Вот только ответа он так и не нашёл.
Глава 11. Худшие преступления совершаются бескорыстно
Помещение медицинского модуля слегка пахнет краской, зато раскрашено в весёленькие цвета (каждая стена — в свой) и покрыто рисунками в любимом стиле Нагмы: мультяшно, анимешно, ярко и позитивно. То, что надо для детишек.
К моему удивлению, на полке обнаружилось несколько мягких игрушек, весьма замызганных и вызывающе антисанитарных, но явно происходящих из нашего мира. Мишки, зайки, белочки, даже весьма растерянный от того, куда его занесло, Чебурашка.
— Это дети вернули, — пояснила Нагма. — Когда их доктор пропал, они растащили все игрушки, но я сказала, что ты новый доктор, и они принесли назад.
— Спасибо, колбаса. Надо только придумать, как бы их постирать.
— Я спрошу, братец Док. Я побегу, поиграю с детьми, ладно? А то, кажется, тебя уже ждут.
Первой зашла Костлявая.
— На что жалуетесь, больная? Раздевайтесь… — сказал я серьёзным тоном.
— Вот уж нет! — заржала премша. — Не дождёшься! Малолеток своих лапай, до меня ещё дорасти надо! Я просто пришла проверить, готов ли ты.
— Проверила?
— Я вчера весь язык отболтала, объясняя, что ты, хоть и пацан, а всё же лечила. Очень надеюсь, что ты хотя бы сможешь убедительно им притвориться. Клану нужны любые хорошие новости.
— Всё так плохо?
— Потом поговорим, — отмахнулась она. — Тебя больные заждались.
Первой пациенткой оказалась ветхая бабуся. То ли на ней решили испытать нового доктора по принципу «Если что — не жалко», то ли она настолько соскучилась по медицине, что готова довериться даже мне.
Бабушка, покрытая густо татуированными морщинами, выразила откровенный скепсис по поводу моего возраста и квалификации. Но я невозмутим, опрос провожу спокойно, и она постепенно начинает обращаться ко мне не «Малец», а «Лечила». Оказалось, что ей «семьдесят с небольшим» — насколько именно «небольшим», она то ли не помнит, то ли не признаётся. Имеет множество мелких досадных возрастных расстройств, но, в целом, здоровье её куда лучше, чем можно было ожидать, учитывая образ жизни. Бабка курит, с удовольствием употребляет алкоголь, гоняет на моте и вообще ни в чём себе не отказывает. Правда, как она призналась со вздохом, «половой жизнью не живёт», но исключительно по причине того, что «мужики нынче не те пошли». Старушенция получила выраженные со всем уважением советы о здоровом образе жизни, согревающую мазь для коленей (у моего предшественника её чуть ли не ведро, видимо, востребованный продукт) и удалилась довольной.
— Следующий! — крикнул я, и понеслось.
***
Вывих пальца, рассечение скулы, острый стоматит, желудочное расстройство, вывих голеностопа…
— Ты что творишь? — заявила ворвавшаяся без очереди Костлявая. — Не вздумай раздавать лекарства тем, кто без них не помрёт! Ты То́рчу (мужик с рассечением) таблеток от боли зачем дал?
— Так я же ему зашивал рожу…
— Ему эту рожу уже вечером обратно разобьют, а где я тебе таблеток ещё возьму?
— Хм, да…
Я сообразил, что по привычке вёл себя так, будто аптека за углом. А аптеки-то и вовсе нет.
— Я уже приказала скупить все лекарства на рынке.
— Пусть срок годности смотрят! — вскинулся я, но она только отмахнулась.
— Соберу ещё по кланам, что у кого завалялось, но на этом всё. Раз ты знаешь, что такое кросс-локус, то должен знать, что проводников больше нет.
— Тогда это тупик, Костлявая. Если нет местной фармацевтики и каналы импорта перекрыты, то запасов по некоторым позициям не хватит и на месяц.
— Я послушала, что люди говорят, все тебя хвалят. «Отличный лечила, хоть и пиздюк», извини.
— Ничего. Но без лекарств от меня толку не будет.
— Поэтому я разогнала там всех, кто с царапинами и просто от нефиг делать припёрся. Остались в основном дети. Делай что нужно, но помни, что лекарств мало.
Если бы таких детей привели ко мне в поликлинику, я пришёл бы в ужас. Если бы не читал записок предшественника, то пришёл бы в отчаяние. Я и сейчас с содроганием смотрю на экран электронного диагноста. Но уже знаю, что большая часть новообразований — доброкачественная, что дожившие хотя бы до десяти, скорее всего, выживут и дальше, а то, что у них перекошенные фигуры, странные лица и экссудат, сочащийся из глаз — выглядит пугающе, но на жизненные показатели не влияет. Эти тёмные выделения пачкают их лица, дети вытирают их рукавами, размазывая по щекам, но улыбаются и смотрят на меня с ожиданием. Ожиданием чуда, которого у меня нет.
— Что скажешь? — Костлявая ждёт меня на улице.
Оказывается, уже начало темнеть.
— Я не знаю, чем им помочь. Снять воспаление, облегчить боль, нормализовать пищеварение — да, но это паллиатив. Они глубоко искалечены, их организмы еле тянут.
— Я не то чтобы надеялась, но… Ладно. Чудес действительно не бывает. Кланы вымирают, мелкий прем.
— Город вымирает тоже, Костлявая. Сама знаешь: центр сжимается, окраина растёт.
— И что с этим делать?
— Понятия не имею. Чтобы что-то делать, надо понимать, что происходит. А я чем больше узнаю, тем меньше понимаю.
— Та же фигня, мелкий прем.
— Скажи, Костлявая, что там? — я махнул рукой в сторону, противоположную городу.
— Да ни хрена.
— И так было всегда? Город и пустыня вокруг? Города не возникают посреди ничего.
— Может быть, когда-то и было иначе, ты прав. Один парнишка у нас решил узнать, что там, за горизонтом. Зарядил мот и поехал. Ехал, пока батарея не показала половину заряда. Он лёгкий был, уехал далеко, но просчитался, назад не дотянул. Бросил мот, пошёл пешком, чуть не помер, его случайно нашли. Так он говорил, что видел что-то большое и тёмное впереди. Типа здание, а может, и несколько, не разглядел, до него далеко оставалось. Может быть, когда-то городов было много. Может быть, пустыня была не всегда. Откуда мне знать? Да и какая разница? Я-то живу здесь и сейчас.
— Если знать, что было раньше, то можно понять, что будет потом. Называется «экстраполяция».
— Иди к чёрту, мелкий прем! — засмеялась Костлявая. — Хватит корчить из себя умника. Будем жить, пока живётся, значит.
— А потом?
— А потом помрём.
***
Выехали в город неожиданным составом. Костлявая, которая весь день меня материла, не хотела давать машину, но потом сама же и села за руль, заявив, что для её нервов достаточно того, как я вожу мот. Само собой — Лоля, до глубины души расстроенная вынужденной трезвостью. Тохия, которая навязалась чисто от скуки, сказав: «Ну, кто-то же должен прикрыть тебе спину, прем?» И, внезапно, Лирания — не то за компанию со мной, не то за компанию с Тохой.
