные клубы дыма из дула.
С приближением полуночи народ повытаскивал волшебные палочки и направил их в небо. Когда по городу пронёсся звон колоколов, все закричали:
–Домейгнис!
Вверх взлетели десятки тысяч разноцветных пузырей, оставляя за собой длинные радужные следы. Взрывы прокатились по зелёному куполу рябью. С такого близкого расстояния это одновременно впечатляло и устрашало. Так продолжалось по меньшей мере двадцать минут, и весь город словно сходил с ума.
Далия приобняла Томаса за плечи.
–Будь сильным, будь справедливым, и да сопутствует тебе удача!– произнесла она традиционное поздравление фестиваля.– И с днём рождения, дурилка. Ты для меня всё, сам знаешь.– Она часто заморгала, словно от трогательности момента на глаза ей навернулись слёзы.
Томас улыбнулся и адресовал ей то же пожелание, а затем Элли и Чарли.
Чарли хотелось обнять Далию, она сидела совсем близко, но ему так и не хватило духу, поэтому он выкрикнул поздравление, стараясь не смотреть ей в глаза, и был готов надрать себе за это зад. Ребята отмечали праздник маленькой компанией, болтая, смеясь и представляя, каково сейчас быть в колоннадиуме, посреди всеобщего хаоса.
Вскоре после часа ночи Далия объявила, что устала и собирается домой. У Чарли возникло странное чувство, что она что-то задумала, но Томас, казалось, ничего не заподозрил. С фестиваля доносилась музыка, и он был слишком увлечён танцами с Элли, поэтому просто обнял Далию на прощание.
–Увидимся у Уайеттов. Чарли пойдёт с тобой?
Чарли развлекался, наблюдая за людьми, копошившимися внизу, как муравьи, и был не прочь остаться, но в таком случае ему пришлось бы сидеть пень-пнём, пока Томас охмурял Элли. К тому же у него не было крыльев или денег, чтобы нанять какой-нибудь транспорт, на котором он потом мог бы вернуться, так что выбирать особо не приходилось.
–Ага. Я с Далией.
–Хорошо,– сказал Томас.– Пригляди за ней и не дай ей влипнуть в неприятности. У неё по-прежнему нет палочки. Впрочем, это бы вряд ли что-нибудь изменило.
На обратном пути они говорили обо всём и ни о чём. Чарли начинал чувствовать себя довольно комфортно рядом с Далией, что было приятным сюрпризом после того, каким было начало их знакомства.
Она рассказывала ему о тренировках, которые мадам Маккиннон устраивала для них на протяжении нескольких лет, и Чарли решил, что, возможно, в его школе не так уж плохо (даже учитывая Берту и математику).
–Есть одно упражнение на развитие концентрации. Это одно из самых отвратительных заданий, которое мне приходилось выполнять.
