–Как здесь воняет,– заключила Люсиль, она идет слева от Олега и старается держаться поближе.
–Порт,– объяснил Олег.– Они все похожи, разве что отличаются размерами и мощью смрада.
Когда он в прошлый раз был в этих землях, вон там, левее на холме, возвышалась крепость кельтов, вокруг цвела деревня. Теперь от крепости лишь огрызки камней, которые с такого расстояния только он и может разглядеть, а на месте деревни вырос городок с портом.
–Пастор Олег, вы часто бывали в портах?– поинтересовалась Люсиль.
–Где я только не бывал…
–Тогда вы наверняка понимаете, куда мы идем,– заключила она.– Потому что я во всем этом шуме и гаме имею только одно желание – уйти подальше от вони. Бог мой, запах рыбы вызывает дурноту.
Олег устремил задумчивый взгляд в сторону приземистых, но широких домиков на склоне холма, что утопает в тумане, и ноги сами повернули к ним. Когда сошли с деревянного пирса, под сапогами равномерно захлюпала грязь. Под этот звук Олег увлекся мыслями. Белокурая Шарлотта сказала, что убить их ее послали люди, что считают себя достойнейшими владения Мечом. Но такая мощь в руках человечества, что еще не вылезло не то что из детства, а из младенческой колыбели, крайне опасное оружие. Прежде чем пользоваться такой силой, надо обрести ум, а для этого людям потребуется время.
Но ее хозяева уверены в своем величии, кроме того, у них довольно сил и власти, чтобы отправить красивую женщину на опасное задание. Стало быть, связей у них хватает, и в любом городе извещателей у них тоже должно быть достаточно, потому есть шанс, что они сами дадут о себе знать и ненароком укажут, куда держать путь.
–Пастор Олег,– окликнула его Люсиль, ее голос прозвучал недовольно.– Вы молчите? Почему вы не отвечаете? Скажите же что-нибудь.
–Что-нибудь,– уверенно отозвался Олег.
Послышался растерянный вздох юной женщины. Взгляд Олега устремлен вперед, к приближающимся домикам, откуда уже пахнет жареным гусем и картошкой, ему некогда отвлекаться на девичьи капризы. Но боковым зрением волхв заметил, как Люсиль выпрямила спину и выкатила грудь, та туго натянула платье, норовя прорвать.
–Пастор Олег, вам не говорили, что вы совершенно невыносимы?– поинтересовалась Люсиль требовательно, спустя небольшую паузу.
Олег кивнул с уверенным лицом.
–Чего меня носить. Сам хожу. Но если так хочешь, можешь попробовать.
Люсиль выдохнула с возмущением:
–Да вы невозможны!
–Сам удивляюсь,– снова согласился Олег.– Но это правильно, нечего молодым женщинам тяжести таскать. Тебе еще род человечий продолжать.
–Пастор Олег, я не собираюсь продолжать ничей род!
Олег покачал головой.
–А вот это зря. Женщине природа дала ценный дар и возложила великую ответственность. Благородные мужи защищают вас, а вы в ответ продолжаете их род. Без этого человечество давно вымерло бы.
С неба моросит мелкая водяная взвесь и приятно холодит кожу, но от Люсиль валит жаром негодования и возмущения.
–Вы будто из каменного века, пастор Олег!– воскликнула Люсиль.
–И то верно,– вздохнул он.
Олег в хмурой задумчивости напряг лоб, между бровей пролегла глубокая морщина. Женщина уже чувствует новые веяния, они всегда все улавливают быстрее мужчин, потому как думают не головой, а интуицией, где бы она у них не находилась. Но пока для этих веяний рано. Незрело человечество и скудно на умы, которые способны совершать прорывы. И раз уж не появляются в каждой семье мудрецы, стало быть, не мытьем так катаньем – надо брать массой. Глядишь, среди этой массы найдутся светлые головы.
Дорожка пошла вверх, грязь стала суше и плотнее, народ в этой части города состоит целиком из моряков и направление ведет прямиком к постоялому двору. А изголодавшимся по хорошей еде да красивым девкам матросам только того и надо.
Постоялый двор приближался, и чем дальше они с Люсиль отходили от порта, тем отчетливее у Олега укреплялось ощущение, что за ними следят. Он бросил взгляд по сторонам, но вокруг только оголтелые моряки и девицы в откровенных нарядах по углам, что вышли на вечерний приработок.
–Гляди в оба,– сказал Олег.
Недовольство и дерзость с лица Люсиль моментально слетели, глаза стали испуганными, а вся она напряглась.
–Что-то не так?– спросила она.
–Пока не знаю,– ответил Олег.– Но нутро мое неспокойно.
–Может, это после качки на корабле?– с надеждой поинтересовалась Люсиль.
Олег отозвался, хмуря брови:
–Да если бы.
Несмотря на тревогу, на постоялый двор они вошли спокойно, обойдя троих крепких и поджарых коней у коновязи. Хозяин дал им комнату с чистым бельем, Люсиль даже не стала возмущаться по поводу одной кровати и осталась немного поспать после морского путешествия.
Олег сел за стол в таверне, после отравления телу нужно восстановить силы. Разносчик – рослый и коренастый детина, косой сажени в плечах и с русыми волосами ниже ушей, такому мечом махать, а не еду подавать. Он принес тарелку с дымящимся куском гусиного бедра. Золотистая корочка пахнет одуряюще, капельки ароматного жира стекают по бокам. В отдельной миске подлива из тыквы, чеснока и лука, а в кружке чистая и холодная вода.
–С моря вернулся?– спросил разносчик и изучающе вперился в Олега ясными синими очами. Такие глаза Олег помнил только у одного человека, ну и у всех его потомков.
Олег понюхал воду в кружке, запаха нет, только вера в то, что и незаметный носу яд там тоже отсутствует. Разносчик посмотрел на действия Олега и протянул ему широкую длань.
–Дай-ка.
Олег молча протянул кружку, разносчик сделал глоток и вернул ее Олегу со словами:
–Не боись. У нас отрава не принята. Ну, в этой таверне. Мы не бабы какие, чтобы яд сыпать. Ежели драться, то по-честному, один на один. Или стена на стену.
Олег с сомнением заглянул в кружку – не плюнул ли, затем перевел внимательный взгляд на разносчика. Тот стоит румяный, крепкий и здоровый, был бы в кружке яд, лицо уже побледнело бы. Да и не стал бы пить, зная, что в воде. С другой стороны, если в течение многих лет по капле пить яд, тело к нему привыкает и на более высокие дозы не реагирует. Да и яды бывают разные.
Олег с напряжением выдохнул и сделал глоток, прислушиваясь к каждому удару сердца.
–Стена на стену?– спросил он.– Сдается мне, ты не кельт и не бритт. У них таких развлечений не встретишь.
Разносчик раскрыл руки, словно собирается обнять весь мир, широкие брови приподнялись, он проговорил:
–Уж точно не бритт и не кельт. И вообще не тутошний.
–Для тутошних ты крупноват,– согласился Олег и осторожно наколол меленьким трезубцем кусок гусятины, когда откусил, вкусный сок потек в горло, а живот звучно потребовал еще.
