Тот внутри был циничным, безжалостным, злым. Воснах Юки небыло страха, только холодный расчет икровь. Много крови. Там Юки знал, что его ненавидят, знал, что заним охотятся. Знал зачто. Иненавидел вответ.
Ноздесь, заграницами сна, Юки несвязывал себя стой реальностью. Боялся связать. Там настоящий онбыл беспомощным наблюдателем, немог ниначто повлиять. Значит лиэто, что современем Юки станет «никем» для себя самого?
Ужас снова мазнул похребту склизким холодом. Едва справляясь снакатившей паникой, Юки юркнул задверь уборной исудорожно окатил лицо горячей водой. Поднял взгляд. Зеркало честно отразило ихкрасивую лазурную глубину. Лазурь… Цвет его ауры такой же, выходит? Должно быть, это иправда красиво. Интересно, как вего внешности отразятся золотые искры, окоторых успела сказать Накамура?
Ответ Юки нашел раньше, чем додумал вопрос. Золото— незолото. Асветлых льняных прядей вволосах стало больше.
Похоже, отцу лучше сказать всю правду. Эмнид тогда, воспоминание огоблинах сейчас. Знания, которых просто немогло быть вголове Юки. Вместе сдаром иномира внего без сомнений пробралось что-то ещё. Кто-то ещё. Сильный, опытный, старший. Кто-то, скем Юки вовсе нехотелось сражаться, давот только права насебя самого онуступать ненамерен.
Запись третья
Вильям Аткинсон уже который час мерил свой кабинет широкими шагами, нежелая отпускать измученных совещанием сотрудников.
Наоборот— если вголове Аткинсона возникала какая-то мысль, анужного человека небыло рядом, онпосылал заним итребовал явиться немедленно. Вскоре просторная переговорная была полна народу. Свободных мест застолом неосталось.
Арешение так инебыло найдено.
—Надавите наних, наконец!— разорвал пришибленное молчание ржавый голос.— УАссоциации достаточно сил исредств, чтобы поставить наместо зарвавшегося клерка.
—Это как минимум незаконно. Насамом деле ещё иглупо. Сэр.
Аткинсон остановился ивперил раздраженный взгляд вРика Алета. Стех пор, как этот человек стал ответственным заобучение новобранцев, его влияние вяпонском отделении Ассоциации выросло слишком быстро. Неговоря уже отом, что S-ранг иогромный опыт одного излучших проходчиков вмире делали изАлета… неприятного собеседника. Неприятного для Аткинсона, конечно. Вот исейчас эту заминку перед лишенным всякого уважения «сэр» наверняка заметили все.
Замерли встрахе, как мыши под веником.
Аткинсон фыркнул. Что Алет, что этот мальчишка Валентин раздражали его дозубовного скрежета. Ноконфликтовать сними открыто было ещё невремя.
—Глупо?— рыкнул он.— Что же, может быть, выипоясните мне эту «глупость»? Или, может быть, вы, господин Алет, несчитаете необходимым использовать возможности прототипа два-ноль?
—Упрототипа два-ноль смомента, как оночнулся, есть имя, есть желания истрахи. Оннеинструмент, ачеловек. Стоит вам попытаться надавить наего отца— кслову, весьма уважаемого даже вправительстве «клерка»,— как Ассоциация лишится всякого доверия вглазах мальчика. Цель унас одна. Сэр. Ияникак незаинтересован веёпровале.
Аткинсон дёрнул подбородком, но, чуть помедлив, кивнул.
—Даже усолдафона вроде вас бывают умные мысли,— характер требовал хоть как-то поставить Алета наместо.— Хорошо. Надеюсь, хоть вего обучении выневидите «глупостей» иуже нашли подходящего наставника? Учтите, этот человек должен пользоваться максимальной степенью доверия. Имоего. ИАссоциации.
—Ассоциация уже утвердила предложенную мной кандидатуру.
—Что?
Аткинсон снова остановился ивцепился вРика Алета своим ржавым взглядом. Утвердила? Ассоциация? Без его— Вильяма Аткинсона— визы?
—Вот приказ. Все необходимые моменты уже улажены. Япосчитал, что вас неследует беспокоить фоновыми мелочами свашей ответственностью инагрузкой. Сэр.
Кто-то изприсутствующих нервно сглотнул. Медленно, как восне, Аткинсон забрал протянутый ему листок бумаги ивчитался. Конечно жепроклятый Алет «посчитал, что неследует беспокоить»— ведь наставником прототипа два-ноль был указан онсам.
Худшая кандидатура, которую Аткинсон никогда бынеутвердил. Прототип два-ноль должен стать отличным экспериментальным материалом, спомощью которого вбудущем японское отделение ассоциации смогло бысоздавать улучшенных, способных кисцелению солдат. Кроме того, иАткинсон точно знал это благодаря своему месту исвязям, прототип два-ноль был лазейкой кбессмертию. Его нужно было изучать. Плотно, совсех сторон, всеми средствами.
Изучать, анеделать извчерашнего школьника опытного проходчика.
Причин, покоторым Алета утвердили, Вильям Аткинсон пока что непонимал. Но, судя повсему, невходил вчисло тех, кому Ассоциация оних расскажет.
Глава 16
Руки жгло. Дыхание вырывалось изо рта снадсадным хрипом, ноЮки всё равно дышал. Жадно. Борясь закаждый глоток воздуха стаким отчаянием, будто несможет дышать уже никогда.
Выпрямить руки.
Еще раз выпрямить руки. Отжаться. Ивсё закончится.
Вконце-то концов второй раз его отнапряжения стошнить недолжно. Это будет совсем позор.
—Слабо,— безжалостно добил Рик Алет, когда Юки рухнул лицом впол. Отжаться смог, нотолку?— Для Спящего результат отвратительный. Ниже среднего— это мягко сказано. Понятно, что тынеподготовлен для боя, нохоть какие-то способности должны быть?
Юки стиснул зубы. Самое поганое, что тот «второй» тоже говорил обэтом. Вдуше жил отголосок сожаления, даже стыда. Тело Юки действительно было гораздо слабее, чем воснах.
Нуипусть.
Вместо ответа Юки струдом перевернулся наспину исделал вдох полной грудью. Руки мелко дрожали. Ноги ещё неотошли отпредыдущей «разминки». Рик Алет давно отпустил остальную группу, аЮки досталась только короткая передышка— иновый заход. Передышка— иснова заход. Сообщение отом, что выносливость упала ниже пятидесяти процентов, Юки увидел давным-давно. Теперь перед глазами горело новое:
[Внимание! Осталось менее 10%выносливости.
Штраф 2ХП/сек]
Хорошо хоть вдохи-выдохи ничего нетратили. Регенерация работала. Потраченные очки здоровья быстро восстанавливались. Выносливость тоже. Номедленно. Гораздо медленнее. Вряд лиЮки вближайшее время вообще сможет встать. Наего взгляд такой подход ктренировке был вкорне неверным. Конечно, превосходить себя полезно ивсё такое. Новсему должен быть предел, разве нет?
Видимо, помнению Алета, предел наступит, когда Юки отключится кхренам. Или сдохнет. Доэтого осталось совсем немного. Слова наставника— аРик Алет был представлен именно так: личный наставник— терялись, забивались ухающим где-то вгорле сердцем. Вглазах начало темнеть, иЮки соблегчением сдался. Позволил этой тьме поглотить себя.
Тем более восне регенерация сильнее.
Интересно, обморок отпереутомления система считает засон?
