—Хм-м…
Но больше ничего спрашивать Хаук не стал. Ему, конечно, было интересно. И тоже хотелось бы освоить что-то настолько же крутое и сложное. Но Джейд успешно отбила всякое желание общаться с ней до конца этого похода уж точно. Даже если она сильная и даже если её гонор этой силой и оправдан.
Лагерь сворачивали быстро. Каких-то несколько минут — и плечи Хаука заныли в два раза сильнее от вернувшейся на них тяжести. На каждый шаг возмущались ноги. Глаза слезились от холода и ветра, которыми встретила еще не успевшая прогреться пустыня.
Второй день «полноценной вылазки» обещал быть куда веселее первого.
А тут еще и Джей замолчал. Не хотелось признавать, но за прошедшие сутки Хаук уже успел привыкнуть к его размеренному голосу, повествующему об очередной особенности или твари. А теперь вот приходилось как-то самому смотреть по сторонам, вспоминая все услышанное до этого. Что-то отмечал про себя, внутренне проговаривая еще раз, что-то смутно вспоминалось… а что-то вызывало острое чувство «я про это слышал», и только. Оставалось лишь надеяться, что все, что Хаук запомнил — он запомнил правильно.
Зато изображать из себя бревно во время стычек получалось теперь гораздо лучше. Пока высотник пытался вспомнить все, что слышал, про атакующую отряд тварь, он как-то зависал. Происходящее доходило с огромным опозданием, и прежде, чем Хаук успевал испугаться, Джейд уже превращала монстриков либо в хорошо прожаренное мясо, либо в безликий пепел. Минусов в таком состоянии было слишком много, чтобы радоваться, но пока что все складывалось хорошо. За второй день пути Джею ни разу не пришлось снимать с предохранителя свои пистолеты.
А стена тем временем становилась все ближе.
Когда на них опустилась вторая ночь, плато уже нависало безжалостной темной громадой, неприступным каскадом. И вызывало все это… эмоции. Разные — от стрёмных мыслей о крошаксах до почти детского восторга: таких высот, такого вызова в жизни высотника не было ещё ни разу! Хаук смотрел на приближающееся препятствие и естественная опаска в нём перемежалась с вполне отчётливым азартом, который с каждым новым взглядом вверх вытеснял все остальные чувства.
В эту ночь уснуть оказалось куда сложнее.
Пусть им не мешали голоса, не было облепивших барьер тварей, но взгляд как магнитом притягивала огромная черная махина, заслонившая почти половину неба. А наутро Джей перераспределил груз Хаука, оставив ему чуть больше половины — остальное взяла Джейд. Видимо, на такие мелочи, как мужчина-женщина, в Пустоши действительно было наплевать: на первое место выходили польза и функциональность.
Теперь не сдерживаемые давящей тяжестью ноги буквально неслись вперед, движимые предвкушением и азартом. Желание лично покорить эту стену мешалось в Хауке со столь же сильным желанием увидеть в деле Каса. Где еще, когда еще он будет рядом с профессионалом такого уровня? Если отсечь все произошедшее, все ссоры, непонимание и прочее — Хауку ведь нереально повезло. Его первые шаги по Пустоши как «внешнего» были сделаны в кругу сильнейших, и сильнейшие же стали для него первым примером.
Третья ночевка была уже вплотную к стене. Джей уточнил координаты у Джейд, отряд прошел какое-то время вдоль казавшейся неприступной преграды и остановился под чернеющей высоко вверху дырой. Их целью.
Прикинуть высоту у Хаука не выходило даже примерно. В два раза выше городского шпиля? В три? Стоило поднять голову вверх — и дыхание перехватывало начисто, а все тело пробирала дрожь нетерпения.
Но что странное — то же самое творилось и с Касом. Как высотник высотника Хаук прекрасно понимал Командующего. Но все же… Кастиэль не городской мальчишка, впервые увидевший такую высоту. Неужели он любит свою работу столь сильно, что каждый раз ему — что долгожданный первый? Ей-ей, профессионал вел себя куда более по-детски, чем даже сам Хаук или Джейд, шило которой выросло неимоверно.
Во всем этом балагане спокойным оставался только Джей. Он единственный смотрел на эту стену, как на муторную ежедневную работу: немного мрачно, не сдерживая зевков.
На рассвете никого будить не пришлось. Все встали будто по команде, кроме, конечно, часового — роль которого под утро опять выпала Джейд. Собственно, все эти ночи порядок и не менялся.
И вместе с этим рассветом начались странности.
Первое, что удивило Хаука: Джей не стал снимать барьер. Он с помощью остальных небрежно свалил все вещи в угол, убрал одну направляющую и, вопреки собственным словам, создал барьер на четыре точки, расположив их ровно по квадрату. Стоило активировать ядра — как четыре ничем не ограниченные силовые стены устремились, казалось бы, к самому небу. Но спросить Хаук опять ничего не успел: Джей выудил из кармана еще один шарик, положил на раскрытую ладонь и четко произнес:
—Активация. Третий режим, гибрид, приоритетная цель — крошакс.
«Активация выполнена» — донеслось отголоском из наушников женским прохладным голосом. Как всегда пустым, лишенным эмоций. Шарик подмигнул оранжевым, зашумел и взлетел, тут же ограничивая стены своеобразным потолком, по которому красноречиво бегало перекрестье прицела.
«Запускаю режим ска…»
Джей поморщился — видимо, информационный системный треп достал его чуть ли не до зубной боли — и зло рыкнул:
—Молчать!
Что самое удивительное — система послушно замолчала, вызвав у Хаука удивление пополам с новой порцией уважения. Это ж кем надо быть, чтобы даже глупая железка так слушалась? Впрочем, тут удивился не только Хаук:
—Хм,— Кастиэль поднял глаза на полупрозрачный потолок и как-то между прочим, не отрываясь от уже начатой растяжки, поинтересовался: — А разве ты не должен сказать нечто вроде: «система, исключить голосовое сопровождение»?
—Долго и бесполезно.
—А как исправил?
—Врожденный дар убеждения!— довольно оскалился Джей. На месте он тоже не сидел, и в центре их небольшого пяточка уже появился какой-то рельефный коврик, в изголовье которого заняла место Джейд.
—Ну да,— скептически хмыкнул Кас,— как я сразу не догадался… Я готов, жду команды.
Но таковой пока не последовало. Джей, обустроив место, наконец стащил с себя плащ, с которым не расставался все это время. Если подумать, форму своего учителя Хаук вот так вот просто разве что на параде и видел. А тем временем, у него у единственного куртка была не курткой, а скорее плащом. Повыше колена. Разделенный на несколько частей низ закрывал верхнюю часть ног; высокий ботинок с «живой» стороны плавно переходил в наколенник, в то время как протез если что и защищало от превратностей судьбы, то разве что штаны из плотной ткани. Впрочем, железке, наверное, и больно-то не было.
А вот пистолетов у Джея оказалось четыре. Даже шесть — еще два покоились не в наспинной кобуре, а на поясе, по бокам. С тем самым мелким револьверчиком выходило семь. И на кой черт «внешнему» столько оружия, Хауку было совершенно непонятно. Тем более, пистолет все же не пушинка. Надо будет спросить при случае — сейчас уже не время и не место. Хауку вполне четко сказали занять место в уголке и не отсвечивать.
