— Ты охренел, мелкий прем? Готова спорить, тебя грохнут раньше. Если ты вообще чего-нибудь дождёшься. Если там, куда провалилась эта девка, есть чем накидаться, то мы её больше не увидим.
— Тебя тут никто не держит.
— Вот так?
— Именно. Чёрт побери, ты ещё пять минут назад бубнила, что это бред и не сработает, а теперь, когда сработало, ты говнишься снова?
— Мелкий прем, ты чёртов тупой самоубийца. И вы, две дурные девки, тоже. Я обещаю, что позабочусь о ваших сёстрах и возьму их в клан. Прощайте.
— Я сообщу, когда нас надо будет забрать, спасибо тебе за помощь, Костлявая.
— Иди в жопу, мелкий прем.
Когда клановый фургон умчался, канув в лабиринте улиц, я спросил девушек:
— Почему вы не уехали с ней?
— Я хочу посмотреть, что получится, — бодро заявила Тоха. — Кроме того, лично на меня никто не охотится, нафиг я никому не сдалась. А если что, я хорошо дерусь и быстро бегаю.
— А я в тебя верю, — сообщила Лирания, — кроме того, Тоха права, до нас никому дела нет. Будем драться или убежим.
Тохия сделала кислую физиономию: вообще-то, Лиранию как раз искали даже раньше, чем меня. Но, похоже, она так этого ей и не рассказала.
— Так, девчонки, раз уж фургона у нас больше нет, давайте натаскаем сюда чего-нибудь мягкого! Глупо будет, если они вернутся, грохнутся с высоты второго этажа и переломают себе ноги.
Мы прошлись по ближайшим кондоминиумам, наугад дёргая двери жилых модулей. Там, где не заперто и видно, что давно никто не живёт, мы стаскиваем с кровати толстый широкий упругий матрас и тащим его на площадку. Они не тяжёлые, но большие и чертовски неудобные, а коридоры и лестницы в зданиях узкие. Мы все взмокли и перемазались в пыли, но накидали приличную гору. Надеюсь, этого будет достаточно.
Вечереет. Мы валяемся на матрасе чуть в сторонке и пялимся вверх, где висящая над нами Средка начинает наливаться неоном.
— Эх, не хватает мне её… — задумчиво говорит Тоха. — Там, конечно, тупо и местами говнисто, но бывает и весело. Лир, не скучаешь по клубу?
— Мой клуб теперь со мной! — смеётся Лирания, похлопав девушку по татуированному плечу. — Хотя в морду кому-нибудь дать иногда хочется.
— Прем, сколько нам тут ждать? — спрашивает Тохия.
— Понятия не имею. Надеюсь, Лоля, не найдя чем вштыриться, очень-очень захочет обратно. Её уже днём подпирало, а сейчас должно совсем забирать.
— Отличные у тебя расчёты, прем. Стратегические просто.
— Так ехали бы с Костлявой.
— Не, это неспортивно. Просто скучновато чота уже… Как дураки в небо пыримся.
От земли начинает подниматься туман. Он удивительный — не влажный, не холодный, не скапливается в низинах, не выползает из подвалов, а возникает сразу по площади, как будто земля выделяет его всей поверхностью. Возникает и начинает неторопливо ползти вверх. Полметра тумана, метр, полтора… Внизу он тёмный, градиентно светлеющий к верхнему слою. Но вот с характерным треском и гулом зажигаются огни — туман заливают неоном. Синим, красным, но больше всего — лиловым. Город обожает лиловый неон.
— Люблю этот момент, — сообщает Тоха. — Красиво!
— А я не люблю туман, — отвечает Лирания. — Мне от него почему-то жутко.
— Не то жутко, что туман, а то, что в тумане, — сказала неожиданно севшим голосом Тохия. — Когда я следующий раз пожалуюсь, что мне скучно, стукните меня, пожалуйста.
Я проследил за её взглядом — из тумана выступила фигура в капюшоне, а за ней — две в оболочках.
— Привет, Берана, — сказал я, поднимаясь. — Если твои охранники дёрнутся, пулю получишь ты. Один раз я успею.
В моей руке пистолет, он смотрит под капюшон. Оболочку пуля бы не взяла, но это сомнительное счастье она оставляет другим.
— Пойдём-ка отсюда, подруга, — тихо шепчет за моей спиной Тоха, старательно загораживая Лиранию. — Прем сам разберётся…
Я не слышу ответ. Я сосредоточен на одном — успеть нажать на курок. Оболочечники очень шустрые.
— Так это правда ты? — спрашивает женский голос из-под маски.
— А это, правда, ты? — в свою очередь интересуюсь я.
Она снимает маску и откидывает капюшон.
— Отлично выглядишь.
— Не могу ответить тем же. Как тебя угораздило? – опять спрашивает женщина.
— Немного ихора, много смерти, странное стечение обстоятельств. Смешать, но не взбалтывать. Запиши рецепт, если нужен. Если серьёзно, я сам не знаю. Так вышло.
— Ты отличаешься удивительной способностью не умирать вовремя… Но я бы хотела как-нибудь узнать подробности. Из научного интереса. Расскажешь?
— Как-нибудь, может быть, расскажу. Вдруг придумаешь, как вернуть обратно? Ты, вроде, неплохо разбираешься в этих материях. Но это, разумеется, в том случае, если мне не придётся спустить курок. У меня рука не дрогнет, ты знаешь.
— Знаю. Но я не собираюсь с тобой ссориться. Я, скорее, вижу нас союзниками.
Берана медленно, чтобы не спровоцировать меня случайно, подняла руку, и двое в оболочках, сделав шаг назад, растаяли в тумане. Меня это ни в чём не убедило — наоборот, теперь я их не вижу, а они где-то тут. Тем не менее, пистолет я убрал.
— Прежде чем вести разговор о союзниках, у меня есть к тебе пара вопросов.
— Спрашивай.
— Иномировые специалисты, которых пригласил Креон, куда они делись? Это твоя работа?
— Это моя, как ты выразился, «работа». Их действия вели к катастрофическим последствиям. Но, поскольку они лишь выполняли поставленную задачу, никто из них не пострадал. Они были принудительно эвакуированы из этого мира. Желающие присоединились к моей научной работе, остальных вернули по месту жительства.
— Мои родители не уехали бы без нас! — вырвалась из объятия затыкающей ей рот Тохи Лирания.
— Боюсь, дитя, у них не было выбора. Ты ведь Лирания, верно? У тебя есть сестра Ония.
— Да, это я… Отстань, Тоха! Я хочу знать!
— Дура, — шипит на неё Тохия, — это трындец какая страшная баба!
— Твои родители работают на меня. Они хорошие специалисты. Я обещала вас разыскать и почти нашла, но вы слишком быстро перемещаетесь, а у меня много других дел. Рада, что ты нашлась сама. Твоя сестра цела? Где она?
— Конечно, она в…
— Заткнись, бестолочь! — запечатала ей рот ладонью Тоха. — Уй, да не кусайся ты! У меня руки грязные!
