Глава 8
Тишина звенела в ушах и зудела, как надоедливый комар, Олег, пригнувшись, двинулся справа за кустами. Высокие заросли надежно скрывают его огненную шевелюру, но сердце все равно гулко ухает в ожидании.
Через пару десятков шагов за кустами послышались голоса, приглушенные, но Олег смог разобрать слова. Тот, что повыше и потоньше утверждал:
–Надо было убить рыжего.
–Шарлотта не справилась,– пробасили в ответ.– Думаешь, у тебя в прямом бою с ним были бы шансы?
–Меня благословило небо,– пискнул первый.
–Шарлотту тоже. Да и ладно, все же он пастор и скован цепями религиозных правил,– ответил бас.– Какие от него могут быть сложности?
–Он каким-то образом выжил после яда. Хочешь сказать, это ерунда? После такой дозы и лошадь бы померла.
Бас стоял на своем.
–На то воля небес. Если его не убило ядом, значит, не пришел его час.
–А если он кинется в погоню?– пропищал требовательно первый.
–Кто? Пастор? Где ты видел, чтобы пасторы за кем-то гонялись? Люди духовные словом да молитвами действуют, ибо негоже им мечом размахивать.
Тонкий голос мерзко проговорил:
–Да? А как быть с теми, кого он раскидал в подворотне? И если он за помощью обратится к кому? Тогда что?
–Да пускай обращается,– хохотнул бас.– Пока он будет бродить и упрашивать местных собраться на поиски, от нас и след простынет. А местные в этот лес вообще ходить боятся. Ты сам видел, как легко было выкрасть женщину. Будь уверен, у нас минимум пара-тройка часов форы точно есть. А может, и целый день. Мы все успеем.
–А если все-таки нагрянут?– не унимался писклявый.
Бас усмехнулся гулко.
–Если нагрянут, с нами воля небес, подготовленные воины и трое бойцов ордена. Одни из лучших. Это не какие-нибудь недотепы из подворотни. На их счету множество побед. Или ты не доверяешь ордену?
–Что ты, что ты,– торопливо ответил писклявый.– Воля ордена нерушима и праведна.
Олег подался вперед и аккуратно раздвинул ветки. В просвете на поляне двое, их серые балахоны подвязаны малиновыми кушаками, оба в капюшонах и лиц не видно. Трое чуть в стороне – двое сооружают что-то вроде кострища, в середине которого деревянный столб. Третий у лошадей сторожит перекинутую поперек седла Люсиль. Та висит мешком, что значит – без сознания. Остальные на позициях вокруг охраняют стоянку.
Затаившись в кустах, Олег прикинул – напасть на них в открытую можно, но затратно по силам. Можно применить магию, но она перебьет всех разом и не получится допросить, к тому же какая магия, если он сам решил, что людям нужен иной путь. Значит, надо умом, а не силой.
Савмака он не видит, но ощущает, тот замер в ожидании за кустами на другой стороне поляны прямо напротив Олега. Это и хорошо, ратник воин опытный, поймет, как действовать, когда догадается о замысле Олега.
Писклявый в балахоне приказал:
–Будите девку. Сперва зачитаем ей обвинение, как и завещали верховные.
Капюшон того, кто охранял Люсиль, кивнул, человек развернулся к перекинутой через лошадь Люсиль и грубым рывком сдернул ее на землю. Глухо ударило, послышался жалобный стон, Олег поморщился – кони у умыкателей громадные, будто жрут не сено, а мясо, причем еще живое и трепещущее. Был у него когда-то великолепный конь, красный, словно горящее полено из самой Преисподней, тот, наверное, тоже не приведи что ел. Эти вроде земные, но вид внушительный и грозный. Швырять с такой высоты женщин оземь – последнее дело.
За волосы Люсиль подняли на ноги и поволокли к кострищу.
–Ну что, дитя?– проговорил послушник в капюшоне.– Готова понести наказание?
Люсиль дрыгнулась, в слабой попытке высвободиться, ее лицо искажено страхом, глаза круглые, а губа разбита и красная струйка стекла на подбородок.
–Я ни в чем не виновата!– выкрикнула она и снова дернулась.
Послушник встряхнул ее, как котенка за загривок, и поднял к лицу.
–Ты посмела перейти дорогу Ордену багровой розы и предать его,– проговорил послушник достаточно громко, чтобы услышали не только Олег и Савмак, но и самые верхушки деревьев.
–Я лишь хочу остановить безумие, которое вы начали!– выкрикнула Люсиль и вцепилась пальцами в руку послушника.– И если придется, сделать артефакт своим!
Тот снова встряхнул ее и прошипел:
–Твоего в этом мире ничего нет. Меч должен обрести священное место в ордене и служить нашей великой цели. А ты принесешь пользу, отдав жертвенную кровь в честь нашей праведной веры!
Тощий снова обернулся и скомандовал:
–Что ты возишься? Тащи ее сюда!
Разговор послушника и Люсиль Олег услышал полностью, этого хватило, чтобы сориентироваться. Подняв из-под куста небольшой камешек, он швырнул его туда, где прятался Савмак. Листва зашелестела, и послушник, стоявший недалеко от того места, обернулся и с медленной осторожностью скрылся в этих кустах, чтобы проверить. Спустя несколько мгновений его пост все еще пустовал, Олег с облегчением понял, что Савмак его сигнал понял верно.
Таким нехитрым способом они заманили и утихомирили всех часовых. Олег расправлялся с ними быстро и холодно, сожалея лишь о том, что эти люди так и не увидят расцвета человечества, не постигнут великой мудрости бытия. Но путь за них выбрал какой-то Орден багровой розы. Кто знает, как бы сложилась их судьба, живи они как простые люди. Но судьба не знает никаких «если бы да кабы».
Когда на поляне остались только пятеро, не считая Люсиль, Олег и Савмак встретились в кустах прямо за кострищем.
–Они жечь твою бабу хотят,– с праведным возмущением прошептал Савмак.– Что за дикость. Она же красивая.
Олег кивнул.
–Эти не поглядят, что красивая. Сразу на костер.
–Кощунство,– ужаснулся Савмак.– Красивых баб нельзя на костер!
–В этих землях много красивых баб пожгли,– сообщил Олег, прикидывая, кого лучше уложить первым.
Савмак покачал головой и проговорил горестно:
–Вот оно как. Эх, жалко. Красивых нельзя на костер. Ну… сразу нельзя.
–Красивые соседкам не угодны,– отозвался Олег и, стянув со спины заплечный мешок, вынул из него короткий нож.– И тем, кого они отвергли.
Савмак продолжал сокрушаться.
–Но красивых и на костер. Всех красивых…
–Ага. Только некрасивых оставили,– внимательно прицеливаясь, сообщил Олег.
Шепот Савмака прозвучал жарко и убежденно.
–Некрасивых женщин не бывает,– выдохнул он.
Олег кивнул.
–Согласен. Бывают мудрые и не мудрые. И те, которые мудрые, как-то сразу красивые. Особенно если с вот такими.
