—Хаук. Умение сначала думать, а потом делать я буду вбивать в тебя позором и болью. Советую задуматься об этом уже сейчас: не будь у нее шипов, ты бы освещал нам путь качественным фонарем.
—Задумаюсь, конечно,— буркнул Хаук и добавил в сторону: — Но можно было б и предупредить.
—Нельзя. Это была первая проверка, и ты её успешно провалил.
—?!
Слов на это у Хаука не нашлось. Только и осталось, что беспомощно разевать рот, силясь подобрать хоть какой-то достойный ответ. Услышать еще одно «мальчишка» в свой адрес не хотелось совсем. Но неожиданно на защиту встала Джейд:
—Да ладно тебе, босс! Как будто ты не пнул ни одной из этих штук! Прикольно же!— в подтверждение своим словам Джейд от души наподдала ближайшему панцирю тяжелым сапожком и ловко увернулась от ответной атаки: — А уж реакцию ставит — зашибись!
Вот уж точно: не успеешь увернуться — зашибет. Но Джея, очевидно, не заботила ни уместность жаргона, ни само сомнительное развлечение:
—Ни разу. Дурость.
—Бу, какой ты скучный! И что только в детстве делал? Лет в шесть, когда вся нормальная малышня крафтит ненормальную хрень просто из интереса?
—Пытался выжить в Пустоши.
—В шесть лет?— поднял брови Хаук.— Не рано? Бабай рассказывал, что в ученики лет с десяти берут, не раньше.
—А меня не спрашивали. Когда Волна накрыла Фобос, мне было шесть. Выжил я по счастливой случайности — смог забраться достаточно глубоко, чтобы взбесившиеся твари меня не тронули. А потом неделю шлялся по Пустоши, пока меня не нашел Джей Фолк. Он же привел меня в Мидори, подарил новый дом и назвал сыном. Еще спустя года два нам принесли его нашивку. И тогда я пошел в Пустошь. Чтобы больше никого не потерять.
Хаук слушал эту неожиданную исповедь затаив дыхание и только невольно поежился, когда за будничным тоном, полным напускного безразличия, увидел весь смысл сказанного. Весь. «Никого не потерять» — до чего же, должно быть, наивная цель. И как жестоко Жизнь доказала это Джею. Хаук попытался прогнать прочь настойчиво лезшие в голову мысли и опустил глаза в пол. Конец короткого рассказа показался неуместным, как будто Джей сказал это больше для себя, чтобы спрятать, смыть горький осадок, повисший в невольной паузе:
—Отбился от идиотов, настойчиво тянувших меня в высотники, и стал тем, кто я есть.
—А чего не пошел в высотники?— спросил Хаук скорее просто, чтобы спросить. Хотя отказ от такого будущего был его натуре непонятен вовсе. Да он и не отказался. Но ответ прозвучал настолько неожиданно резко, что высотник волей-неволей вынырнул из омута мрачных мыслей и куда внимательнее посмотрел на своего учителя:
—Не твое дело.
—Как раз его,— с хитрющей улыбкой вмешался Кас,— тебе же с ним работать, о таких проблемах надо говорить сразу.
—Проблемах?— насторожился Хаук одновременно с тут же заинтересовавшейся Джейд.
—Заткнись, Кас.
—Ну уж. Нельзя такое скрывать, только хуже будет. Да и в этом нет ничего зазорного, поверь!
Судя по тому, как улыбка Каса расползлась в откровенно-издевательскую ухмылку, «зазорного» тут было много. Но Джей, как ни странно, просто рыкнул и ускорил шаг, будто убегая от сказанного в спину:
—Он боится высоты, Хаук,— довольно закончил Кастиэль, одержав здесь и сейчас, по-видимому, «большую победу».— В детстве боялся панически. Так что нашей братии с ним всегда было оч-чень трудно работать!
На это Хаук счел лучшим промолчать — вспомнилась недавняя затрещина за «неуместный» смех. Тут-то явно затрещиной не обойдется. Вон, даже Джейд пытается ржать так тихо, чтобы идущий впереди центр её ни в коем случае не услышал.
* * *
Кастиэль был прав. О подобных моментах надо говорить всегда, особенно кому-то, с кем в одном отряде. Хаук бы узнал так или иначе, хотя Джей и слабо представлял свой разговор с учеником на эту тему.
Джереми Расселл никогда не любил ходить в горы. Равнины и подземелья, леса и трясина — что угодно, только не острые пики и вертикальные откосы с зыбкой фальшивой опорой. Но волей Пустоши именно горы хранили в себе все самое интересное. Там почти не было слабых существ — один поход грамотным отрядом мог озолотить любого. Ядра, ресурсы, минералы, руины… своеобразный рейтинг среди своих и слава. Само собой, речь не об игрушках, как Плато Крошаксов, а о тех горах, восхождение на которые длится по нескольку суток.
О тех, где гнездятся драконы.
Когда-то, когда Джей был еще учеником, в горы приходилось ходить часто. Они были последним рубежом, самой главной проверкой будущего «внешнего» на прочность и универсальность. Последний год обучения их отряд буквально жил в Черных Горах, и Джею пришлось выиграть безжалостную битву с самим собой. Панический ужас, захватывающий и сковывающий все тело, сменился зябким неуютом. Чутье от этого обострялось критически: даже самая мелкая тварь казалась по меньшей мере «красной». Но зато Джей смог ориентироваться, принимать решения и выполнять свою работу.
Чуть ли не главным залогом успеха стала необходимость сработаться с высотником.
Кастиэль был лучшим для этого. Потому что никогда не забудет, как после первого подъема Джея, судорожно вцепившегося в трос, откачивали медики. Пусть потом, приличное время спустя, высотник и начал шутить над этим страхом, подкалывать, вставлять острые шпильки, постоянно нарываясь на драку, но в тот, самый первый раз, он не сказал ни слова и даже не усмехнулся.
С Максом было проще. Ребенок, не задумывающийся в силу обстоятельств над многим и не смевший задавать вопросы, выполнял в точности каждую команду. Джей учил его работать в первую очередь в своем ритме и темпе, учил сразу учитывать то, что любому другому приходилось долго объяснять. Хаук же… Черт его знает, что было бы с Хауком. Кастиэль взял это на себя — Джей просто позволил ему это сделать, если говорить честно. Даже был благодарен.
Но злости, отголосков детского стыда и обиды этот факт ничуть не умалял. Оставалось лишь радоваться, что городскому мальчишке хватило такта промолчать. Это обнадеживало.
В стене огромного зала пещеры наконец обозначилось темное пятно — проход, который центровой искал глазами все это время. Небольшой отряд свернул с основной «тропы». Плохо скрытые смешки Джейд за спиной наконец прекратились, и Джей позволил себя нагнать.
В этот раз, к облегчению высотников и досаде всех остальных, лаз оказался довольно высоким и просторным. Плесени хватало и тут, но местами она была подчищена кормящимися ею же тварями. Небольшие плоские улитки, панцири которых едва вырастали в пол-ладони, оставили за собой блекло светящийся узор из слизи, но ни одной из них поблизости видно не было. Что уже напрягало, несмотря на скромно молчащее чутье.
Страж находился почти ровно под ними.
Тоннель же уходил правее, и не ясно — вверх или вниз. Да и сделан явно не самим стражем — слишком большой. Так что либо где-то поблизости должно найтись еще одно ответвление, либо проход все же не их, и отряду придется возвращаться.
