— Да, стрекозявка, это тебе, — сказал я твёрдо.
— Уиииии… — тихо-тихо выдала она.
— Уиииии! — уже громче. — Аааааа! Ыыыыы! Я сейчас лопну от радости, папа Док! — добавила она, подумав. — Я никогда-никогда не была такой счастливой!
— С днём рождения, — сказал я. — Не лопайся пока, подожди до вечера. Так, молодой человек, где тут поблизости можно купить торт и свечи?
— И мороженое, — подсказал Слон. — Ребёнок, который не пробовал мороженого, прожил десять лет зря.
Праздник вышел скромным, слишком мало времени на подготовку, сплошная импровизация. Калидия и Алиана поздравили девочку, каждая деньрожденческой песней своего народа. У Калидии она довольно мрачная и пафосная, обещающая новорождённому героическую гибель во славу своего Дома и прославление его подвига в веках. Так себе перспективка, кроме того, либо у них очень странная музыка, либо у девушки ноль слуха.
Алиана спела очень милую песенку, где именинница сравнивалась с разными пушистыми зверюшками, рефреном утверждая, что виновница торжества смешнее крольчонка, резвее бельчонка, мягче цыплёнка, скакучей козлёнка, фырчее ежонка, хитрее лисёнка, пушистей котёнка и так далее.
Девушка спустилась к столу в лёгком летнем платье выше колена, которое впервые на моей памяти надела после того, как удрала из родного мира, голос у неё оказался очень приятный, и поёт неплохо.
Дмитрий тоже выдавил из себя что-то поздравительное, но на меня при этом смотрел, как на говно. Наверное, в его реальности это выглядит намеренным оскорблением — я столько внимания уделяю чужом ребёнку, всю жизнь игнорируя собственного. Небось воображаемый я его даже с совершеннолетием не поздравил. Хреновый он, похоже, человек.
Я спел: «С Днём рожденья тебя, с Днём рожденья тебя, с Днём рожденья милая Нагма, с Днём рожденья тебя!» — и вручил коробку с планшетом. Девочка порывалась немедленно убежать с ним в комнату, но я объяснил, что сначала торт с чаем и мороженое, и только потом всё остальное.
Даже попробованное впервые в жизни мороженое не заставило её отвести сияющего взгляда от белой картонной коробки, так что в конце концов липкий и сладкий ребёнок был умыт и отпущен восвояси. А меня отвёл в сторонку Слон.
— Очень трогательно было, — сказал он, изображая умилённые всхлипывания. — Ты зарываешь свой талант в землю, Докище. Тебе бы в детском саду хороводы вокруг ёлочки водить. Месяцок не бриться — и готовый Дед Мороз.
— Отстань, — отмахнулся я. — Душа хотела праздника. В последнее время было мало хороших поводов, сам знаешь.
— Знаю. Прости, что возвращаю тебя на грешную землю к взрослым проблемам.
— Внимательно слушаю.
— Я отбываю на базу. Весело у вас тут, но время не ждёт. Буду искать выход на конторские секретики, да такой, чтобы в нём яйца не прищемили. Если что, не поминайте их лихом.
— Секретики?
— Яйца.
— Не буду поминать яйца, — согласился я.
— Дело может быть долгое, а может, и нет. Если меня, к примеру спалят, или я, к примеру, добуду искомое, то надо будет валить оперативно. Так что ты тут свои вопросы решай, раз такая оказия, но сильно булки не расслабляй и будь готов, если что, рвать когти в темпе вальса.
— Учту.
— Горных коз своих тут оставишь?
— Планирую так, — подтвердил я. — Выправлю документы, пропишу в дом, может, в наследстве долю выделю, пусть Лжедимитрий обломается.
— А с ним что думаешь?
— Пока не решил. Не понимаю я, кто он и откуда взялся. Я тебя попрошу, Слоняра, напряги там свои связи в столице, пусть по нему сделают пробивчик небольшой. Где жил, где и как учился, кто его видел, кто с ним знаком, какие за ним грехи висят. Сейчас человек везде следы оставляет.
— Думаешь, есть за ним грехи?
— Никто не безгрешен, нам ли не знать?
— Есть такое дело, — согласился командир. — Знаю, к кому с этим подъехать, сделаем. Телефоном ты обзавёлся, так что результат скину. На, кстати, бабла чуток, кэшем, — он сунул мне в руку пухлый конверт. — Вернёшь доступ к счёту — дашь реквизиты, вышлю остальное.
— Спасибо!
— За вычетом планшета!
— Разумеется.
— Ладно, за вычетом половины планшета, — вздохнул он. — Невозможно обаятельная девчонка, пусть от меня тоже будет подарок. Всё, иди целуй именинницу на ночь и позволь уже её мамаше отблагодарить тебя за щедрость. Она уже пять минут в коридоре мнётся, ждёт, пока я свалю.
— Удачи. Змейсе привет.
— Передам. Провожать не надо, иди уже.
***
Отобрать планшет у Нагмы оказалось непросто, пришлось пообещать, что я, пока она будет спать, на него закачаю мультики. Она уже успела сделать кучу набросков, пробуя разные кисти, цвета и техники. Надо подумать, как бы её всерьёз поучить, не моим дилетантским ухваткам. Это моему рукожопию ничем не поможешь, а талант требует огранки.
Полюбовался новой «фуболькой», уложил в постель, поцеловал на ночь и оставил.
— Папа Док! — окликнула она меня, уходящего.
— Чего, ватрушка?
— Я тебя люблю.
— Я тебя тоже. Но планшет не оставлю. Спи давай.
Как там Слон сказал? «Невозможно обаятельная»? Факт.
***
— Уснула? — спросила встретившая меня в коридоре Анахита.
— Уснёт, — заверил я. — Планшет-то я унёс.
— Спасибо тебе за неё.
— Не за что. Она мне нравится.
— А я?
— И ты.
— Тогда пошли туда, где есть кровать.
И мы пошли.
Глава 7. Рука и сердце
После всех пертурбаций жизнь внезапно вошла в подобие нормальности. Довольно условное подобие, надо признать, но нас впервые за долгое время никто не пытается убить. Как по мне, большой шаг вперёд.
Я получил паспорт и права, восстановил банковские карты и с переменным успехом изображаю обычного гражданина. Простого контрактника ЧВК в отпуске. Наш мир непрерывно тошнит малыми и большими войнами, наёмники востребованы — везде, куда ни плюнь, билборды «Служба по контракту — работа для настоящих мужчин!». Косплею «настоящего мужчину», выгляжу убедительно, умеренная неадекватность воякам прощается.
Пришлось надраться с начальником УВД, потом пережить ещё пару пьянок с местными знакомыми. Я травил военные байки, меняя места действия на более созвучные локальной географии, старался выглядеть «своим парнем», принимал запоздалые соболезнования по поводу смерти жены. Неизбежный налог на социальные транзакции. Зато выправил первичные документы на Анахиту с Нагмой. Пока временные, но получение гражданства обещали всемерно ускорить. С тех пор, как я уехал, это стало заметно проще – воюющая страна остро нуждается в населении и рабочих руках, демография ни к чёрту, мигрантов принимают охотно, говорящих по-русски — особенно.
