— А говорил, что переведешь всё, — говорю я укоризненно, — ай-ай.
— Вот, вот, конечно, прости!
Снова звякает. Я смотрю итог и с трудом сдерживаюсь, чтобы не присвистнуть. Это уже не просто «много». Это уже «дохуя».
— Молодец, — киваю я. — Тебе они всё равно больше не нужны.
Выдергиваю у него из рук терминал, прохожусь по карманам и вытаскиваю коммуникатор.
— Эй, ты, — говорю бугаю. — Забирай. Делай с ним, что собирался.
— Он, вроде, говорил про токи? — сомневается тот.
— Напиздел. Там не то что на новую бабу, там на дохлую пеглю не хватит.
— А, ну и хорошо, — тот улыбается со всем обаянием промышленного измельчителя отходов. — Токи всё равно прему идут. А вот веселье достаётся мне!
Тамэй смотрит на меня неверящим взглядом, но потом до него доходит, и он начинает орать. Самозабвенно, изо всех сил, заходясь и захлебываясь. Бугай взваливает его на плечо, не обращая ни малейшего внимания на молотящие по его спине руки. Крик удаляется по коридору, закрывшаяся дверь модуля его приглушает не полностью — там, за дверью он переходит в дикий, ультразвуковой вой, который вскоре обрывается низким стоном, который слышно уже хуже.
— Прем, ты… — выдавливает из себя бледный, как полотно, Кери.
— Я. Прем — это я, — отвечаю я задумчиво.
— Не ожидала, — сухо говорит Костлявая. — Сама таких не выношу, но от тебя не ожидала.
— Однажды моя… неважно кто. Попала к такому, как он.
— Извини. И что с ней теперь?
— Она умерла.
— А с ним?
— Я его убил.
— У тебя богатая биография для твоего возраста, мелкий прем.
— Так сложилось, — пожимаю я плечами и возвращаюсь к лежащей на кровати девчонке.
Обрабатываю её раны регенератором, заливаю в приоткрытый рот стимуляторы. Израсходовал целое состояние, но деньги Тамэя покроют с избытком. Она выживет. Те раны, что на теле, заживут. Те, что в башке, — нет.
— Ты позаботишься о ней и других, если я тебе заплачу? — спрашиваю я Костлявую.
— Если ты ещё раз предложишь за это плату, я пну тебя по яйцам, мелкий прем, — мрачно отвечает клановая. — И тому зубастику наверху я шею сверну просто так, для удовольствия. Но пацан, — она ткнула пальцем в сторону модуля, откуда доносятся звуки, делающие Кери всё бледнее и бледнее, — клиент твоей корпы. И это, мелкий прем, конкретно твоя проблема.
— И я её решу. Кери, иди с Костлявой…
— Нет, прем, — пацан мотает головой и мелко сглатывает, — я лучше с тобой…
— Как знаешь, — говорю я равнодушно.
Подхожу к двери, открываю, смотрю на то, что происходит внутри. Я не испытываю от увиденного удовольствия, не испытываю злорадства, у меня нет ощущения правильности происходящего или собственной правоты. Мне просто предельно омерзительно. Я прекращаю это двумя выстрелами, и закрываю дверь, оставив участников в том гадком виде, в котором застала их смерть.
«Какою мерою мерите, такою отмерено будет вам», — сообщаю я Кери, который, разумеется, не может знать цитату, поэтому в ответ только бурно блюёт на пол.
Костлявая молча смотрит, как я убираю пистолет под куртку, и качает головой.
— Договор с клиентом закрыт, — говорю я ей.
— Может быть, я ещё пожалею, что не пристрелила тебя, — отвечает клановая. — Вали, мы приберёмся тут. Но будешь должен.
— Принято, — отвечаю я, и мы идём к лифту.
Слон бы мной гордился. Не думал, что однажды стану как он. Меньше всего на свете хотел стать как он.
Но стал же.
***
Пока крайм-корпа «Шуздры» собирается на экстренное совещание, Кери таскается за мной хвостиком и жалобно заглядывает в глаза.
— Ну, что? — спрашиваю я. — Хочешь сказать — скажи, но не надо ходить за мной и вздыхать, а то подумаю, что влюбился.
— Прем, мы же, получается, слили клиента?
— Кери, раз уж ты завёл об этом речь, то напомню. Это последствия твоего косяка. Ты его провтыкал на ровном месте.
— Знаю, прем, — вздыхает он, — но ты мог его вытащить. Ты его практически вытащил уже. Но вместо этого…
— Кери, дро, послушай меня. То, что ты увидел сегодня, — говно говнейшее, такого не должно случаться. Но, допустим, я бы за него откупился или просто так вывел, против клановых никто бы не рыпнулся. Привёл бы в башню, погрозил пальчиком… Ты думаешь, было бы лучше?
— Не, он, конечно, та ещё мразь, но…
— «Но» тут лишнее, Кери. И мы ему лишние. Мы увидели, каков он на самом деле, и он бы нам этого не спустил.
— А что бы он нам сделал?
— Кери, нельзя быть таким наивным. В то, что мы такие же вершки, соседи по башне, просто живущие этажом пониже, верит разве что Лоля. Она во всё верит. Остальные давно поняли, что мы и кто мы, просто им выгодно не обращать внимания. Низовая крайм-корпа просочилась в башню, как пегли? Пока от неё есть польза, можно забить. Тамэю достаточно было рассказать службе безопасности, и нам конец.
— Но мы бы рассказали, что он…
— И что? Кому-то не насрать? Серьёзно?
— Ну да, наверное…
— Хорошего выхода не было, Кери. Можно было поступить иначе, да. Но подумай вот о чём — он крутил с нашей Лиркой. Не знаю, как далеко у них зашло, но ты видел, чего ему надо от девчонок. Рано или поздно он поступил бы с ней так же, поверь.
— Ой, кажется, меня опять тошнит…
— Всё, Кери, народ собирается. Поступай как знаешь, но я бы посоветовал тебе хорошенько помолчать.
— Народ, — сказал я, обведя взглядом собравшихся в холле ребят. — Мы потеряли клиента. Он сам встрял в неприятности, очень сильно постарался, свалил от сопровождающего и натворил говна, но это не отменяет наш проёб. Мы пытались его вытащить, но было уже поздно.
Кери шумно вздохнул, но промолчал.
— Кого? — спросила тихо Шоня.
— Тамэя.
— Как? — спросила, разом потемнев лицом, Лирания. — Почему?
— Он сбежал, пошёл искать на жопу приключений и нашёл их.
— Он не похож… Не был похож, — поправилась она, — на искателя приключений. Наоборот, очень продуманный парень.
— На этот раз он забыл подумать, и всё кончилось плохо.
— Что теперь будет? — спросила Колбочка.
— Ничего хорошего. Пропал драгоценный сынулька у семьи с самого верхнего этажа. Его обязательно будут искать, и угадайте, кого найдут?
— Нас? — спросил Зоник.
— Именно.
— Однажды это должно было закончиться, — пожимает плечами Лирания. — Глупо было надеяться, что мы сможем притворяться вершками вечно.
