— И что же он вам сказал? — спросил Копень.
— Попросил отойти недалеко, потому что хочет предложить интересное дело. Дети оставались в прямой видимости. Потом сказал, что хочет продать девочек каким-то извращенцам, я его послал, он напал. Пользуясь этим, извращенцы их похитили, я отбил.
— В кланах нет извращенцев! — крикнул клановый помоложе. — Нам просто нужны дети!
— А я ведь говорила, не связываться с этим мудаком! — с досадой сказала девушка. — Нашёл, что сказать…
— Вы всегда носите с собой пистолет? — спросил меня Копень.
— Всегда, — отрезал я.
— Покажете?
— Нет.
— Почему?
— Если я достаю пистолет, то стреляю. Сейчас я не делаю этого только из уважения к вам.
Клановые опять принялись демонстративно лапать ружья, и снова ничего не предприняли. Видимо, несмотря на огневой перевес, чувствуют себя тут неуверенно.
— Что скажет клан? — спросил смотрящий.
— Мы действительно прихватили детишек, — признала и. о. према. — Не для гадостей каких-нибудь, конечно, а как всегда. Но формально они были одни. А что там ляпнул тот мудень, за то мы не в ответе. Тем более, что он всё равно сдох.
— Ну, что же, — сказал Копень, выдержав паузу. — Разногласий по ситуации, я вижу, нет. Клан похитил детей у корпы, корпа отбила своих. Обе стороны действовали в своём праве.
— У нас есть покойник, у вас нет, — сказала девушка уже напрямую мне. — Мы не разошлись в ровную.
— Вы начали первыми, — возразил я. — Мы защищались.
— Как разводящий объявляю, — сказал громко Копень, — что нарушений нет. Претензии клана и корпы взаимно аннулируются. Право на личную месть остаётся. Теперь это дело вас двоих, — он показал на меня и девушку из клана. Попытки устроить тут разборку будут пресекаться. Всем понятно?
Клановые недовольно переминаются, мацают стволы, но возражать не спешат. Сплёвывают из-под масок, ругаются, лезут на свою технику и сваливают. Остаётся девушка и один мотоцикл. Она подходит ко мне вплотную, смотрит сверху вниз — только сейчас я понял, что она высокая, на голову выше. Но я ещё вырасту. Может быть. Надеюсь на это.
— Меня зовут Костлявая, — сообщила она.
— А с виду не скажешь, — ответил я.
— Отожралась, когда выросла. Я найду тебя, Док. Теперь это между нами.
— Спасибо, что предупредила, — пожал я плечами. — Буду готов.
«Сельские понты», называет это Слон. Решил кого-то валить – вали молча, не разводи драму. Чёрт, не думал, что буду по нему скучать.
Клановая отвернулась, дошла до мотоцикла, запрыгнула на него и умчалась, взвизгнув резиной на старте. Мотоцикл на удивление тихий, электрический, наверное. Надо будет ходить с оглядкой.
— Ещё вопросы к нам есть? — спросил я у смотрящего.
— Вопрос простой, пацан, — ответил тот, глядя на меня неприятно-пронзительно. — Под кем ходишь?
— Под синим небом, — сказал я твёрдо. — Не люблю, когда крыша на голову давит.
— Больно ты борзый для детского сада, — покачал головой смотрящий. — Не хочешь говорить, кто за тобой стоит? Не говори. Я сам узнаю. Просто жаль будет, когда клановая тебя на колесо намотает.
— Это между нами, — повторил я её слова.
— А скажи-ка, прем корпы Шуздры, — неожиданно спросил Копень, — вон та бледная девчуля, не ей ли ты у Фармы химию затарил?
— Врачебная тайна, — отрезал я. — А что?
— А то, что она неплохо выглядит для умирающей. Похоже, ты правда разбираешься.
Я молча пожал плечами. Не нравятся мне его подкаты. Криминальным лепилой при ОПГ я уже бывал, и это весьма паршивая карьера.
— Для такой мелкой корпы у тебя слишком много понтов, пацан. Понты не всегда вывозят.
На этой ноте Копень закончил меня стращать и удалился.
***
— У тебя стальные яйца, прем, — сказала Шонька. — Который раз удивляюсь.
— Дзыньк-дзыньк, — ответил я мрачно. — Иначе нельзя. Сожрут.
— Всё равно сожрут, — прокомментировала Лирания.
— Так не сожрали же! — оптимистично заявил Зоник. — Прем отбрехался.
— Лира права, — покачал головой я. — Они просто не торопятся. Думают, что мы тут не сами по себе, а кем-то для чего-то поставлены. Опасаются, что за нас им чего-нибудь будет.
— А это точно не так? — спросила Шоня. — Ты, и правда, ведёшь себя так, как будто за тобой сила.
— За мной только вы, ребятки. Извините. Ещё не поздно свалить.
— Сейчас, когда пошёл такой движняк? — засмеялся Зоник. — Да ни за что!
— Я уже выбрала, — коротко напомнила Шоня.
— В общем, народ, — подытожил я. — Я очень тронут, что вы встали рядом, но в следующий раз так не делайте. Тревожный протокол мы ещё разработаем, но в первом приближении он выглядит так: «Хватать под мышку мелких и быть готовыми драпать».
— А ты, прем? — спросила Шоня.
— А мне не надо будет думать, куда полетят рикошеты.
— Ты всерьёз собирался палить? — удивился Лендик. — Их же до чёрта было!
— Как дело пошло бы, — уклончиво ответил я. — Никто не обещал, что крайм — это безопасно.
— Как ты? — присел я на ступеньку рядом с Колбочкой.
— Почти хорошо, — ответила она. Хотя я вижу, что это не совсем так. — Слабость только ужасная.
— Это нормально. Твой организм сжёг кучу ресурсов на восстановление. Теперь тебе надо много есть и много пить. Восстанавливать силы и выводить токсины. Лекарства помогли, через пару дней будешь как новая.
— Мне Шонька сказала, сколько они стоили.
— Не дороже денег, Дженадин. Забей.
— Я никогда не смогу тебе вернуть…
— Ты ничего не должна. Это средства корпы, это аптечка корпы, это инвестиция.
— Во что?
— В кадры. Денег мы ещё заработаем, а новую Дженадин взять негде. Нагма, Онька! Помогите ей добраться до комнаты, принесите поесть горячего и жидкого. Супа какого-нибудь, что ли. Шонь, заплати.
— У меня пусто, прем!
— Держи карту.
Я отдал ей ещё одну карту мелкого номинала.
— Активируй и плати за всех. Будешь казначеем корпы, пока не проворуешься. Тогда мы тебя торжественно расстреляем и назначим следующего.
— Прем! Мне обидно! Я буду плакать! Громко!
— Шучу. Иди сюда.
Притянул девушку к себе и чмокнул в щёку.
