—Ну-ка погоди мил человек,— скомандовал один изполицейских.— Кто таков? Куда идёшь? Откуда?
—Авам какое дело, господа полицейские?— удивился Полозов.— Иду домой, невыпивший, небуяню. Павлом Рогалиным меня зовут. Ачто, стряслось чего-то?
—Может истряслось,— задумчиво произнёс тот самый полицейский, окидывая Петю подозрительным взглядом.— Агде живёшь, говоришь?
—Так здесь наэтой улице иживу,— бесхитростно пожал плечами парень.— Снимаю комнату.
—НеуАглаи лислучайно?— вмешался второй полицейский.— Науглу Цветочной иЗемской?
—Нет,— моментально подобрался парень.— Незнаю такой. Мне комнату вдовушка одна сдаёт. Рядом здесь проживает.
—Вот как?— переглянулись городовые.— Аимя уэтой вдовушки есть?
Петя прекрасно заметил, как один изпатрульных вроде бынезаметно расстегнул висевшую напоясе кобуру сревольвером.
—Давычего такие нервные-то?— отшатнулся парень.— Что явам сделал, что выменя, словно преступника, допрашиваете прямо здесь? Если есть комне какие вопросы— пойдёмте воколоток. Там всё честь почести обскажу.
—Тебя ещё, морда, никто недопрашивал,— проворчал тот, который первый начал беседу. Видимо, онибыл старшим вихчетвёрке.— Апойдём-ка прогуляемся ктвоей вдовушке. Как раз тебя идомой доведём, чтобы никакого лиха неслучилось, дапарни?
—Ребята,— попытался Петя миром решить вопрос, хотя уже видел, что невыйдет, поскольку полицейские были настроены решительно.— Вынаверняка продрогли. Вон погода какая,— полез вкарман Пётр. Пошарив там для виду, онвытащил оттуда смятый рубль, который незамедлительно протянул старшему.— Выпейте замоё здоровье.
—Ненуждаемся,— процедил полицейский, демонстративно расстёгивая кобуру.— Даинепьём мынаслужбе.
—А-а-а,— понимающе заулыбался Петя, хотя внутренне уже был готов клюбым неожиданностям.— Вынеместные наверное. ИзКраевска что-ли? Да, точно изКраевска. Были бынаши, так бынесмотрели сейчас волками, аспокойно бывзяли. МывСветлореченске прекрасно понимаем, что люди служивые, аслуживым мы, простой народ, должны всячески помогать. Идай бог, чтобы никому израбочих ваша помощь никогда непригодилась,— Петя для виду ещё иперекрестился, нообраз простоватого мужичка сегодня получался весьма слабо.
—Тынам тут зубы незаговаривай,— настороженности вовзгляде городового только прибавилось.— Или показывай, где живёшь, или точно сейчас воколоток загремишь.
—Дазачто, ребят?— удивился Петя.— О, аэти тоже свами?
Дождавшись, пока четвёрка полицейских насекунду отвлечётся, Петя молниеносно, прогнал силу через нижнюю часть тела, готовый ковсему, что произойдёт дальше. Убивать слишком внимательных полицейских онинесобирался, как идраться сними. Парни просто выполняли свою работу, при этом— выполняли её, по-видимому, хорошо.
Вон даже денег отказались взять, хотя напредложенный рубль можно было спокойно поужинать всем четверым втех же«Виноградных винах». Наводку конечно женехватило бы, нопредложить что-то больше рубля— гарантировано засыпаться, поскольку ниодин работяга вздравом уме недаст больше, если заним только неводится никакого греха.
Петя плавно сделал несколько шагов всторону, мгновенно выплетая отвод, нокаково было его удивление, когда один изполицейских, повернувшись кнему, покачал головой.
—Шутить изволишь? Адавай-ка ты, голубчик, всё-таки прогуляешься снами. Как раз попути ипошутишь свои шуточки. Имыпосмеёмся, итыповеселишься.
Самое странное заключалось втом, что городовой сейчас смотрел прямо нанего. Иего совершенно несбивал столку качественно сделанный морок.
—Дёрнешься— пальну,— предупредил старший, потянув изкобуры револьвер.
—Мужики, дачто явам сделал?— заканючил Пётр, внутренне досадуя, что такое вообще может быть возможным.
Почему это произошло именно сейчас?
Нет, онпрекрасно понимал, что ему только что повезло нарваться наодного излюдей, которые имели высокую предрасположенность кмагическому воздействию, нолегче отэтого нестановилось. Более того, такие люди очень часто незнали, что обладают подобным даром, справедливо полагая, что наних просто недействуют всякие колдовские штучки. Отприроды.
Отчасти это так ибыло, носовсем подругой причине.
«Данет,— задумался парень.— Если бывсё было так, тогда быихнеобманул мой предыдущий морок. Новидели они перед собой сейчас пожилого мужчину, анепарня шестнадцати лет? Тогда что это вообще творится? Снова каркас чудит?».
—Пока ничего тынам несделал,— пожал плечами старший патруля.— Вот сейчас проверим тебя, тогда ипоговорим. Шагай давай. Илучше бытебе иправда показать нам, укого тыснимаешь комнату, иначе сам понимаешь, вочто тебе это может вылиться. Шагай, кому говорят!
ИПете ничего неоставалось, как двинуться вместе спатрульными искать тот самый дом снесуществующей вдовушкой, находу пытаясь разобраться сфортелем, который вочередной раз подкинул его энергетический каркас.
* * *
Радислав Смирнов никогда непропускал возможности предаться медитации, поскольку считал, что дух воина можно выковать только тогда, когда разум очищен отвсего наносного. Только полностью освободив голову оттяжких дум, можно было заниматься самопознанием.
Привычно ускоряя ток могучей родовой силы, которая слёгкостью струилась поего энергетическому каркасу, Смирнов сейчас нарушал свой главный постулат: вовремя медитации недумать ниочём, кроме собственного совершенствования.
Конечно, унего была веская причина, чтобы собственноручно наплевать насвои жесобственные запреты. Иэтой причиной был Пётр Полозов.
Всё-таки, вочередной раз, старик оказался прав, подозревая то, что Захарка незря отправил сына вСветлореченск, упрятав его отвысшего света, соблазнов столицы ибдительного ока Тайного Приказа, вкотором сам жеислужил.
«Ойнезря»,— довольно зажмурился старик, став похожим наогромного сытого кота, который нежился насолнышке, подставляя морду тёплым лучам.
СПетром Полозовым уСмирнова были отличные отношения. Причём старик, взявшись обучать парня фехтованию, даже невызвал подозрений усобственной дочери, которая подобные его долгоиграющие планы схватывала нараз.
—Моя кровь,— сгордостью пробурчал Радислав, пружинисто поднимаясь наноги.— Ихорошая кровь скаждым поколением должна становиться только сильнее.
Ольга быточно всё высказала отцу, поскольку Петра она любила, словно это был еёсобственный сын. Державина всегда будет относиться кПетру, словно онещё ребёнок, авот Смирнов думал по-другому. Онвоспитывал мужчину изпарня.
Вовремя тренировок Радислав прекрасно видел, как двигается Полозов, так держит клинок. Онего сам так учил.
Какое-то смутные подозрения периодически крутились вголове Радислава, новот объяснений этому онпока ненаходил, аспрашивать напрямую упарня было чревато. Петя тот ещё молчун. Если закроется, изнего потом ничего клещами ничего невытащишь.
