Джей молча отвернулся, нарочито разглядывая странно чистую, как будто не обжитую комнату. Конечно, он знал. Но голосом Дэрри очевидное всегда доходило лучше и било насквозь.
—Что это за комната?— негромко спросил Джей, чтобы перевести тему, как-то приглушить изменившую облик, но никуда не пропавшую боль.— Сдаешь?
—Тебе тут нравится?
—Ну…— Джей, наконец, нормально осмотрелся: мягкие неброские цвета, скупая, но вовсе не безвкусная обстановка, целая стена с крепежами для оружия — когда-то в детстве о такой можно было только мечтать,— площадка для разминки с парой снарядов, ничего лишнего. И вокруг идеальный искусственный порядок. Да, чувствовалось, что здесь вообще вряд ли когда-нибудь жили. Еще бы. Ведь тот, кого ждала эта комната, пять лет шатался черт-те где по пескам и лесам Пустоши.
—Нравится. Спасибо, Дэрри…— но продолжать Джей не стал. Он не знал толком, за что именно благодарит. Не знал даже, имеет ли на это право. Все еще боялся. Сейчас мир вокруг казался каким-то особенным хрупким, зыбким, будто сон, который вот-вот закончится. А с его окончанием вернется та старая боль, которая только-только начала обретать новую форму. Такую, которая поддерживает, а не душит.
—Так оставайся. Хотя бы ненадолго. Отдохни. Тебе очень нужен отдых, мелкий. Хауку у меня тут местечко найдется, дом большой.
—Я должен вернуться туда. В Черный Замок.
—Что?! Я о чем тебе только что говорил, Джереми?! Что за чушь опять прет тебе в голову?
—Но там Мэй. И, может… может быть, кто-то еще.
—А если нет?
—Там. Я уверен.
—Чутье?
—Нет. Просто Макс пришел ко мне или за мной, он всегда ходил за мной. А Мэй… Ты же знаешь Мэй. Это её «помочь каждому, кому смогу» наверняка стало «никому не навредить» или чем-то таким. Потому она еще там. И я просто обязан её… проводить.
—И ты выстрелишь?
Джей промолчал. Но Дэрри ждал ответа, и спустя долгую паузу в тишине прозвучало по-прежнему хриплое, но уже жесткое, не допускающее ни сомнений, ни возражений:
—Я обязан.
—Да, ты обязан. Головой думать тоже. И я уверен, сейчас ты выстрелить не сможешь. Да даже если спустишь курок — сломаешь себя окончательно. А будешь настаивать,— Джей вздрогнул, мгновенно вспомнив, каким бывает его учитель и как порой доставалось за ошибки,— я просто тебя не пущу. Силой, если придется.
—Что, прикажешь просто бросить её там?! Да я…
—Нет! Ты сделаешь то, что должен, когда сможешь это сделать. И пойдешь не один.
—Ты слишком давно не был в Пустоши, чтобы тащиться к Замку.
—А при чем тут я? У тебя есть Хаук.
—О, то есть ты предлагаешь мне тащить в черную зону новичка из городских? Это не смешно.
—Ну, если Мэй действительно там, то вряд ли она в самом Замке, подумай сам. Страж и призрак не уживутся. Значит, она где-то в окрестности. Если она где-то рядом, вокруг никого больше нет. Не так уж и сложно там выжить. А к тому времени, как ты туда пойдешь, Хаук уже стряхнет с себя городские привычки.
—К чему ты клонишь?
—К тому, что ты должен сделать Хаука учеником официально.
—Не прокатит: я не проходил квалификации уже пять лет. Система не даст.
—Следующая квалификация через полгода,— отсек Дэрри, и Джей понял, что спорить бесполезно.— За это время я поставлю на ноги тебя, а ты сделаешь из Хаука «внешнего». Новичка, в котором уже не узнать городского. Что скажешь?
—Как будто тебя волнует, что я скажу.
—Ха-ха! Добро пожаловать домой, Джереми Расселл.
Эпилог
5 лет назад
Черный замок. После
Темнота не отступала. Мысли путались друг с другом, как в странном перемешанном сне. Но стоило попытаться на них сфокусироваться, как все тонуло в непонятном серебре. Мэй боялась этого серебра. Чувствовала, что ничего не сможет с ним сделать, что еще мгновение — и её «я» навсегда исчезнет.
Серебро было повсюду — не только в голове, не только в мыслях. Оно обволакивало тело вязким киселем, искало свою форму; оно шептало в голове мужскими и женскими голосами тысяч встреченных людей, на все лады задавало один и тот же вопрос: «Что ты хочешь? Чего ты хочешь? А мы? Чего хотим мы? Скажи нам, чего желать?»
Мысли таяли, убегали, тонули. Каждый раз, как звучал вопрос, Мэй ловила внутри себя ответ и чувствовала, как еще одна её часть навсегда растворилась в непонятном существе. Что с ней случилось? Кто это вокруг неё? Мэй никогда не отличалась чутьем и слишком мало знала о тварях — только о ранах и ядах, которыми каждая из них могла угрожать человеку. Будь здесь Джерри, он бы сказал, объяснил, спас. Её родной Джерри, рядом с которым с детства никогда не чувствовалось страха.
Джерри!
Имя взорвалось в голове вспышкой, спугнуло серебряную слякоть, за шкирку вернуло в реальность. Джерри, Макс, все! Все остались там за спиной, погибли, их больше нет! Последнее, что Мэй помнила — пробирающий до костей холод синего цвета.
Отчаянно, из последних сил разрывая серебро, будто сотни невесомых нитей, Мэй дотянулась до пояса и активировала личный щит.
Стало легче.
Система сбитым, распадающимся на звуки голосом сообщила, что давление вокруг слишком сильное и поля хватит едва ли на час. Час — это, оказывается, до обидного мало. Сейчас, оглядевшись вокруг, Мэй поняла, что с ней случилось. Серебро никуда не делось — лишь проиграло щиту, на какой-то час подчинилось телу, которое вскоре безраздельно захватит себе.
Но этого часа хватит с лихвой. Отчаяние потери сменилось горькой радостью: раз никто их не съел, не пролилось ни капли крови, Джерри жив. Ему не стать призраком. Над ним не властна пустынка.
Весь отряд знал об этом — их лидер, должно быть, давно не человек. Нет, не так. Конечно, он человек, просто не из тех, кто живет вокруг. Может, это эволюция. Может, везение. Может, Пустошь действительно разумна и так отметила своего любимца… Весь отряд, даже та единственная, кто был из него изгнан, неизменно хранили тайну своего лидера: Джереми Рассела не берет пустынка. Вообще. Какую бы дозу облучения он ни схватил, что бы ни пережил — стоило пару часов посидеть в стороне, и все приходило в норму. Фон сползал с него, как вода со стекла. Уйдет и сейчас.
Ни Стражу, ни одной твари во всем проклятом Замке её муж не достанется. Мэй не позволит.
В этом теле, пропитанном силой Пустоши, но подчиненном еще её разуму, она вынослива, ловка и проворна. Наконец полезна в бою и сможет защитить. Хоть раз защитить, а не быть обузой.
Серебряные культи, заканчивающиеся остро заточенными «клинками» — плохая замена рукам. Но времени на сомнения нет, и Мэй лишь плотнее сжала губы, когда лезвия легко вспороли легкую броню самого дорого из близких ей людей.
