— В каком смысле?
— В прямом. С вас инфа и содействие по необходимости. Это сейчас. А когда закрепитесь, обсудим конкретно, чем ваш клан будет мне полезен.
Мой собеседник подался вперёд, тяжело навалившись локтями на стол.
— Если эти головы упадут, господин барон, можете предъявить любой счёт. Слово даю!
— Конечно, предъявлю, — ответил я спокойно. — Не сомневайтесь.
После встречи мне позвонил барон Самсонов. Лично. Справившись о здоровье и сказав пару слов о погоде, спросил:
— Слышал, вы плотно общаетесь с одним мафиозным боссом.
— Мафиозным? — притворно удивился я.— Не может быть!
— Емельянов. Говорит вам что-нибудь его фамилия?
— Кажется, он бизнесмен.
— По совместительству. Как и все они. Уверен, вам прекрасно известно, какой деятельностью этот субъект занимается в тени. Можете не отвечать. Я не собираюсь читать вам нотации. Звоню предупредить, что подобные связи, если о них узнают, портят репутацию.
— Благодарю, господин Самсонов. Непременно учту. Кстати, хотел с вами кое-что обсудить. Не по телефону.
— Могу пригласить вас к себе. Скажем, завтра, часов в пять. Устроит?
— Вполне. Ещё раз благодарю за заботу.
После разговора я сходил в подвал проведать симуранов и поболтать с Рудаевым о своре. Старик сказал, что ещё рано. Впереди случки, щенки, дрессировка. Приучение к гулям. И лишь затем можно подключать собак к Дикой охоте. Чужой, разумеется.
— Значит, нужен гуль? — спросил я.
— Само собой, Ваша Милость. Вам и для тренировок бойцов эти твари понадобятся.
Вспомнился урок, на котором нас учили убивать гуля.
— Не представляю, где их взять. Трупы, что остались после нападения на удел, разложились, и я велел их уничтожить. Своих никто не отдаст. Да и просить не хочется. К Дикой охоте мы не готовы. Заколдованный круг получается.
Псарь крякнул, почесал затылок.
— Даже не знаю, что сказать, господин барон.
Попрощавшись со стариком, я отправился искать Андронову. Великанша муштровала танкистов на полигоне.
Встречу с пилотом, который должен был проконсультировать меня насчёт покупки вертолётов, пришлось отложить: офицер получил во время учений травму и временно лишился возможности передвигаться.
— Отрабатываем маневры, господин барон, — ответила девушка, слегка поклонившись. Кажется, опять забыла, что мы договаривались общаться без официоза. Дисциплину, если она въелась в подкорку, просто так не перешибёшь. — Учимся взаимодействовать. Витязи и багатуры действуют то на стороне тараканов, то против них.
— Правильно, молодцы. Ты мне скажи, Андронова, есть идеи, где гулей раздобыть?
Девушка удивлённо подняла красиво очерченные брови. Воззрилась на меня с высоты своего нехилого роста. Ничего, подрасту — таким же буду.
— Гулей? — переспросила Андронова. — Но, Ваша Милость, их либо получают в подарок, либо выменивают, либо покупают, либо добывают в бою.
— Я в курсе, генерал. Не знаешь, кто готов расстаться со своими?
— Не могу знать. Такое вообще крайне редко встречается. Обычно у аристократического рода столько гулей, сколько Игл Малика, так что запас держать… Да просто невозможно!
— Это понятно. Ладно, продолжай тут. И ищи экипажи для остальных шагоходов. Не забывай про это.
С полигона я отправился к Свечкину. Заодно поглядел, как отдел разведки устроился в новом здании.
— Устроим вам бункер в подвале, — сказал я, когда детектив закончил экскурсию. — По новой технологии. Ни один гуль не доберётся. В случае нападения я не могу позволить себе потерять ваш отдел. Вы мои глаза и уши. Так что ждите в ближайшее время рабочих. Смотрите, чтоб среди них засланные не оказались. От того же Пешкова.
— Мы позаботимся об этом, господин барон, — заверил Свечкин. — Есть новые сведения о Каминском. Вернее, о соседях его любовницы.
— Ну, давай посмотрим. Веди в кабинет.
Глава 36
Я занял место за столом, сложив ладони пирамидой и откинувшись на мягкую спинку. Глаза прикрыл, чтобы сосредоточиться.
— Начинайте, Юрий Михайлович, я слушаю.
— Над квартирой Гущиной проживает семья: муж, жена, трое детей. Младший ходит в садик, двое других — в школу. Один после уроков посещает кружок лепки, второй — секцию рукопашного боя. Простолюдины.
— Дети когда возвращаются домой?
— Последний приходит в шесть.
— Не подойдёт. Дальше.
— Под Гущиной живёт мужчина тридцати двух лет. С девушкой. Вместе два года. Целый день на работе, она возвращается в семь, он — в половине восьмого. Уходят в девять утра. Справа от Гущиной квартира занята охраной Каминского. Слева жилплощадь принадлежит старушке семидесяти четырёх лет. Одинока, держит кошку. Её дочь проживает в другом секторе с мужем, мать навещает раз в месяц, в последних числах.
— Характер у старушки какой?
— Сварливый. Достаёт соседей. Жалуется на шум. Пишет домуправу жалобы. Все её ненавидят.
— Отлично. Вы собрали на неё полное досье?
— Думаю, да. У меня с собой.
— Оставьте мне.
Когда Свечкин вышел, я долго изучал бумаги, прикидывая, как лучше использовать информацию. Затем отправился к себе и занялся медитацией. Очистив разум от всего лишнего, ещё раз прогнал примерный план. Кажется, должно сработать. Но исключать случайности нельзя. Они, чёрт бы их побрал, имеют неприятную привычку случаться!
Подняв трубку, я набрал приёмную. Ответил Антон.
— Позови Марту, — когда девушка произнесла «Да, господин барон», сказал: — Отправь ко мне Есению. В кабинет. Я сейчас туда приду.
Без Падшей до Каминского было не добраться. Во всяком случае, без потерь, шума и подозрений, которые упали бы на Зелёных. Я же собирался провернуть всё шито-крыто.
Когда Есения вошла, указал ей на кресло для посетителей.
— Мне снова нужна твоя помощь.
— Слушаю, господин барон.
— Для начала ответь: как ты относишься к вредным старушенциям, изводящим окружающих?
— С жалостью, Ваша Милость. Как правило, это одинокие несчастные люди, которым не хватает внимания близких. Они чувствуют приближение смерти и впадают в отчаяние. Чтобы отвлечься, достают всех вокруг.
— Очень точная оценка, — кивнул я. — Значит, неприязни у тебя к ним нет?
— Нет, господин барон.
— Отлично. Вот по этому адресу проживает одна из подобных особ. Дочь навещает её редко, раз в месяц. Подружись с ней. Только измени внешность и старайся не светить лицо на камеры.
