—Подвигайся сквозь боль и «не хочу»,— широко зевнул Джей, непонятно почему проснувшийся и непонятно как почуявший состояние Хаука,— станет лучше. Хочешь, я тебе руки-ноги разотру.
—Перебьюсь,— процедил Хаук, но совета послушался. Огненные иглы пустились в бодрый марш, устраивая между собой яростные баталии. Вечность спустя отпустило. И Хаук, кряхтя и пошатываясь, наконец уединился в вожделенной комнате.
Проснулся он все же слишком рано.
Рассвет уже разгорелся вовсю, и комнату до краев залил теплый свет. В этот раз Джей не стал закрывать огромное — от пола до потолка — окно непроницаемой пеленой штор, так что Хаук, щурясь и часто моргая, стоял и смотрел, как белеет поднимающийся из-за горизонта солнечный диск. Свет стер накопившиеся ярость и раздражение как следы с песка, подарил странный покой, какой бывает только ранним утром. Ну и лишний раз напомнил, что Хаук опять проиграл Пустоши.
Мелкие многоножки делают кладку каждое утро. К закату из нее уже вылупляются первые твари, а взрослые особи встречают молодняк, чтобы полакомиться самыми слабыми. Хаук обо всем этом читал. Но не обратил внимания на главное — на время. Тогда он больше волновался о пути до места, за то и поплатился.
Через несколько минут смотреть на солнце стало почти невыносимо. Тело окончательно смирилось с необходимостью двигаться, так что, кинув короткий взгляд на опять заснувшего Джея, Хаук натянул на себя штаны, первую попавшуюся майку, ставшие уже родными ботинки и вышел из комнаты.
Пробежка.
Растяжка.
Разминка — целый комплекс упражнений пока еще по три подхода. Вместо темпа Хаук диктовал себе зазубренные в прошлый раз коды. Тогда, после рассказа про мир вокруг, Джей в очередной раз что-то переключил на карте, разбив ее на сотни неравных частей, и взялся говорить про систему координат. Затем — о быстрой навигации. Фраза типа «квадрат один-ноль-тридцать» должна пониматься сходу. Услышав такой короткий код, любой мог сказать, куда ему нужно по заданию, какое требуется снаряжение, а то и угадать основную цель очередного похода.
И это только поверхность.
Для каждого подземелья тоже был свой код, у каждой горы, у многих руин и некоторых озёр… Хаук понимал, что от зубрежки никуда не деться. И теперь, уже на дрожащих руках отжимаясь от присыпанного колючим песком бетона, упрямо шевелил губами и проговаривал основные, первые коды зон. Четыре на пустыню, семь лесам, три степям, три болотам, двадцать в горы и один общий на все подземелья.
В очередной раз выпрямив руки, Хаук остановился, глядя на потемневшие от капель пота песчинки, и понял, что окончательно сбился. Выполнил он свою норму? Закончил подход? И вообще, какой это подход по счету? Если во время бега такой способ зубрежки срабатывал на ура, то с разминкой дал явный сбой. Тяжело опустившись, Хаук перекатился на спину, раскинул руки в стороны, чтобы дать отдых, и уставился в небо. В голове беспорядочно бродили обрывки только что заученных кодов: одиннадцать, сорок два, два, двадцать три, пустыня, окрестности Брайта… Нет, определенно надо придумать другой способ вызубрить все это до автоматизма.
Может, за завтраком спросить совета у Джея?
Черта с два.
Хаук хмуро жевал знакомую полезную баланду и старался лишний раз не смотреть на вставшего не с той ноги учителя. Джей не пожалел слов на выволочку за халтуру на тренировке, но на этом смог взять себя в руки, коротко извинился и с тех пор молчал. Сидел и черкал что-то, готовя новый материал.
—Что-то случилось?— осмелился подать голос Хаук, когда еда закончилась, а молчание за столом уже трещало от напряжения.
—Не выспался,— скорее прорычал, чем ответил, Джей и глубоко вздохнул.— Прости, Хаук. Думаю, сегодня из меня рассказчика не выйдет, почитаешь сам. Я пойду, пройдусь.
—Угу… И скоро тебя ждать?
—Не знаю. К вечеру. Обед сам закажешь.
—А мне что, сидеть в четырех стенах?
—А у тебя что, много свободного времени?— язвительно передразнил Джей, заставив замолкнуть.— Выйдешь, разомнешься. Ключ у тебя есть.
—Угу…
Больше Хаук ничего спрашивать не стал. Кивнул, принимая планшет с сохраненными отметками, еще раз кивнул, выслушав задание, проводил Джея взглядом и выдохнул посвободнее, только когда с легким щелчком захлопнулась дверь.
—Ну, Джей… Не выспался, да хрен там. Знать бы, какая муха тебя укусила…
Еще и чтения добавил от души. И ведь отлынивать нельзя. Во-первых, нет смысла. А во-вторых, Джей все равно устроит проверку, как только придет.
Уже к обеду Хаук жалел, что проснулся так рано. Монотонный текст, в отличие от учителя, умел только усыплять. В безликих буквах и тщательно выполненных иллюстрациях не было ничего интересного. Полезного — тьма, кто спорит. Но к такой подаче всего того, что обычно слушал и запоминал в ритме историй — и смешных, и страшных, и просто хороших,— Хаук не привык.
Проснулся он ближе к вечеру.
Вскочил под бурчание голодного желудка, дико глядя сквозь окно на уже начавшее темнеть небо, в ужасе обернулся, но Джей еще не пришел. Можно выдохнуть.
Нельзя.
Хаук обреченно скосил глаза на почти разрядившийся планшет, ползунок которого замер у отметки едва ли трети от заданного объема. И это только чтение! Кроме него, Джей оставил еще задание с картой и второй список кодов. Когда Хаук еще не запомнил первых.
Знакомая обида подкатила к горлу и обернулась уже не привычной злостью, а каким-то отчаянием. Что делать, Хаук не знал. В такую ситуацию, когда он — это он-то!— не справился с легчайшим заданием, влип впервые. И в итоге решил прочитать, сколько успеет, а потом просто сказать как есть.
Джей, конечно, сам не свой сегодня. Но на жалкие попытки оправдаться он разозлится гораздо сильней, чем на честность.
С другой стороны, решить-то решил. А страх один черт брал свое. Первое время Хаук не мог даже толком читать: слово, панический взгляд на дверь, на часы, еще одно слово. Но Джей задерживался, а вечно бояться — нервов не хватит.
Через час Хаук начал нормально работать. Через два увлекся, к трем ночи поймал себя, что тупо смотрит в одну точку и напряженно ждет, когда же, наконец, знакомо щелкнет входная дверь.
В комнате стояла абсолютная тишина.
Ни звука.
Даже до сих пор голодный желудок будто проникся и прекратил напоминать о себе требовательным урчанием.
Прочитанное Хаук уже давно забыл. Его мысли лихорадочно прыгали с попытки сообразить, как и где искать учителя, на слова при встрече. Джею просто хотелось разбить лицо. От души. Так, чтоб потом самому не узнать. Не дай Боги драгоценный учитель опять ушел пить! Не дай Боги, ему по пьяни приспичила очередная чушь. Не дай Боги…
Долгожданный щелчок двери раздался, когда уже совсем рассвело.
Сердце в груди провалилось, сделало кульбит и застучало в ушах. Хаук спрыгнул со стула, напрочь забыв про все планы избить Джея до потери пульса. И первой все же увидел кровь.
