—Единиц за десять продашь.
—И что, ты предлагаешь мне набрать достаточно, чтобы вернуть деньги за обед?— мрачно поинтересовался высотник, с каким-то циничным любопытством наблюдая, как Джей продолжает экзекуцию и избавляет тушку от уже ненужных ей лапок. Но самое веселье оказалось впереди:
—Нет. Ты должен запомнить, как я сейчас его чистил — шкурка тонкая, но снять надо обязательно — и съесть его.
—Да ни в жизнь! Сырым?! Ты сду…— договорить не позволил скрутивший пополам рвотный позыв. Драгоценный учитель откусил от оставшегося у него в руках склизкого обрубка и действительно проглотил приличный кусок. Черт бы его побрал! Да страйдовы декорации из протезов не так уж и плохи! А эта сволочь еще подначивает:
—Давай-давай. Он даже неплох на вкус. Сладковат.
Хаук обреченно посмотрел в глаза Джея и понял, что во вкусовых качествах придется убедиться на собственном опыте. Протянутую ему половину он взял. С трудом уговорил желудок успокоиться хотя бы на пару мгновений. Проследил за капнувшей с пальца слизью. Зажмурился. И махом запихнул себе в рот, через силу заставляя челюсти работать.
Хрум.
Челюсти заработали сами, стоило распробовать. Мясо личинки даже и мясом-то не было: оно растекалось по языку густым прохладным кремом. И действительно было сладким.
—Чтоб ты знал, самые дорогие десерты делают как раз из этого. Считай, ешь деликатес.
—Лучше б я этого не знал,— мрачно сообщил вольному Хаук, косясь на кладку и прикидывая, стоит ли просить добавки. Бочком-бочком подползла Джейд, но пока не вмешивалась. Джей же только оскалился:
—Хочешь еще — добывай сам. Будет твоя первая охота в Пустоши. Заодно остальным достань и почисть по паре штук.
—Очень смешно…
Хаук раздраженно тряхнул головой и снова посмотрел на развороченную кладку. Там, в темноте, что-то шуршало и копошилось, абсолютно не вызывая желания знакомиться ближе.
Но еще действительно хотелось.
Переборов себя, высотник шагнул на место Джея и отважно сунул руку в серебристую щель. Нечто внутри тут же захватило пальцы в прохладные шевелящиеся тиски, и Хаук поспешил схватить, что попалось, и выдернуть ладонь из этой дряни. Что ж… полдела сделано. Назад пути нет. Придется стать безжалостным охотником. Гоня от себя мысли, что он сейчас собственными руками убивает живую тварь, Хаук резким движением оторвал личинке голову — и тут же получил струю слизи в рожу.
Это, блин, уже какая-то дикая традиция.
—Слишком сильно сжал. Держи у основания головы — тогда не брызнет,— в этот раз без тени усмешки комментировал Джей. Осталось только не обращать внимания на смешки остальных.
С панцирем и лапками дело пошло уже проще. А вот с тем, чтобы снять тонкую прозрачную шкурку, пришлось повозиться. Но, тем не менее, первая собственная добыча была приготовлена и гордо съедена с молчаливого одобрения остальных. Можно считать себя «внешним» на законных основаниях. Ага. И все же кто бы мог подумать, что такая дрянь может быть реально вкусной? С другой стороны — о чем Хаук думал все это время, живя в городе? Где еще взять мясо? Еду в принципе?
—Ты мне показал это, чтоб я понял, откуда что берется?— Джей велел добыть по две штуки для Джейд и Каса, но это ведь не повод не задавать вопросов.
—Нет. Такие кладки трудно найти случайно, но легко обнаружить, если ищешь. Зеркальники из тех, кто борется с хищниками одним путем — количеством. Пустошь непредсказуема и жестока, Хаук. Бывает так, что ты остаешься один. Без отряда. Без дополнительного снаряжения. Хорошо, если свое сохранить удастся — и то не всегда. И как ты будешь выживать? Трава в пустыне редка и ядовита. Воды нет. Тени может не быть на многие километры вокруг. Эти самые зеркальники способны спасти тебе жизнь. По дороге я постепенно расскажу о всех способах добыть тут пищу и воду. Что-то запомнишь — уже будет хорошо. Но зеркальники — единственные, кто неплохо утоляет и голод, и жажду. Их уникальный панцирь помогает поддерживать уровень влаги и температуру. Взрослых жуков это тоже касается. И они так же съедобны, хотя на вкус уже не те. Вопросы?
—Пока нет.
—Хорошо. Дочистишь — продолжим.
И тут, наконец, из-за спины раздался голос нетерпеливо переминающейся с ноги на ногу Джейд:
—Юнга юнгой, но треп и на ходу неплох! Сколько нам тут еще торчать, Джей?!
Впрочем, она тут же смягчилась, стоило дать угощение.
А у Джея все же потрясающий талант игнорировать. Опыт многих лет, не иначе. Он даже головы не повернул. Вместо этого ушел в тень валуна, разгладил песок и, к полнейшему восторгу Хаука, расстелил на нем карту.
Началась новая лекция. Но уже не о возможных глупостях новичка и не о «технике безопасности». Пусть очень поверхностно, пока скорее знакомя, чем уча, Джей рассказывал про Пустошь. Самые азы. Казалось бы, совершенно элементарные вещи, о которых, очевидно, должен знать каждый, кто вышел за границу купола.
Но правда в том, что Хауку и в голову не пришло бы задавать подобные вопросы. Он об этом не думал точно так же, как не думал о еде и воде. Ведь он привык, что такие обыденные вещи есть всегда — стоит включить кран или прошвырнуться до общей столовки. Только в Пустоши нет ни водопровода, ни магазинов. Должно быть, в таких вещах и есть основная разница между «внешним» и городским. Разница, которую не в состоянии стереть первая охота и вся подобная чушь.
Перед Хауком лежала карта мира — по словам Джея, самая детализированная из существующих. Но даже высотник, второй раз в жизни видевший карту, мог понять, что детализации практически нет. Точки городов — единственное, что обозначено с абсолютной точностью. Горы, леса, болота, пустыни и степи… все это было, но настолько зыбко, что могло начаться на чертову сотню километров раньше, чем обозначено на карте. Все границы зон отмечались цветным пунктиром. Четкой не было ни одной.
И для всех «внешних» это было нормально.
Но даже так, вопросы о том, как ориентироваться в этом хаосе, как попасть из одной точки в другую, как найти город, где никогда не бывал, не появились в голове Хаука до тех пор, пока Джей сам не заговорил об этом.
Учитель начал издалека. Двадцать километров, о которых он сказал, когда скомандовал привал, оказались границей зоны патруля. Город Хаука был маленьким и незначительным, потому сам высотник и не подозревал, что на деле границы серьезно охраняются. Впрочем — не удивительно. Крупные города, такие как Брайт, необходимо защищать. Вокруг «зеленых» зона патруля и вовсе в два раза шире, а сам патруль плотнее.
Но устройство на руке Хаука сказало об этом не просто так. Это был своего рода сигнал о том, что они действительно вышли в Пустошь и ждать теперь можно чего угодно, кроме помощи со стороны. Основное назначение странных часов-нечасов было, впрочем, совсем в другом. Джей обозвал их «направлялкой». В сумме с летучками и пушистиками это заставило Хаука проглотить смешок — детский глуповатый лексикон вольных все же вызывал множество вопросов. Умное название устройства, правда, недалеко ушло от джеева, только звучало солиднее: «компас». Принцип работы был прост: единственная стрелка всегда указывала на Столицу. Направление на остальные крупные города предполагалось понимать по насечкам на «циферблате».
