— Обязательно! Разрулю самое срочное — и сразу к вам!
— Жду! Чем-то ещё помочь? Ты не стесняйся, проси. Денег надо?
— Нет, денег не надо, мне вот-вот выплатят боевые. Но… Слушай, есть одно дельце, может посоветуешь чего?
— Излагай! — посерьёзнел подпол.
— В общем, из той жопы, где меня при отступлении потеряли, я выбрался при помощи местных. Мать с ребёнком. После этого им там было не жить, пришлось забрать с собой. Не мог я их бросить, понимаешь?
— Понимаю, чего тут не понять. Красивая хоть?
— Красивая, — не стал увиливать я.
— Легализовать их надо?
— Соображаешь.
— Не всю жизнь кресло просиживал, — кивнул он. — Дело не простое, но не безнадёжное. У них вообще никаких бумажек, пусть даже тамошних?
— Ноль, Палыч. Уходили по-горячему, ни до чего было.
— Ладно, тогда так — запишем их в беженцы, я подумаю, куда откуда лучше. Сейчас мы из нескольких стран принимаем, но по разным статьям. Получат временный статус для начала, а там пропихнём по президентской программе. Они хоть по-русски говорят?
— Как на родном, — заверил я.
— Тем проще. В общем, я возьму на контроль, свистну тогда тебе, что и как. Но в гости ждём!
— Обязательно, Палыч!
Придётся идти. Много пить, много есть, много врать. Благо, горячих точек, где работают наши ЧВК, по миру хватает. Над только новости почитать. Зато Анахиту с Нагмой легализую, если со мной чего случится — не пропадут.
***
— Папа Док, папа Док, смотри! — Нагма сияет, как лампочка. — У меня новая фуболька!
— Правильно — футболка. Хвастайся, тараторка.
Дитя осталось верным «Металлике» — демоническая харя сияет яркими кислотными цветами, не то что старая, выцветшая. Девочка не выпускает прозрачный пакет из рук.
— Прости, Док, — извиняется Анахита, — она так просила… Мне показалось, что это не очень дорого.
— Конечно, никаких проблем. Еды купили?
— Да, хотя продукты, как по мне, дрянь. Зелень лежалая, сыр несолёный, лепёшки странные, аджика кислая, а приличной баранины вообще нет. Правда, рис хороший и его много.
— Привыкай, тут другие продукты, и плов почти никто не готовит.
— Я уже забыла, что тут едят, за десять-то лет.
— Ничего, поживёшь — привыкнешь. Тут неплохо, на самом деле.
— Лучше чем в кыштаке, факт. Хотя за такой курдюк у нас бы побили палками, — сказала она специально громко, когда мы проходили мимо мясного ряда.
Продавец только пригнулся нервно.
— Пааапа Дооок! — глаза у Нагмы сделались, как у героинь манга.
— Что с тобой, козочка, ещё одну футболку увидала?
— Не фубольку, папа Док… Там… Там…
— Что там?
Ребёнок залип у витрины магазина с гаджетами. Там до черта всего, но девочка видит только ЕГО — планшет. Такой же, как тот, что мы брали погонять у бойца в замке. Только побольше и модель поновее.
— Ого! — невольно говорю я, глядя на ценник.
— А, ты ж давно на Родине не был, — комментирует Слон. — Подорожало всё, да.
— Нагма, солнышко, — говорит Анахита тихо, — не проси у Дока эту штуку. Она очень дорогая.
— Как фуболька?
— Как сто футболок.
Девочка застыла, шевеля губами и пытаясь осознать такое количество футболок.
— Давайте зайдём, — говорю я. — Мне нужен телефон, не годится быть без связи. Теперь у меня есть справка, по ней можно симку купить.
Внутри магазина работает кондиционер, прохладно и приятно.
— Могу вам чем-то помочь? — судя по тому, как подскочил продавец, торговля идёт не очень.
Курортники со своей техникой приезжают, а для местных слишком дорого.
— Мне нужен смартфон средней ценовой категории, из ходовых. Вы сим-карты продаёте?
— Да, продаём.
— И карту… у кого покрытие по берегу лучше, того и карту. Номер не важен.
— Секунду, я могу предложить вам несколько аппаратов… — продавец ушёл в подсобку.
— Что у меня с кредитом, Слоняра? — спросил я.
— Можешь ни в чём себе не отказывать, — хмыкнул он. — Сочтёмся.
— И планшет со стилусом, для рисования, — добавил я, когда продавец вернулся.
— Они дорогие, — сказал он, оглядев меня с сомнением.
Ну да, с парикмахером и одёжным магазином я ещё не пересекался. При этом Анахита и Нагма выглядят словно с гор спустились — что, в принципе, так и есть. Не перспективные клиенты.
— В курсе, — ответил я спокойно.
— Самый простенький стоит…
— Не надо самый, — вздохнул я. — На него толковый софт не встаёт, и стилусы полная дрянь.
— Есть комплект для профессиональных цифровых художников, на двенадцать дюймов, он дорогой, но в стоимость входит стилус, лицензия на фирменное ПО, жёсткий чехол-подставка, софт-тач наклейка на экран, создающая эффект бумаги…
— Сколько?
Он назвал цену, Анахита тихо охнула. Ничего так цены выросли. Два года назад подержанную машину можно было купить за такие деньги.
— Док, не надо, это слишком дорогой подарок, — шепнула мне Анахита, когда продавец ушёл в подсобку.
Нагма ничего не говорит, но её глаза… Такая надежда в них, что никакими деньгами это не измерить.
— Когда у неё день рождения? — спросил я.
— Понятия не имею, — ответила женщина. — Летом. Нашим летом, не здешним. В конце июня или начале июля, как я прикидывала. Я сразу сбилась со счёта дней, не до того было, а календаря в кыштаке нет. Я даже не знаю точно, сколько ей лет!
— Сегодня ей исполнилось десять, — постановляю я. — Запомни, вам скоро документы получать.
— Сегодня?
— А почему нет? Эй, парнишка какое сегодня число?
Он уставился на меня с большим подозрением. Явно борется с соблазном убежать в подсобку, запереться и вызвать полицию. Но всё-таки справился с собой, принёс коробку с планшетом, положил её на прилавок, сверился с электронными часами и сказал:
— Девятое июля. Год подсказать?
— Спасибо, я в курсе.
— Проверять планшет будем?
— Обязательно! Раскрывайте.
— Десять лет ребёнку раз в жизни бывает, — укоризненно сказал я Анахите. — Первый юбилей! Кроме того, Мироздание задолжало ей десять подарков. В целом, как раз на хороший планшет набежало, не жадничай.
Нагма переводит глаза с меня на маму и обратно, и там мечется сумасшедшая боязнь поверить в счастье. Господи, да этот ребёнок не праздновал ни одного дня рождения! Разве так можно вообще?
