Усевшись в машинку, я завёл мотор и покатил между рядами. Прежде всего, хотелось просто полюбоваться. А затем я раскрыл список с указанием расположения артефактов и занялся поиском вещей, которые, как можно было подумать по описаниям, меня интересовали. Прежде всего, это были компы. Любые.
Дело оказалось непростым, поскольку стационарные системные блоки, мониторы, ноуты, планшеты и смартфоны были рассортированы по отдельности и находились в разных местах. К тому же, большинство из них даже выглядели так, что сразу было ясно: не работают. И починке едва ли подлежат. Я, правда, и не рассчитывал запустить хоть один. Это было бы слишком чудесно. Меня эта техника интересовала в качестве образцов. Поэтому я тщательно отобрал то, что выглядело более-менее целым. Конечно, за прошедшее после апокалипсиса время люди наверняка пытались разобраться в технологиях прошлого. Вероятно, даже какие-то книги сохранились. Однако цивилизация откатилась слишком далеко назад, специалистов не осталось, как и производственных мощностей. А главное — люди просто не представляли принципов работы и предназначения вещей, которые собирали. Поэтому не могли связать воедино всё, что требовалось для их починки. А я вот представлял. И мог объяснить. По крайней мере, примитивно. В данном случае, это уже немало. Разумеется, пройдут годы, если не десятилетия, прежде чем технологии начнут возрождаться, но лиха беда начало. Главное: теперь, погрузив в машину несколько компов, ноутов и смартфонов, я знал, что попросить у дяди близняшек в качестве благодарности за спасение дорогих его сердцу девочек. Сегодня, вот с этого мёртвого хлама, на который в моём мире никто даже не взглянул бы, будет положено начало технологической империи Скуратовых! А там — и новой цивилизации.
Закончив с приборами, я отправился на поиски, пожалуй, самого ценного, что находилось в хранилище — осколка Чёрного сердца. Судя по описанию в книге, он был больше того, который отдала мне княгиня Шувалова. А значит, вполне подходил. Прежде чем превратить осколок Шуваловых в пыль, которая отравила Пешковых, я сделал с него слепок, так что теперь мог изготовить из своего осколка точную копию того, что принадлежал Шуваловым.
Глава 24
Всё, что я набрал, мы перегрузили в машину, заперли хранилище и выдвинулись домой. Падшие ехали молча, находясь под впечатлением от того, что причастились к тайне рода Скуратовых. И, возможно, немного волновались по поводу того, что теперь представляли источник важной информации. А я думал о том, что есть люди, знающие, где находятся Сокровищницы — в других родах, не являющиеся члена семей. И они тоже могу стать источниками этой информации. В общем, если подумать, не такой уж большой секрет местоположения хранилищ. Главное — знать, у кого спрашивать.
По возвращении я первым делом переместил артефакты в свою лабораторию. Делать с ними ничего не стал, поскольку не разбирался в них так же, как и мои нынешние современники. Даже ещё меньше в этом понимал, если уж на то пошло. Зато мне нужно было вернуть Шуваловой осколок, и я, облачившись в защитный костюм, взялся за изготовление копии. Никому другому поручить такое дело я не мог. Подобные секреты лучше оставлять при себе, как бы и кому бы ты ни доверял.
Потрудиться пришлось немало, я ведь не профессиональный резчик. Важно было соблюсти не только форму, но и вес. Последнее даже важнее, так как в описании этому уделялось особое внимание. К счастью, мой экземпляр был немного больше, так что его следовало лишь правильно обточить. Порода, из которой состоял метеорит, не отличалась твёрдостью и обрабатывалась относительно легко. К вечеру я закончил. Когда вышел из лаборатории, оказалось, что меня поджидает Антон.
— Ваша Милость, я связался с дядей ваших гостей, и он готов забрать их сегодня. Можно ему позвонить и сказать, чтобы приезжал?
Я взглянул на часы. Половина девятого. Поздновато, но почему бы и нет? Спать я ещё не ложусь, и если мужик готов…
— Да, звони. А я предупрежу близняшек, что их ждёт новый дом.
Сёстры находились в покоях Арины, где также сидела Глафира. Все четыре девочки возились с шушиками, так что меня это не удивило. Отозвав близняшек, я сообщил им, что скоро за ними приедет дядя. Новость их обрадовала. Похоже, с крёстным у них давно установилось взаимопонимание. Они тут же умчались к себе собираться, хотя вещей у них почти не было — только то, в чем их вывезли, и несколько платьев, которые нашлись в замке. Разумеется, я разрешил им прихватить их с собой. Хотя не сомневался, что дядя обеспечит их всем необходимым.
До приезда Сафонова я позвонил Шуваловым и попросил пригласить к телефону княгиню. Она взяла трубку через минуту.
— Барон, добрый вечер. Рада слышать. Давно вы нас не осчастливливали своим вниманием. Чем обязана? Спрашиваю, потому что знаю: вы звоните только по делу.
— Хотел бы разочаровать, да не могу. У меня для вас маленький, но ценный подарок, Александра Кирилловна. Когда могу вам его вручить?
— Никакого официоза, надеюсь?
— Только между нами.
— Отлично, — она явно поняла, о чём речь. — Приходите завтра на ужин. Будут ваши любимые пельмени. Трёх видов. Как раз сейчас лепим с Машей.
— Благодарю и непременно буду. К восьми?
— Да, в самый раз. И примите поздравления с аудиенцией у Его Величества. Слышала, вам разрешили вскрыть хранилище.
— Да, так и есть. Дождался. Спасибо и до завтра.
Не успел я повесить трубку, как постучал Антон и сообщил о приезде Сафонова.
— Его уже проверили на входе?
— Да. Мой барон. Он ждёт внизу.
— Ну, приглашай. Послушаем, что скажет. Надеюсь, он очень любит своих крестниц.
В материальном эквиваленте, добавил я мысленно. Сердце у меня, конечно, доброе, но ум, увы, расчётливый. Издержки профессии, что поделать.
Сафонов оказался грузным, лысеватым мужиком с венчиком жидких красных волос на затылке. Пересадкой пренебрегал, как ни странно, ибо большинство местных уделяло этому вопросу большое внимание. Всё-таки, признак статуса. Я отметил про себя, что мужик является вассалом одного из Красных родов. Тогда не удивительно, что у него такой бизнес.
— Господин барон, Ваша Милость! — воскликнул Сафонов, утирая сложенным платком катящийся по лицу и короткой шее пот. Вид у него был, как у суетливого добряка, вечно беспокоящегося о том, чтобы не стеснить окружающих и стесняющегося своей полноты. — Не могу выразить глубину своей признательности! Мы с женой так обрадовались, когда узнали, что малышки живы! Сколько дней мы горевали, считая, что они мертвы!
Глаза у Сафонова влажно заблестели, веки предательски задрожали.
— Присаживайтесь, — показал я на кресло. — Мне приятно слышать, что вы восприняли новость так положительно. Верно ли, что вы готовы забрать малышек на воспитание?
— Разумеется! Само собой. Для того и примчался! Своих детей у нас с женой нет: Бог не дал. И Нина с Ксюшей для нас просто, как дар с небес!
