Самсонов выпустил густую струю дыма и кивнул.
— Кузен, да. Однако мы не в ладах с детства. Впрочем, дело совсем не в этом, конечно. Просто если до вашего удела мне дела нет, то до его — очень даже. И не в моих интересах, чтобы Пешков укрепил свои позиции за ваш счёт. Поэтому я здесь. Хотя это весьма накладно.
— Хотите сказать, что поддержите меня, если я захочу его турнуть?
— Когда захотите. Да, можете на меня рассчитывать.
— Благодарю. Я запомню ваши слова.
Самсонов кивнул.
— Сделайте одолжение. И постарайтесь не умереть. Это моя личная просьба.
Пробыл я у барона около двух часов. Вернувшись в замок, первым делом озаботил Андронову, поручив ей подобрать пилотов для шагоходов. Затем нашёл Марту и обсудил с ней символические похороны Виолетты. Тело отсутствовало, однако отдать последние почести следовало. Мы провели скромный ритуал во дворе замка, где и решили поставить памятник — недалеко от фамильного склепа. Там как раз имелся колумбарий для ближайших слуг рода. Конечно, девушка не успела стать его частью, но я решил, что так будет лучше.
А вечером позвонили от Хомутовых и сообщили, что завтра смогут привезти симуранов. Повесив трубку, я поспешил в подземелье обрадовать старого Псаря.
Глава 31
На следующий день в школе ко мне подкатил Хомутов. Руки в карманах, чёлка на один глаз, на губах — кривая ухмылка.
— Ну, что, Скуратов, сегодня получишь своих симуранов. Счастлив?
— Вполне.
— Честно говоря, не думал, что отец согласится. Был уверен, что хоть поторгуется.
Я пожал плечами.
— Тогда сделка не состоялась бы. И разве заводы не стоят четырёх псов?
— Не знаю. Наверное, стоят, раз ты добился своего. Что с Мариной?
— Как и обещал — никакой свадьбы.
Хомутов качнул головой.
— Этого мало. Брось её!
— Чтобы расстаться с девушкой, нужно с ней встречаться.
— Но она в тебя втюрилась!
— Нельзя просто взять и запретить человеку с тобой общаться. Мне не нужны проблемы с Фустовыми.
Тем более, я ещё не получил танки. Но об этом Хомутову знать незачем.
— Ты что, решил нас надуть?! — прищурился парень.
— Нет, мой слово — кремень. Но действовать следует аккуратно. Ты активизируйся со своей стороны. Приударь за Лерой.
— За Ждановой? — удивился Хомутов. — На кой чёрт?
— Ревность, мой юный друг. Ревность заставляет девушек совершать безумства.
— Во-первых, не называй меня так! А то откручу твою зелёную башку! Во-вторых, Марина влюблена в тебя. С какой стати ей ревновать меня?
— Уверен, её покоробит, что ты так быстро нашёл ей замену. Самолюбие — чудесное оружие. Ты не знал?
— Считаешь себя очень умным? Думаешь, я подкачу к Ждановой, Марина разозлится и ещё сильнее втюрится в тебя?
Я вздохнул. Как же сложно с этими подростками!
— Послушай, просто сделай, как говорю. Скоро поставят её пьесу, ты в курсе?
— Нет. При чём тут это?
— После премьеры она сама станет звездой школы. У неё появятся поклонники. Я отойду на второй план. Так что опасаться тебе нужно конкуренции не с моей стороны. Пора готовить почву. Немножко драмы, чтобы выделиться на фоне остальных, которые набегут к Марине. У вас же будет общее прошлое. Скажешь, что не смог её забыть, что Жданова была ошибкой. Девушке должно быть интересно.
Хомутов нахмурился. Переваривал услышанное. Наконец, сказал:
— Ну, допустим. А что мне потом с Лерой делать? Если я её брошу, она взъестся на меня.
— Так ты с ней не мути всерьёз. Дружи, показывайся с ней вместе. Но черту не переходи. Главное, чтоб Марина думала, будто вы встречались.
— Блин, сложно… Но что-то в этом есть. Ладно, убедил. Попробую. Но если не сработает… держись, Скуратов!
После занятий я поехал к Шуваловым. Первой меня встретила Маша.
— Коля! — взвизгнула она, кинувшись на шею. — Сколько лет, сколько зим! — чмокнула в щёку. — Какими судьбами? Скажи, что соскучился, иначе возненавижу!
— Конечно, малышка. Как же иначе?
Княжна больно ткнула меня в живот кулаком.
— Какая я тебе малышка?! Рехнулся?!
— Ну, прости! Вырвалось. Просто я рад тебя видеть.
Девушка расплылась в улыбке.
— Так-то лучше! Ладно, прощаю. Пельмешек? Я как раз заказала целую коробку.
— От такого предложения отказаться я не в силах. Пошли!
Мы устроились на кухне. Пельмешки были высший класс. Со специями, поджаренные, в сметане.
— Так зачем пожаловал? — спросила Маша, уплетая одну за другой. — Помимо того, что исстрадался по мне.
— Хочу почитать пару книжек в вашей библиотеке.
— Так и знала! Меркантильный ты человек, Коля. Просто так ничего не делаешь, да?
— Ну, почему? Иногда делаю. Просто забот много.
— Ладно, это я так. Шучу. Не парься. Что за книги?
— О Проклятьях.
— С чего это ты ими заинтересовался?
— Обнаружил, что у меня в этой сфере пробел знаний.
— Лучше бы ты про уроки думал. А Проклятья… Зачем о них читать? Какой с этого толк?
— Мало ли. Вдруг пригодятся.
Маша подозрительно прищурилась.
— И ради этого «вдруг пригодится» ты заявился к нам, несмотря на то, что у тебя куча дел? Коля, что ты мне лапшу вешаешь на уши?!
Я принуждённо рассмеялся.
— Ну, вот интересно мне стало. Может, буду писать научную работу для школы на эту тему. А то проект по химии — совсем не моё, кажется.
Княжна разочарованно вздохнула.
— Ладно, не хочешь признаваться — не надо, — сказала она, надувшись. — Не больно-то и хотелось. Но я тебе это припомню!
— Не сомневаюсь.
— На пельмешки больше не рассчитывай! И я очень серьёзно подумаю, выходить ли за тебя замуж! Имей это в виду!
Отделаться от мелкой удалось только спустя четверть часа. Зато успел прикончить все пельмени, которые оставались. Раз уж они последние, которые мне доведётся отведать в этом доме.
В библиотеке я набрал несколько книг и принялся изучать то, что касалось Проклятья Молоха. Все его проявления так или иначе были связаны с кровью. В том числе, с вампиризмом. Но у меня не было никакой жажды, характерной для упырей. В конце концов, прочитав всё, что было на эту тему, я убедился, что моя странная способность поглощать чужую магическую энергию — нечто среднее между Проклятьем и Даром. С одной стороны, я не мог призывать эту способность. Она действовала сама по себе. Это походило на контроль, который Проклятье обретает над человеком, коснувшимся Чёрного сердца. Но лишь отчасти. Его рабом я не был. И это — другая сторона. Вот только почему оно вообще у меня появилось? Может, у основателей родов, у патриархов, первыми получивших Дары, тоже были такие Проклятья? Но я в этом сомневался: легенды должны были сохранить информацию об этом. Значит, дело во мне. Чем я отличаюсь от патриархов? Вот, о чём следовало всерьёз подумать.
