Имперский, который с каждым шагом Кастиэля до этого все пытался отступать, спиной вжимаясь в камень, расслабился и закивал с блаженной улыбкой сумасшедшего. Джей передернул плечами. Жив, может, и жив, уже хорошо. Но если не придет в себя, договориться с ним будет сложно. Судя по форме — либо связной, либо механик. В отряде вольных это люди, которые привыкли участвовать в схватках и почти всегда имеют вторую боевую специализацию. Но у имперских все иначе. Поддержка работает в центре под защитой щитов, стрелков и мечей. Постоянно оберегаемая, часто мнящая о себе слишком много из-за того, что простые солдаты отдают за них жизни. В таких обстоятельствах, как сейчас,— трусливые тряпки, не способные держать себя в руках.
Сложно, мать его. Плохо.
Но хоть второй — солдат. Услышав, что его товарища по несчастью прямо сказать «пронесло», он окончательно взял себя в руки и Кастиэля встретил уже стоя, отдав честь, как подобает при встрече с высшим офицером. Чтобы услышать:
—Критическое заражение. Прошу вас снять нашивку, оставить аптечку и прочий инвентарь общего назначения. Если у вас есть последние слова — они будут услышаны.
Стандартная фраза. До скрипа на зубах стандартная. Что Джей когда-то, что сейчас Кастиэль — оба произносили ее официально сухо, безжизненно, словно говорила Система. Джей готов был поклясться, что у Кастиэля сейчас точно такая же пустота и внутри: палач не всегда хочет слышать выносимый им приговор.
Имперский неверяще застыл на мгновение, зло сплюнул на песок. Молча содрал стандартную сине-серебряную нашивку с именем и номером отряда. Еще раз сплюнул и мягко опустил её в шаге от себя, не торопясь вновь выпрямляться.
—Вы уж осторожнее,— услышал Джей чуть искаженный наушником прокуренный голос,— Микки у нас знатный паникер, он делает много глупостей. Да и сейчас выжил — бегает быстро, не оглядывается.
—Спасибо,— благодарил Джей, но слышали Кастиэля. Услышали за них обоих.
Имперский выпрямился.
Развернулся к Джею, поднял на него взгляд, отдал честь.
Рассыпался пеплом под белую вспышку и сдавленный вопль своего товарища. Кастиэль молча подобрал нашивку. Специальный материал никогда не поддается излучению. Аптечку пришлось проверять. Мгновением спустя сгорела и она. Джей переключил наушник:
—Джейд, слышишь меня?
«Есть связь».
—Сворачивайтесь и идите сюда. Спуск готов. Ход безопасен, ответвлений нет.
«Принято. Что-то вы долго».
—Жду вас тут.
Джейд вздохнула и рявкнула на Хаука, передавая приказ. А у Джея осталось еще одно небольшое дело, с которым пока что разбираться не ему:
—Кастиэль. Просвети нашего нового друга о порядках в моем отряде. И забери оружие. Я не доверяю импам.
—Опять грязная работа на мне,— вздохнул высотник, делая шаг к теперь единственному оставшемуся в живых имперскому. Джей предпочел промолчать. Оба прекрасно знали: лидер отряда в любом случае еще пообщается с новеньким лично.
* * *
Хаук размял нывшую последнее время шею и уселся прямо на каменный пол. Ожидание сильно отличалось от стоянки: установили поле — и только. Правда, куда больше заставляла нервничать отчего-то необычно напряженная и сосредоточенная Джейд. Несмотря на вроде как сильное сотрясение, а значит, и на редкость мерзкое состояние, девчонка не могла найти себе место, ходила туда-сюда: два шага вперед по тоннелю, три — назад.
—Это место спокойнее всех предыдущих,— наконец не выдержал Хаук,— даже на следилке чисто. Отдохнула бы.
—Смотрю, ты прекрасно перенимаешь словечки Джея,— ехидно отозвалась Джейд, но хотя бы остановилась. Пойманный «на горячем» Хаук только фыркнул. Черт с ней, пусть смеется.— Да все тут в норме, не бойся, юнга! А вот как нас снаружи встретят и кто — вопрос.
—Так Джей и Кас вперед ушли, чтоб исключить сюрпризы, нет?
—Нет. Вернее да, но…
Джейд вздохнула и махнула рукой. На недоуменный взгляд Хаука сейчас отвечать было некому. Придется спрашивать у Джея при случае. Одно точно — что-то девчонка недоговаривает. Чего-то боится.
Учитель оказался легок на помине. Стоило о нем подумать, как Джейд встрепенулась и поднесла руку к уху. Смысла этой привычки Хаук не понимал, но не это главное: без сомнений в наушнике девчонки зазвучал как всегда уверенный голос с очередным приказом. А значит, проклятые минуты очередного ожидания подошли к концу. Короткий путь, ведущий к долгожданному солнечному свету, и вовсе закончился за мгновение.
Яркий день с непривычки резал глаза, дыхание горячего ветра мигом превратило форму в парилку. Но черт! Как же Хаук скучал по этой проклятой пустыне, пронзительной синеве неба, даже по крошаксам! Первое время он стоял рядом с Джеем на самом краю хода и полной грудью дышал горячим маревом, так отличным от плесневелой свежести подземелий. Да это чувство сравнимо со счастьем покоренной вершины! Тяжелый тянущий к земле груз с каждым новым вдохом становился легче, странная пустота, накрывшая душу, таяла под солнечными лучами. И Хауку было очень жаль, что они сейчас так низко. И жаль, что надо спускаться, а не идти вверх. Смотреть в приближающуюся бесконечность неба всегда лучше, чем уткнуться взглядом в стену, чтобы спустя несколько десятков метров оказаться на покрытом черным и бурым песке.
Смысл увиденного дошел до Хаука безнадежно поздно. Ударил по голове, стер торжествующую улыбку, которую вернуло на лицо солнце.
Хаук еще ни разу не видел, чтобы от тварей оставалась кровь. Нет, из некоторых лилось что-то больше похожее на слизь, но красным оно никогда не было. И вывод напрашивался сам собой. Все сомнения в правильности которого улетучились, стоило увидеть незнакомца в имперской форме.
—Джей…— голос охрип и прозвучал сломано, тихо. Впрочем, учителю хватило и этого, чтобы ответить:
—Думаю, за ними увязались и зажали у стены. Мы успели спасти одного. Только крыша у него, мне кажется… В общем, что бы он там ни нес — не слушай. Мне бы не хотелось его вырубать: тащить некому. А бросать нельзя.
—А те, кто за ними шел?— нервно сглотнула Джейд. Куда только делась вся её жажда влезть в очередное «веселье»?
—Больше никого нет. В округе чисто. Осталась всякая мелочь. Ты в состоянии спуститься сама?
—Думаю, смогу.
—Отлично. Хаук! Этот спуск легкий и короткий. Сейчас идет Джейд, за ней я с твоей помощью, потом ты.
—То есть… я иду последним?— ошарашенно выдохнул Хаук, одновременно и обрадованный, и понимающий, что, скорее, у Джея просто нет выбора. При свете дня учитель выглядел совсем плохо, болезненно бледно с четко обозначенными синяками. Конечно, будет проще, если его кто-то спустит, позволив тем самым сохранить силы.
—Да. Надеюсь, моего доверия тебе достаточно, чтобы, наконец, не облажаться.
Простая фраза ударила по гордости знакомой упрямой обидой. Ну уж нет! Стена — не проклятые тоннели и не песок, в котором вязнут ноги. Высота — родная стихия Хаука. Уж тут ошибок не будет.
