–А чего это вы тут делаете?– спросил Олег, почесывая щеку, все-таки муха укусила со всей страстью.
–Иди отсюда, мужик,– грубо проговорил разбойник, который держал девушку.– У нас свои дела, у тебя свои. Занимайся своими, а в наши не лезь.
Олег зевнул. Ничего нового, выглядят как люди, а внутри – звери, и понимают только звериный язык, то есть силу. Много еще человечеству надо познать, чтобы вылезти из колыбели и поползти. А уж чтобы на ноги встать…
–А я своими и занимаюсь,– согласился Олег с миролюбивой улыбкой.
–Не понял,– угрожающе отозвался громила и подался вперед, его набрякшие брови сдвинулись.– Это ты угрожаешь, что ль?
Олег развел руками и проговорил невинно:
–Угрожаю? У меня даже оружия нет.
Громилы переглянулись, Олег почти услышал, как заскрипели их мозги, которые, судя по наморщенным лбам, редко используются для думанья. Олег стоял спокойно, он успел оценить их всех, едва завернул в подворотню. Двое слабые, стоят поодаль, скорее всего трусливые и убегут при первом намеке на поражение, а остаются здесь потому, что уверены – их больше, а значит, они в безопасности. Остальные коренастые и крепкие, возможно, бывшие моряки, такое мясо на плечах нарастает только от многодневных постоянных тренировок, как и покрывается темным слоем загара. Зубы у всех кривые и плохие, что значит – бывали в долгих плаваньях, а там плохое питание и нехватка полезного. Оттого зубы сыплются, как осенние листья. Все вооружены ножами, вон торчат под рубахами.
–Слушай,– снова проговорил громила, который, скорее всего, главный, с напряжением оглядывая широкие и крепкие плечи Олега.– Мы не хотим тебя калечить. Ты по ходу и так какой-то юродивый, рыжий, в волчовке. Иди по-хорошему.
Олег печально вздохнул.
–Уйду, уйду, я всегда ухожу. Но меня находят. Не дают уединиться…
–Да вали уже, убогий!– рявкнул тот, что подальше.
Двинув плечами, Олег произнес буднично:
–Пустите женщину, я и уйду.
Громилы снова переглянулись, девица всхлипнула, по щекам льются блестящие дорожки, сама бледная, губы дрожат. Женщина одета не дорого, но прилично, забраться в такой район она могла либо по дурости, либо по большой надобности. Женский ум потемки, так что возможны оба варианта.
Главарь банды оскалился в гадкой ухмылке.
–Так тебе девка нужна? Ну, мы поделимся. Вставай в конец, так и быть.
Олег покачал головой.
–А я жадный. Не хочу делиться.
–Да кончай его!– выкрикнул второй и ринулся на Олега.
В полумраке сверкнуло лезвие ножа, женщина громко закричала, и вся банда с оружием бросилась на Олега.
Дрался Олег без энтузиазма, механически выставляя блоки и делая выпады. Нет большой чести и удали биться с теми, кто слабее тебя. Ему претила эта стычка, которую и дракой не назовешь, но урок преподать надо, чтобы другим неповадно было. Они еще дикари, если не понимают простых истин о человечности, так что сейчас он осуществляет самую что ни есть воспитательную необходимость. Неприятную, но нужную. Пальцы сами хватали, ломали, подворотня наполнилась хрипами, криками и хрустом костей.
Когда все стихло, Олег с грустью обнаружил себя в полумраке среди раскиданных в неестественных позах тел. Девица сидит на земле, в ужасе обнимая колени и таращась на него.
–Цела?– спросил Олег буднично.
Она покивала, Олег снова поинтересовался строго:
–Ты зачем поперлась ночью в подворотню? Не знаешь разве, что тут бывает?
–Мне н-надо было,– тихо и заикаясь, отозвалась девица.
–Надо ей было,– проговорил Олег недовольно, будто журил расшалившихся мальцов.– Одним надо, а другие потом не помнят, о чем думали. Может, я почти понял. А тут ты…
Несколько секунд его взгляд оставался суровым, но потом отрешился, будто уже унесся в незримые дали мыслить о вечном. Девушка поднялась, отряхивая грязь с подштанников, лицо чумазое, на колене дырка, пуговицы на горловине платья расстегнулись и аппетитные формы запросились на свободу.
Она спешно застегнулась и, покосившись на неподвижные тела, шарахнулась в сторону.
–Вы… вы зачем их?– прошептала она перепуганно.– Насмерть?
–А, так это твои знакомые?– рассеянно спохватившись, спросил Олег.– В следующий раз говори, мол, вы тут развлекаетесь. Уж простите великодушно, помешал.
–Чего?– выдохнула девушка.– Вы подумали, что я и эти? Да вы что! Да я… Да как вы… Да…
Олег покосился на нее, лицо скривилось, будто хлебнул прокисших щей, девушка как-то сразу сникла, втянула голову в плечи. Нахохлившись, как промокший воробей, она принялась оправлять одежду. Человек перед ней хоть и звероватый, из одежды безрукавка из волчьей шкуры да портки с сапогами, только глаза зеленые, как весенняя трава, а волосы – что неистовое пламя. Но все же мужчина, а перед мужчинами положено выглядеть достойно.
Наконец девица оправилась и взбила прическу.
–Я Люсиль,– проговорила и протянула ладонь, все еще погладывая на неподвижных мужиков, что раскинули руки на брусчатке.
–А?– отозвался Олег и нехотя обернулся.
Лицо отрешенное, словно уже забыл, что только что вырубил пятерых мордоворотов, в глазах такая усталость, будто на нем лежат заботы о судьбе всего мира, а его еще и картошку заставляют копать.
Девица опустила руку, но снова проговорила:
–Меня зовут Люсиль, и я очень благодарна вам за спасение. Не знаю, что бы со мной было, если бы вы вовремя не появились.
Где-то далеко заржали мужики, Олег поскреб подбородок и произнес спокойно:
–Да известно что. Ты бы еще в исподней рубахе по пирсу побегала, чтоб все наверняка увидели, какая ты, одинокая и молодая, готова сдаться в чьи-нибудь руки.
Щеки Люсиль вспыхнули, хотя в полумраке видно плохо, но не надо быть семи пядей во лбу, чтобы знать, в каких случаях у девиц краснеет лицо.
–Никуда я сдаваться не собиралась!– пылко выдохнула она и зачем-то поправила платье.
–Да?– удивился Олег.– А я думал, что женщины в одиночку по темным подворотням бродят именно за этим.
Хорошенькое лицо Люсиль исказилось от возмущения, она сложила на груди руки.
–Да как вы смеете! Я приличная девушка и не потерплю, чтобы всякие там рыжие говорили обо мне непристойности. И пусть вы меня спасли, это не значит, что можно вести себя вопиющим образом!
–Вроде никто не вопит. Уже,– чуть прислушавшись, задумчиво отозвался Олег.
Люсиль захлопала ресницами растерянно и быстро, в глазах непонимание – то ли ее спаситель шутит, то ли серьезно. Но для острастки девица вскинула подбородок и потребовала:
–Я все еще жду, когда вы представитесь. В конце концов, я же должна знать, кого благодарить за спасение.
