Самым сложным оказалось «надевать» Бера на себя. Приходилось синхронизироваться с призраком, что было не так-то просто с непривычки. Я постоянно «вылетал» из него. Зато данная техника усиливала нас обоих. Видимо, это и был режим берсерка. Понятное дело, я уделял ей больше всего времени. Откладывать трудное не в моих правилах. Особенно, если оно при этом самое полезное.
Какие разрушения производил Бер, я выяснить пока не мог: не крушить же гостиничный номер. Так что это тоже, к моей досаде, откладывалось.
Егорову отдали «противоядие» на второй день. Обычную воду. Четыре шприца — для него и членов семьи. Может, это приключение их сплотит, хотя бы ненадолго. Предупредили, чтобы помалкивали. Они и сами понимали, что, как бы мы ни использовали полученные сведения, гильдия не простит предательства. Так что на этот счёт можно не волноваться.
Кажется, Падшие были слегка озадачены тем, что я не убил всю семью, дабы замести следы. И озадачены приятно.
Однако ничего в этом удивительного нет: смерти Егоровых не были необходимы, вдобавок, гибель сотрудника с семьёй непременно вызвала бы у директора завода и рода, которому принадлежали мастерские, настороженность. Началось бы расследование. Незачем мутить воду понапрасну. Это лишнее.
Время от времени мы ездили по городу — знакомились с планировкой. Мало ли что в жизни пригодится. Марта раздобыла в какой-то лавке план Златоуста, и мы пользовались им, чтобы побывать везде, где можно. Заглянули даже на выставку вооружения. Кое-что меня впечатлило. Например, шагающие танки и вертолёты. Только я не знал, лучше ли они тех, которые производят в Камнегорске. А спросить было некого. Понятно, что местные будут рекомендовать свою продукцию. Как говорится, всяк сверчок хвалит свой шесток.
Дни тянулись для меня мучительно. Постоянно казалось, что я теряю время. В общем-то, так и было. Поэтому, когда мы, наконец, загрузились в самолёт, набитый военной техникой, агриками и чем-то там ещё, я испытал настоящее ликование. Хоть пробыл в этом мире и недолго, но ведь говорят, что дом там, где тебе хорошо. А мне в замке очень даже нравилось. И главное — там я мог продолжать заниматься делом. Не выношу праздности, хоть режьте.
Самолёт приземлился в Камнегорске после восьми вечера. Марта позвонила в замок и вызвала машину охраны для нашего сопровождения, так что пришлось ждать.
Наконец, я добрался до дома. Изменения бросались в глаза. Особенно количество солдат, тренировавшихся на полигоне во дворе замка.
— Это ваша личная охрана, господин барон, — сказала Андронова, отвечая на мой вопрос, почему люди здесь, а не на военной базе. — Частники убрались, ведь месячный контракт закончился. Эти вместо них. Падшие тренируют их понемногу. Думаю, натаскают, как надо. Не угодно ли взглянуть на технику, которую привезли в ваше отсутствие? Я распорядилась начать установку. Большую часть уже смонтировали.
— Это заметно, — сказал я, бросив взгляд на торчащие отовсюду стволы пушек и крупнокалиберных пулемётов. — Витязей и багатуров доставили?
— Так точно. Мои люди тренируются с ними на базе. Хорошие машины. Мы уже использовали такие. Пришлось только откалибровать их индивидуально под пилотов.
— Хорошо. Молодец. Посмотрю потом. А сейчас хотелось бы пообщаться с юристом. Он здесь?
— Не думаю. Но лучше спросить Юшина.
Это она про Антона. Интересно, изменились ли у них отношения, пока меня не было.
Отпустив генерала, я зашёл в офис, но управляющего не застал. Набрал его домашний номер, но никто не ответил. Чёрт, как же неудобно без мобильников!
Ладно, может, уехал по делам. У него полно обязанностей. В конце концов, утром мы точно увидимся.
Перекусив и приняв душ, я надел шёлковую пижаму и завалился в постель. Боже, как хорошо! После длительного перелёта — просто кайф.
Сон сморил меня буквально через пять минут. Даже какую-то мысль додумать не дал.
Глава 9
Антон опоздал, что на него было совсем не похоже. Выглядел разбитым и не выспавшимся. Долго извинялся, разводя в недоумении руками, и божился, что и в постель лёг вовремя, и будильник поставил. Почему не услышал — понятия, мол, не имею. Когда пунктуальный человек, дорожащий своим местом, просыпает, это вызывает подозрения. Так что я, конечно, уверил управляющего, что не в претензии, ибо всякое бывает, все мы люди, однако сам решил к Антону присмотреться. Поэтому в течение дня далеко его от себя не отпускал. Давал такие дела, чтобы парень большую часть времени оставался у меня на виду. Вскоре стало ясно, что движения у него слегка заторможенные, и вообще ему словно было трудно сосредоточиться. Конечно, от недосыпа такое бывает, но я повидал много допросов разной степени пристрастия и с использованием разных препаратов, так что спустя пару часов вызвал из больницы врача. Не лейб-медика, конечно, а обычного. Когда тот прибыл, отвёл Антона в сторонку.
— Ты сегодня плохо выглядишь. Мне кажется, приболел. Пусть доктор тебя осмотрит.
Антон удивился.
— Да я в норме, Ваша Милость! Отлично себя чувствую и полон сил.
— Не спорь, — сказал я строго. — Это приказ. Иди вон в ту комнату и жди. Врач сейчас придёт. Мне нужно, чтобы мои сотрудники были свежи, как майский день.
Когда Антон нехотя отправился дожидаться осмотра, я повернулся к прибывшему эскулапу.
— Спасибо, что приехали. Переносная лаборатория при вас?
— Как просили, господин барон, — врач продемонстрировал объёмный кожаный саквояж. — На что у вас подозрения?
— Не хочу вас сбивать, но думаю, моему сотруднику было введено вещество, развязывающее язык. Возможно, отшибающее память. Частично, естественно.
— Ваше доверенное лицо? — понимающе кивнул врач. — Много он знал о ваших делах?
— Всю текучку. Ничего секретного, однако я хочу знать, кто так сильно интересуется тем, чем я занят. Если, конечно, вещество действительно вводилось.
— Я вас понял, господин барон.
— Ему ничего не говорите. Не хочу, чтобы парень чувствовал себя виноватым.
— Разумеется. Всё только между нами, господин барон.
Доктор ушёл обследовать Антона, а я вызвал генерала. Надо было идти в школу, однако я не мог просто взять и потратить полдня на уроки сразу после возвращения. Так что пришлось прогулять. Надеюсь, родителей не вызовут. Вряд ли тут кто-то владеет некромантией.
Андронова явилась через четверть часа. Затянутая в форму, огромная, как титан. Чёрно-зелёный мундир смотрелся на ней шикарно, особенно в области пышной груди.
— У меня назрел вопрос, — начал я сходу после краткого обмена приветствиями. — Да ты садись, не тянись. Мы ж договорились.
Девушка опустилась в кресло, но не расслабилась: сидела идеально-прямо, словно по стойке смирно. Ладно, это её выбор.
— Какой вопрос, Ваша Милость?
