Установка нового локально обновления… прогресс… 50%
Канал связи с Академией… отключается. Системы защиты от экстренного отключения канала… отключены. Началось отключение резервных каналов связи.
Новый цвет полностью захватил всё вокруг, но… ничего не изменилось. Всё осталось прежним, как и было до изменения цвета, переживания были лишними. Оставалось просто ждать дальше.
Установка нового локального обновления… прогресс… 70%
Канал связи с Академией… отключается. Резервные каналы связи… отключены. Началось отключение основного канала связи с Академией.
Новый цвет снова начал отступать, его место снова занимала белизна, я даже не понял, зачем это нужно было, но усмехнулся. Видимо, это такой визуальный эффект, чтобы мне не было скучно.
Установка нового локально обновления… прогресс… 85%
Канал связи с Академией… отключен. Формируется новый канал связи с новой локальной системой. Кодовое название ячейки «Брошенная».
Оригинально, брошенная ячейка, явный намёк на то, что нас просто кинули, развели, оставили одних бороться со своей судьбой самостоятельно. Но да ладно, сам я к этому привёл, самому и разгребать.
Установка нового локально обновления… завершено!
Канал связи с системной ячейкой «Брошенная» сформирован! Происходит восстановление базовых функций. Выдана временная имитация системы с доступом к базовым функциям системы. Время действия имитации — 20 минут.
Панель исчезла, её место заняли голограммы моего организма. Скелет, органы, нервы, всё как всегда, всё было по-старому, всё те же ограничения стояли на тех же описаниях, так что смотреть заново на всё это было незачем, так что я просто подумал о выходе, после подтвердил свой выбор.
В мир я вернулся спокойно, не было никакой эйфории, удовольствия от того, что что-то в моём организме изменилось, наоборот, чувствовалась пустота где-то внутри, словно вырезали что-то очень важное. А привык я к тому, что я был подключён к чему-то большему, хотя и не замечал этого.
— Вот и всё, — развернулась ко мне Валерия, на лице которой играла грустная улыбка, а в уголках глаз в свете светодиодов, индикаторов, мелких лампочек играли мелкие слезинки. — Ты… уникальный случай. А ещё довольно интересный человек. Я общалась со многими аристо… ты другой, не такой, как они. Я рада, что у меня был шанс поверить в то, что не все такие уроды, какими они кажутся всему населению. И увидеть. Спасибо. Надежда есть.
— На что? — усмехнулся я, не особо понимая её эмоций, глядя ей в глаза. — То, что я есть такой, принесло только страдания, возможный виток новой раздирающей человечество войны.
— А мне кажется, — довольно нагло начала смотреть на меня уже не мой лечащий врач, а так же человек, что спас мне несколько раз жизнь в самый последний момент, — что ты отсрочил эту войну на несколько лет. Она бы всё равно была, у тебя уж очень… жадные до власти родственники. Так что, не принижай своих заслуг, они огромны, даже если ты их не видишь. Запомни одно, не все великие поступки меняют историю, но любой лишний вздох, случайно брошенное слово могут изменить всё.
— Мудро, — скривил я лицо, а после подошёл и, чем обескуражил Валерию, обнял женщину. — Спасибо. За всё.
— Всегда пожалуйста, — обняла она меня в ответ и нежно погладила по спине. — У меня никогда не было своих детей, но я рада, что тут было столько замечательных людей, о ком я могла заботиться. Вы мне все родные, в том числе и ты.
— Вот это откровения, — отпрянул я от неё в тот момент, когда она начала опускать руки. — Один год, а уже так открываться.
— Просто ты особенный, — снова улыбнулась женщина, а после её лицо стало привычно серьёзным. — Иди, времени у тебя не так много осталось, имитация не бесконечна.
— Спасибо большое, ещё раз. Надеюсь, ещё увидимся.
— Я тоже.
Покидал я медицинский отсек в смешенных чувствах. На душе было тепло и больно, словно из меня вырвали ещё больший кусок. Один год жизни, но он оставил во мне столько воспоминаний и эмоций, сколько не было никогда. Я был рад, определённо, но было очень… грустно всё это оставлять позади.
В нужный шлюз пешком было не успеть, так что я направился к ближайшему транслокатору. Там на меня глянули с удивлением, дежурный диспетчер так и не понял, зачем мне в стыковочный шлюз, но у него был приказ от начальства пропустить меня и мою команду беспрепятственно.
Я даже не заметил, когда оказался на той стороне, только голос диспетчера попросил меня подвинуться с места, чтобы смогли спокойно прибыть и другие пользователи сети транслокаторов. Всё было просто такое… одинаковое, привык, что ситуация резко менялась, что нас забрасывали в какую-то задницу, да даже когда к начальству попал, там обстановка отличалась, вот и не понял сейчас.
Покинув комнату, я присвистнул. Эсминец был красивым, нереально красивым, всё же реальность — это не презентация с помощью объёмной голограммы. Но… корабль оказался меньше, чем я рассчитывал, хотя это и не удивительно, он был на десять мест, максимум. Но всё же, по сравнению с транспортником, этот космический корабль был большой, но меньше звездолёта, которым владел Гром.
— Вот это да! — воскликнул Лаки, что появился за моей спиной. — Вот теперь я вообще не сожалею, что нам придётся исчезнуть!
— Корабль, как корабль, — пожала плечами Алиса, которая вышла из тени створок коридора. — Пошли, времени почти не осталось.
— Извините! — обратил я на себя внимание человека, лицо которого было залито потом, направляющегося в сторону грузовой небольшой машины. — А вы… вам поручали доставить сюда снайперскую винтовку крупного калибра.
— Да, была какая-то, — кивнул работник. — Я даже обрадовался, когда нёс её, самое лёгкое из того, что мне пришлось тащить. Ну, не считая сумок. Надо переводиться в другой отдел…
— Слава богам… — выдохнул я, в последний момент вспомнив про оружие, что досталось мне вместе с бронёй как прощальный подарок от моих родителей и моей планеты. — Хоть что-то. Ну что, — повернулся к троице, — пошли?
Интерлюдия 4 — Грей
— Двадцать второй рубеж, доклад! — орал Грей в микрофон радиостанции, нажимая на спусковой крючок своего монструозного пулемёта. — Двадцать второй! Приём! Двадцать второй! Чёрт! Двадцать первый, доклад!
— Ведём бой с превосходящими силами противника! — тут же отозвался дежурный радист двадцать первого оборонительного планетарного рубежа. — Противник в превосходящем количестве давит нас, использует дальнобойное оружие, а также наших павших товарищей для прорыва линии обороны! Несём огромные потери! Линия обороны почти рухнула!
— Третья эскадрилья, в бой! — тут же рыкнул Грей, отстреляв очередной магазин. — Зачистить квадрат двадцать два зоны «Б»!
— Есть! — отозвался старший пилот, эскадрилья которого и так уже была в небе.
