–Но они же не будут обо мне знать.
–Будут,– сказал Олег.– Но это будешь уже совсем другой ты.
Олег промолчал и не стал пояснять, что суть богов в человеческой голове, и если меняются мысли, то меняется и окружающий мир. Боги должны стать иным. Остается понять – чем.
Морской бог снова вздохнул, повеяло морским бризом, затрепыхались подтянутые к реям паруса, а волосы и одежда Олега мигом высохли.
–Убедил,– отозвался Переплут.– Но обещай, что меня будут помнить.
–Обещаю,– сказал Олег.– Под разными именами, порой совсем в ином виде. Но будут.
–Хорошо…
В плотном полотне туч образовалось окно света, луч упал на водную гладь и поверхность красиво заискрилась. Когда матросы повылезали из кают и укрытий, капитан Патрик усталый, но со счастливым оскалом улыбки повис на штурвале и прокричал:
–Ну? Сдюжили! А я что говорил!
С палубы стали доноситься радостные крики матросов:
–Капитан Патрик!
–Сдюжили!
Капитан расплылся в довольной улыбке, еще больше обнажая желтые зубы, и помахал Олегу.
–Эй, пастор! Крепко же ты молился. Тебя же смыло!
Разом Олег ослаб, тело налилось усталостью, все же вытягивание целого корабля вместе с командой из морской пучины забрало много сил.
–Смыло,– отозвался он, покашляв.– Но как видишь, я тут.
–И это диво!– громко заметил капитан, его взгляд зорко уставился на Олега.
Олег отмахнулся и поплелся вниз к каютам, мокрые ступеньки под его ногами скрипнули, когда стал спускаться по лестнице. Тело заныло, требуя немедленного отдыха и восстановления. Оно еще не отошло от отравления, а его едва не утопили. Когда Олег вошел в первую попавшуюся каюту, то нашел в ней Люсиль. Перепуганная до бледноты женщина забилась в угол на полу и обхватила колени. Глаза распахнуты, а сама дрожит.
–Пастор Олег…– пролепетала она обескровленными губами,– вы живы?
–Подойди и проверь,– предложил Олег устало и, проковыляв через каюту, рухнул на койку.– Только не сопи. Не люблю, когда сопят. Мне выспаться надо.
Люсиль пискнула испуганно:
–Я не… я не соплю… Я не собиралась…
Олег дальше не слушал, потому как провалился в глубокий сон без сновидений. Веки разомкнул, когда в глаз ударил солнечный луч, Олег перевернулся и сразу сел. Слева раздался испуганный женский вскрик.
–Ой, пастор Олег! Вы очнулись!
–Сколько проспал?– спросил Олег.
–Сутки!– выдохнула Люсиль, она сидела на краю кровати, пальцы сжимали белую тряпку.– Я думала, не очнетесь.
–Не дождешься,– отозвался Олег и поднялся.
Он глядел каюту. Рядом на столике таз с водой, видимо Люсиль, пока он спал, от него не отходила и делала компрессы на лоб. Стало быть, случился жар – тело удаляло остатки подлого яда и заживляло мелкие раны, которых он не заметил. Мысленно Олег проверил себя – в костях крепость, ум чистый, сердце качает кровь ровно и мощно. Значит, здоров.
Он потянулся, позвоночник смачно хрустнул, а обновленные за время восстановительного сна мышцы сладко заныли. Яда в теле больше нет, а силы вернулись и радостно бегут по венам.
Поднявшись, Олег прошагал через каюту и выглянул в круглое окно. Море спокойное, солнечный свет сверкает на едва заметной ряби, а на небе облачка. Сам бы не поверил, что накануне бушевал чудовищной силы шторм.
–Капитан Патрик приходил и спрашивал, как вы себя чувствуете, пастор Олег,– прозвучало от Люсиль из-за спины.
–Жив,– заключил Олег.
–А вот мисс Шарлотта пропала…– с неоднозначной интонацией проговорила Люсиль.
–Не пропала,– сообщил Олег и обернулся, в желудке голодно засосало, что значит – нужно поесть,– а сбежала.
Люсиль охнула. Олегу показалось, что с небольшим переигрыванием. Даже ему известно – женщины не любят соперниц ни на кухне, ни уж тем более подле мужчины. А Шарлотту Люсиль восприняла именно как угрозу. И не зря. То ли легендарная женская интуиция, то ли совпадение, в которые он не верит, поскольку все есть взаимосвязь, только порой непонятная, но Шарлотта оказалась вероломной предательницей. Ей приказали его убить, потому как он спас Люсиль и отправился с ней за Мечом. Если бы блондинке удалось завершить начатое, то прибить Люсиль особой сноровки не понадобилось бы. Олег задумчиво потер подбородок.
–Меч ищут и другие,– сказал Олег и направился к выходу.
Люсиль подскочила, ее глаза широко распахнулись.
–Правда?
–Кривда,– отозвался Олег через плечо.– Но лучше бы нам найти его первыми. Ничего сказать не хочешь?
–Н-нет… А куда вы, пастор Олег?– отводя хмурый взгляд и сминая пальцами тряпку, проговорила Люсиль.
–Ну раз нет, то созерцать даль морскую,– ответил Олег,– и мудрствовать в покое и тишине.
–Я с вами!
–Сиди тут,– приказал волхв.– На палубе много матросов. Это плохая компания для девицы. А я не хочу отвлекаться на твою охрану.
Щеки Люсиль мигом покрылись красными пятнами, она бросила тряпку в тазик на столе и сказала с жаром:
–Вы неблагодарный, пастор Олег! Я сутки сидела с вами и сбивала жар. А вы даже спасибо не сказали!
–Спасибо…
–И я свободная женщина,– продолжая она.– Мне не требуется ничье разрешение, чтобы подняться на палубу или проводить время так, как я считаю нужным!
В желудке Олега призывно заурчало, он поскреб широкую грудь под распахнувшейся волчовкой, обереги на его груди зазвенели.
–Дело твое,– согласился он, пожав плечами.– Женщины нынче свободных нравов, кто я чтобы удерживать. Развлекайся с матросами, только не шуми ночью. Я люблю, когда тихо.
На лице молодой женщины отразилась растерянность, она раскрыла рот, но тут же его закрыла, а когда Олег в благодатной тишине покинул каюту, то услышал, как звякнул замок. Волхв хмыкнул – вот и правильно, пусть запирается.
На палубе царило оживление – матросы катают бочки, перекладывают снасти и гогочут. Капитан Патрик на своем бессменном посту держит штурвал. Заметив Олега, он расплылся в счастливой желтозубой улыбке и помахал ему.
–О! Пастор! Очнулся!
Взгляды матросов обратились к Олегу, но через пару мгновений каждый вновь занялся своим делом. Никто не в курсе, что сутки назад он спас их от неминуемой гибели в волнах разгневанного отчаянием морского бога. Их вера теперь иная и не позволяет зреть богов. Даже того единственного бога, которому поклоняются, видеть не способны, ибо по нынешней вере бог являлся лишь избранным и богобоязненным. А морское божество из тех времен, когда с богами были на «ты» ивидели их во плоти, ходящими по земле. Не видят люди больше богов. Ни новых, ни старых.
