— Прем, а про Ушедших, про город? — спросила Тохия. — Это правда?
— Она в это верит, — пожал я плечами. — И она единственный известный мне специалист, так что сравнить выводы не с кем. Мне кажется, что Берана драматизирует, и Ушедшие не факт, что вернутся, и последствия этого не факт, что катастрофические. Люди сами по себе тот ещё подарок.
— А Ушедшие не люди? — тут же спросила девушка.
— Без понятия. Боюсь, даже Берана не ответит на этот вопрос однозначно.
— Как интере-е-есно! — у девушки глаза горят. — А кто она, Берана эта?
— Мать Калидии. Впавшая в немилость жена Креона. Учёный с сомнительной этикой из другого мира. Один из крупнейших в Мультиверсуме специалистов по наследию Ушедших. А заодно, женщина, проходившая много лет в аренде у собственного мужа, поэтому в здравости её ума я сомневаюсь.
— А откуда ты с ней знаком? — спросила Лирания.
— Давняя история, это неважно.
— Откуда у тебя «давние истории», прем? На что намекала эта жуткая баба? — ещё больше возбудилась Тоха. — Типа ты был не такой, а теперь такой… А какой ты был?
— Не хочу это обсуждать.
— Ну, пре-е-ем! Это офигительно нечестно! Я же изведусь вся! Нельзя так поступать с влюблёнными девушками!
— Ты уже влюблённая? — фыркает Лирания.
— Готовлюсь. Разогреваю чувства. Насыщаю кислородом кровь. На, вот, прем, пульс пощупай! Или сразу приложи ухо к сердцу — лифчик снять? Чувствую, это будут глубокие серьёзные отношения. Прем, ты просто обречён. Ведь ты же не претендуешь, Лир? Совсем-совсем нет?
— Ты прекратишь уже? И эту девушку я рекомендовала в корпу? Мне за тебя стыдно!
— А мне за тебя смешно!
— Девушки!
— Прем, так ты пойдёшь к ней или нет? — серьёзно спрашивает Лирания.
Берана сказала, что ей не помешает в команде человек с моим талантом, а уж тем более пригодится Нагма, способностями которой она прониклась ещё тогда.
Я не сказал, что утратил талант, проигнорировал намеки на Нагму, не ответил на вопрос, где она сейчас. Я ловко (надеюсь) ушёл от расспросов, что мы делаем на месте, где стоял дом Дмитрия. Я не признался, что у меня есть способ связаться с Калидией, который Верховная оставила мне на всякий случай.
Я не знаю, что именно Берана извлекла из нашего разговора. Подозреваю, что многое. Она умная женщина и настоящий учёный. Я ей не то чтобы не верю — не доверяю. Её никогда не стеснял выбор средств для достижения цели. Она собственную дочь превратила в научный инструмент, и я не уверен, что только в научный: смерть Креона была уж очень своевременной. К Нагме я её не подпущу. Но встретиться ещё раз — почему нет? Ей нет смысла заманивать меня в ловушку.
— Почему бы и не сходить, раз зовут? — ответил я Лирании. — Это может быть, как минимум, любопытно.
— Мне уже сейчас любопытно! — заявила Тоха. — Чур, я с тобой!
— И я, если можно, — просит Лирания. — Если у неё мои родители…
— Прем! — перебила меня стоящая у окна Тохия. — Там какая-то фигня творится. Мне кажется, тебе стоит на это посмотреть.
***
— Это наши низы, а не ваша окраина! — на повышенных тонах объясняет Копень.
— Нам насрать, мы сюда не жить приехали, — отвечает здоровенный, татуированный и имплантированный клановый Северных.
— На нашей территории действуют наши правила! — настаивает низовой «смотрящий». За ним несколько набитых силовыми имплантами «быков», держащих в руках разнообразные металлические предметы ударно-дробящего действия.
— Я на кардане вертел ваши правила! — за «северным» четверо на мотах и машина с неизвестным количеством людей внутри. Клановые вооружены огнестрелом, и видно, что применить они его не постесняются.
Клан Костлявой вёл себя, помнится, намного скромнее. Эти, судя по всему, абсолютные отморозки.
— По беспределу хотите? — давит Копень. — Можем и по беспределу. Но вам не понравится.
— Да похер, — скалится острыми зубами клановый, — вон там парень, на которого у нас заказ.
Он уверенно показал пальцем на окно, из которого мы смотрим.
— А ещё он вальнул наших, одного наглухо. Северные такого не прощают, так что не становитесь на нашем пути. Мы заберём его и уйдём, а вы можете дальше дрочить на то, какие вы крутые краймы.
— Не у вас одних к нему вопросы. Серьёзные люди с самого Верха желают прояснить с ним за какого-то пропавшего пацана. И лучше вам не перебегать им дорогу. Потому что это очень серьёзные люди.
— Ты не понял, низовой? — ржёт клановый. — Нам похрен. На вас, на вершков, на полисов, на гвардию, на Владетельницу и на ваш сраный город! Мы — клан!
— Если вы нарушите соглашение, то не продадите больше ни одной ржавой железки ни на одном рынке! — заходит с козырей Копень.
— Нам не нужны ваши тупые рынки! — парирует «северный». — Всё, что нам надо, мы возьмём сами! Нагнём город, братва?
— Нагнём город! Нагнём город! — дружно скандируют клановые.
Из машины выходят ещё трое, теперь у них, вдобавок к оружию, численное преимущество. Но я вижу, что за их спинами появляются из переулка несколько квадратных боевиков с дубинами. Копень тянет время. Здесь его территория, у него короткое плечо логистики, а клановым до своих далеко. Будь тут тотализатор, я бы поставил на местных, но я никому не желаю удачи.
— Давайте-ка попробуем тихо свалить, — говорю я девушкам. — Пусть без нас разбираются.
И мы попробовали.
Безуспешно.
Стволами в лоб нас встретили уже на лестнице. Оказывается, не все клановые звенят стальными яйцами на пустыре, есть у них и свой засадный полк.
— Попадалово, — комментирую я, поднимая руки.
— Не то слово, блядь, — соглашается Тоха.
Нас не обыскивают, но пистолет слишком далеко, чтобы рискнуть им воспользоваться, имея дробовик у башки.
— О, вот и он! — радуется клановый. — Даже с бонусом! Двумя!
— Наши претензии к этому парню имеют приоритет, — напоминает Копень.
— А наши стволы к нему ближе! — парирует тот. — Причём нам он нужен живым или мёртвым, а вам только живым. Так что вы уже проиграли, нижники. Если начнём замес, мои его просто вальнут, так что вы по-любому в пролёте. Поэтому предлагаю вам отвалить и остаться живыми!
— Вы, будучи вонючими тупыми дикарями, недооцениваете значимость деловой репутации, — качает головой Копень.
И я понимаю, что решение принято, и нам пиздец.
— Как ты меня назвал, говнюк? — не поверил своим ушам клановый, хватаясь за ружьё.
