—Неужели?— Лори фыркнул, намиг из-под стула показалась кисточка хвоста, нодракон быстро вернул себе человеческий облик.— Янетот, кому тыможешь лгать, а’шши. Иянетот, кто даст тебе лгать самому себе.
Юки передернул плечами. Конечно, Лори лучше всех знал, что ондумает икого ненавидит насамом деле. Знал, что Юки невсилах отвернуться отдолга своего рода. Знал слишком много, ноэто всё действительно больше неимело значения.
—Просто скажи Совету, что отменя толку мало. Меня дождутся упервой жесерьезной бреши, там, куда янесмогу неприйти. Мне нехватит сил закрыть трещину. Мне нехватит сил дать отпор полукровкам… Потом Союзы поймут, конечно, что они натворили. Ха! Янепрочь посмотреть наихпопытки вернуть всё назад.
—О? Вот ипольза бессмертья: ято… чно…
Стол подпрыгнул, горький отвар обжог руку. Образ Лори подернулся темной дымкой, размылся. Голос растворился вокружающих звуках. Юки немог больше вспомнить нилица, ниразговора.
Забылись имена.
Вуши врезался сердитый автомобильный гудок, ругань Сайто.
Тихая.
Сквозь зубы.
—Доброе, ёпт, утро,— добавил он, выруливая насоседнюю полосу.
Юки моргнул. Наязыке ещё оставался горьковатый привкус изсна, ноонбыстро таял. Забывался, как исам сон. Только душу всё еще сдавливало вхолодных тисках тяжелого предчувствия.
Реальность вспоминалась так жемедленно. Юки наавтомате проверил ремень, дотянулся добутылки сводой исделал несколько жадных глотков. Стало чуть лучше.
—Долго яспал?
—Не. Скоро донат затрассу, хоть там дебилов небудет. Смотри, невздумай опять отрубиться.
—Так скучно ехать или боишься, что уснешь сам?
—Просто использую шанс: вмашине тынеоффнешься изразговора.
—Какого?
—Какого? Брось, Юки. Тысам знаешь, уменя много вопросов. Тынестал отвечать после сходки уАткинсона— о-о-кей, там иправда паршивая лока. Тынесказал, что зафокус скатаной. Стобой вообще творится непонятная хтонь, именя очень бесит, что явтянут вчертов квест без инфы. Носначала донат затрассу. Можешь сожрать пока бутеры, мама сделала сбольшим запасом.
Юки вздохнул ичуть качнул головой. Снова вспомнился привкус настоя изсна: из-за него аппетит пропал окончательно.
Платная трасса вэто время оказалась почти пустой, Сайто ускорился, мимо пролетел указатель— они выехали изОсаки.
—Неговори потом, что янедал тебе пожрать. Итак, что стобой творится, Юки?
—Хотел быязнать. Система, пожалуй, меньшая изпроблем…
—Ночто-то тызнаешь, верно? Там, вразговоре сАткинсоном, итам, вдодзё скатанами, был неты. Недоконца ты. Каждый раз, как утебя светлеют волосы, ты— неты. Что будет, когда тывесь превратишься вблондинку? Звучит как фразочка изшаблонного сёнэна, нояхочу знать: спасать тебя или сразу рубить?
Юки передернул плечами иотвернулся кокну. Онмолчал долго, пожалуй слишком. Запрошедшие месяцы онмог прятать свои «озарения» откого угодно, кроме Сайто. Друг знал его слишком хорошо. Видел насквозь.
Беспокойство истрах Сайто были понятны. Ведь Юки боялся исам стех пор, как Накамура Михо рассказала, что видела другую ауру.
—Тымного знаешь про Спящих?— наконец, спросил он.
—Неособо. Так, чуваки сзачетными скиллами. Аужкастуют они ихсами или отартефакта— нетак важно. Даислучаев раздвоения личности заэти годы вроде как небыло.
—Или иххорошо спрятали. Хотя яуверен, что небыло.
—Уверен, да?
—Тыправ, Сайто, яискал ответы. Гуглил открытые источники, задавал вопросы учителю… Вообще всем, кого мог спросить. Нодаже Валентин-сенсей, который, казалось бы, должен знать больше всех, уходил отответов. Онвообще мастер уводить разговор всторону. Только наповерхности всё равно что-то есть. Осмертях Спящих писали вполне открыто: одна потеряла контроль над силой, ещё двое погибли вразломах… Между всеми Спящими есть много общего, некая система, закономерность, вкоторую яневписался.
—Ну, тыдрых нагод дольше.
—Дело невэтом. Тысам нераз инедва говорил, что яособенный. Нетолько ты, если честно. Мне всё время эти ваши слова недавали покоя. Янемог объяснить, вчем разница насамом деле.
—Тыхил. Они почти все дд, ну, есть пара саппортов-щитов икрафтер. Новцелом всё очевидно. Даже мне.
—Это нето. Хил ихил. Немного может лечить, например, таженщина изФранции. Ну, которая управляет водой, язабыл еёимя… Помнишь новость прошлого марта? Она смогла остановить кровь испасти жизнь своей видящей. Кто знает, что она сможет дальше? Дело вдругом: они все стихийные. Вода, огонь, молния, воздух… Уменя этого нет. Извсех Спящих яодин управляю жизнью.
—Допустим. Раз сам небудешь, дай хоть мне бутер.
Юки фыркнул идействительно достал изсумки первый попавшийся сверток фольги. Помашине разлился вкусный запах, желудок требовательно заурчал. Привкус изсна забылся… Какое-то время всалоне стояло лишь негромкое чавканье.
—«Прототип два-ноль»— так назвала меня система. Если остальные тоже прототипы, томыпервые опытные образцы, наоснове которых будут делать что-то более… настоящее. Верно?
—Влюбом сюжете это оказались бысупер-солдаты,— усмехнулся Сайто.— Честно, уменя других идей нет. Всё это слишком ужочевидно. Недумаю, что только нам. Если увсех вас есть система, товсе вызнаете, что «прототипы». Нотогда уАткинсона говорил эти слова неты, Юки. Мне повторить мой вопрос?
—Нет, говорил ихя.Эмоции были немои. Воспоминания, образы, мысли…— Юки посмотрел насвои руки. Согнул, разогнул пальцы. Сосредоточился, иналадони появился шарик пушистого света. Всплыло привычное сообщение системы:
[Активация: передача энергии]
[Расход 5СТ]
Едва дёрнувшаяся полоска стамины мгновенно восстановилась.
—Раз мыпрототипы ираз мыкем-то созданы… унас увсех есть изначальное сырье. Первая его часть— подходящий человек, носитель. Вторая— магическая составляющая. Третья, должно быть, система. Незнаю, кто прав, яили ты. Может быть, тут иправда какой-то заговор двух миров ипроект этот общий… Носомной сделали что-то другое. Вомне нет стихии. Иуменя нет маны. Яуправляю жизнью: восстанавливаю чужую засчет своей. Что если «моя» жизнь немоя вовсе? Может, явообще зомби или вампир какой.
Сайто невозмутимо фыркнул. Если собственные слова морозили Юки изнутри, тоСайто было как будто всё равно. Онслушал, воспринимал, принимал как должное иреагировал нареальность. Мгновенно ичутко, когда надо. Невозмутимо испокойно, когда слова посути ничего неменяли.
Других холод ивнешний пофигизм часто раздражали, задевали заживое ивыводили изсебя, порождая споры иссоры напустом месте. Нодля Юки это спокойствие было поддержкой. Хоть кто-то рядом сним стоял наногах, нетратя силы налишние мысли.
—Для зомби тыслишком бодрый, адля вампира— прикус нетот. Думаешь, втебя впихнули кого-то живого?
