Сгордостью ловя завистливые взгляды, Петя прибавил газу, чувствуя, что если онещё немного увеличит скорость, его необъезженный железный конь, ускачет вперёд без него.
Всвой последний выходной ему требовалось ещё раз нанести визит Туману, поскольку последующие три дня наВторую Базарку онвырваться несможет. Лето заканчивалось, исейчас студиозы первого курса Светлореченского Общеобразовательного Колледжа, коим являлся ион, должны были продемонстрировать преподавателям, что они смогли усвоить загод обучения.
Если брать вовнимание, что парень только наэтой неделе пропустил уже три лекции из-за известных событий, преподаватели явно уделят нездоровое внимание его персоне. А, учитывая накаком счету онуних находится.
Нет, втом, что онсдаст все экзамены без исключения, парень никапли несомневался. Предметы онзнал натвёрдую четвёрку. Проблем могла доставить лишь одна дисциплина— основы прикладной артефакторики.
Еёпреподаватель ссамого первого дня невзлюбила Полозова. Причём парень так инемог твёрдо ответить навопрос: «Была лиэто личная неприязнь, либо Анну Сергеевну слишком задела потеря половины горшков сцветами вучебной аудитории?».
Если быонмог предположить, что вызвавшись ассистентом напервом занятии, оннечаянно перепутает полярность энергетических линий, безнадёжно испортив простейший артефакт, поддерживающий необходимую влажность над любимыми растениями Анны Сергеевны, вжизни бынеподнял руку.
Полозов досих пор был уверен, что это неего вина, иему подсунули испорченный артефакт, новот доказать преподавателю, что это действительно так, было делом таким жебезнадёжным, как иобъяснить, что онвсё делал верно.
Врезультате ошибки, артефакт выдал хорошую порцию огненного дождя над цветочными горшками, зацепив краем шторы, инавсегда вписал Полозова всписок худших учеников спервых дней сотворения колледжа, поверсии Анны Сергеевны, которую просто ибез затей, все называли заглаза Зелёнкой.
* * *
Слишком приметный пароцикл пришлось оставить неподалёку отуютного кафе, вкотором Петя иногда покупал вкусную выпечку. Нето, чтобы ондоверял местному контингенту, нет. Онпросто рассудил, что напротив жандармерии его железному коню ничего неугрожает. Даипростейшая «сигналка», наброшенная на«Барс» своим воем может отпугнуть кого угодно.
Вэтот раз пропетляв больше обычного времени попроулкам Второй Базарки, Пётр обошёлся без происшествий. Район жил своей жизнью, если это можно было так назвать. Вот только местных обитателей это полностью устраивало, вотличии отпарня.
Притоны различного пошиба, соседствующие сдешёвыми борделями, где запару медяшек можно купить время любой местной «красавицы», заряженной полным букетом срамных болячек, игорные залы, вкоторых даже несоздавалась видимость честной игры, азалётный катала, вместо выигрыша мог получить только нож впечень, если хоть насекунду решат, что онсжульничал, нищие, гадающие цыганки, наёмники, скупщики краденного, кодному изкоторых Полозов сейчас инаправлялся…
Кого здесь только небыло.
Вторая Базарка— мрачный игрязный район, куда вздравом уме несунется нетолько полиция нодаже местный Корпус жандармов. Аесли показательные облавы ипроводились, тоэто была игра напублику, для успокоения добропорядочного гражданского населения. Чтобы нероптали, что творящийся беспредел происходит здесь спопустительства местных властей, что тоже было абсолютной правдой.
Пётр непонимал, почему Вторую ещё невычистили, ноподозревал, что это весьма выгодно местным властям. Деньги здесь крутились немалые, иПолозов это точно знал, авот куда они уходили, если район был втаком плачевном состоянии— неизвестно.
Ощущение пристального взгляда уже несколько минут неотпускало Петю. Ипоявилось оно ваккурат, когда парень прошёл мимо проулка Каретиной, как его здесь называли, несмотря нато, что вгородском кадастре ончислился, как Гончарный.
Знаменит онбыл тем, что здесь жила местная сумасшедшая. Имени, как ипроисхождения, еёникто незнал, носкажи любому выходцу: «Анна Каретина»— онпонятливо кивнёт ипоёжится.
Выжившую изума старуху здесь знали все.
Ютилась она встарой карете без колёс, где вместо дверцы, снезапамятных времён, висела обветшалая дерюга, закрывающая отлюбопытных глаз быт этой одиозной личности. Прислонённая кстене одного издомов, карета почти полностью перекрывала проход.
Чтобы протиснуться вГончарный исрезать путь донужного «пятака», нужно было ещё постараться неизгваздаться внаваленном здесь мусоре.
—Мальчик, акупи лапсердак,— скрипучий голос застал Полозова врасплох.— Яжевижу, онтебе будет клицу.
Спутанные редкие седые волосы, впалые щёки, дряблая, впигментных пятнах, кожа иредкий частокол чёрно-оранжевых прокуренных зубов— первое, что бросилось вглаза. Внос жеударила вонь испражнений идавно немытого тела.
Взгляд парня невольно скользнул назасаленное тряпьё вбордовых пятнах, которое протягивала ему сумасшедшая. Отодвинув второй рукой дерюгу, она продемонстрировала Пете полное отсутствие одежды наней.
Подавив рвотный позыв, парень сделал шажок вобратном направлении, чуть ненаступив нажирную упитанную крысу.
—Купи, непожалеешь,— хихикнула она, принюхиваясь ктому месту, где онзамер.— Хороший, хранцузский,— белые бельма глаз Каретиной вызывали отвращение, новтожевремя Петя немог отвести взгляд.— Хорониться-то вчём собираешься? А?— сорвалась навизг она.— Ну, постой! Небеги, мальчик!
Выдохнув соблегчением, Пётр, наконец, проскользнул впроулок, новсё жеоглянулся. Старуха молча продолжала стоять натом жесамом месте, протягивая своё тряпьё. Вот только еёслепые глаза продолжали смотреть напарня.
«Мальчик!».
Случайно лиэта выжившая изума так ляпнула, или еёнесмогла обмануть личина Петра? Даикак слепая могла понять, что перед ней юноша, если вдобавок кнедугу, унеё отсутствовал магический дар. Даже самый слабый онбысмог почувствовать.
—Чертовщина какая-то!— ругнулся Полозов, лихорадочно стараясь понять направление столь пристального внимания. То, что это была нестаруха, онуже понял.
Причину взгляда вспину онустановил через несколько секунд, когда заспиной раздался дробный топот ножек.
—Дядя,— запыхавшийся малец, хотел уцепиться вполу Петиного сюртука, нопредусмотрительно замер, когда парень пригрозил тростью.— ТыПепел?
—Говори,— моментально насторожился парень.— Кто послал?
—Главная наша,— шмыгнул тот носом.— Велела передать, что это был благародный. Мужик. Стростью. Костюм нашего крою, серый. Имени незнает, здесь никогда невидели. После этого заходил в«Солёного поросёнка». Потом исчез. Задавал много вопросов.
—Всё?— помрачнел парень.— Больше ничего передать невелено?
—Не-а,— пацанёнок снова вытер рукавом грязный нос.— Расплатиться бынадобно!
Вытащив изкошеля несколько монет, Пётр бросил ихназемлю перед парнем. Передавать деньги вруки подобной публике чревато нетолько разнообразными болячками иострыми предметами вбрюхо, ноипотерей личных вещей, которые местный контингент настолько виртуозно снимает, срезает ивытаскивает, что даже смотря вовсе глаза, низачто неуследишь заловкими пальцами.
