— Привет. Как себя чувствуешь? Не садись, ты ещё слаба.
— Ваша Милость! Вам не стоило… — Марта-таки умудрилась приподняться, опираясь спиной на подушку. — Это слишком большая честь.
— Ерунда! Ты моя главная защита и опора, — я сел на табуретку, придвинув её к кровати. — Куда я без тебя?
— Врач сказал, через неделю я смогу вернуться к своим обязанностям. Конечно, это очень долго, но…
— Не думай об этом. Ты мне нужна полностью здоровая, — я шутливо погрозил Падшей пальцем. — И не вздумай форсировать! Я запрещаю!
— Да, мой барон. Цветы просто прелесть. Мне не дарили ничего подобного уже… Даже не помню, когда это было в последний раз.
— Странно. Уверен, минимум половина личного состава в тебя по уши влюблена.
— Сомневаюсь. Но это неважно. Слышала, мои обязанности выполняет Аглая. Она справляется?
— На все сто. Так что спокойно поправляйся. И больше меня так не пугай.
— Мне жаль, что я доставила вам проблемы, господин барон.
— Я пошутил, Марта. Слушай, что касается вассалитета… Знаю, для тебя это важно. К сожалению, закон не разрешает принять человека, который не участвовал в сражении с гулями.
— Я знаю, господин барон. Ничего не поделаешь.
— Да, увы. Но как только представится возможность, ты его получишь. Обещаю.
— Весьма признательна. Это не к спеху. Меня сейчас больше беспокоит ваша безопасность.
— С ней всё в порядке. Тебе нужно думать о себе. Для меня ты уже сделала всё, что могла. Прикрыла собой и едва не погибла. Что я делал бы без тебя?
— Аглая заняла бы моё место, — слабо улыбнулась Марта. — Вы сами сказали, она отлично справляется.
— Никто тебя не знаменит.
Обидней всего то, что получи я эту пулю, ничего страшного не случилось бы. Ну, очередное чудо с везунчиком-бароном. Демон внутри меня не позволил бы мне умереть. Другое дело, если б Авинов стрелял агриковыми пулями, но с чего бы ему это делать? Так что по всему выходило, что Марта подставилась зря. Правда, не думаю, что она могла поступить иначе. Даже зная, что мне не грозит смерть. Наверняка всё равно кинулась бы прикрывать. А теперь она будет чуть ли не единственной в замке с рыжими волосами, хотя заслужила вассалитет куда больше некоторых. Но ничего не поделаешь. Как говорится, dura lex, sed lex.
Глава 29
В школе после урока единоборств случился инцидент. В женской раздевалке. Я находился в коридоре, когда послышались крики и визг. Переглянувшись с парнями, мы кинулись обратно в зал, но нас опередили преподы: ворвались в раздевалку, и оттуда донеслись уже их гневные вопли.
— Что там такое?! — пробормотал Кирилл, нахмурившись.
— Не представляю, — отозвался я.
Но интрига длилась недолго. Спустя пару минут из раздевалки вывалились преподаватели, таща за шкирку по девице в каждой руке. У одного были Лена и Глаша, у другого — Женя и Марина. Последние имели вид жалкий, если не сказать «жутковатый»: залитые кровью физиономии, растрёпанные жёлтые волосы, порванная одежда. Каминская и Бестужева криво, но торжествующе ухмылялись.
— Чёрт! — выдохнул Кирилл.
— Он самый, — согласился с ним я. — Похоже, наших одноклассниц навестили, пока они переодевались.
Моё предположение тут же подтвердилось, ибо один из преподов разразился яростной тирадой в адрес желтоволосых:
— Что вы тут забыли?! Как вы вообще пробрались в зал?! И какого хрена вам понадобилось до них докапываться?!
Женя с Мариной угрюмо всхлипывали, утирая текущую из носов кровь.
— К директору, прямо сейчас! — распалялся препод, довольно ощутимо встряхивая их обеих.
— Может, сначала в медпункт? — предположил второй, помладше.
— Что?! Да, наверное… Ладно, сначала туда, потом к директору!
Его напарник выпустил Бестужеву и Каминскую.
— Всё, успокоились? — спросил он их.
— Да мы и не заводились, — хрустнув пальцами, ответила Глаша. — Плёвое дело. Я бы и одна их уделала. Серьёзно.
— Кого бы ты уделала, мышь?! — завопила, вырываясь, Марина.
К счастью, препод держал крепко.
— Так, закрыли рты! — рявкнул он и поволок желтоволосых к выходу из зала.
Решение было мудрое.
За время разговора из раздевалки вывалились остальные девчонки. Вид у них был смущённый и отчасти испуганный. Заметив это, другой учитель махнул рукой.
— А ну, брысь! Представление окончено! Переодеваемся и на следующий урок! Живо!
— К нам претензий нет, Андрей Петрович? — деловито осведомилась Глаша. — Честное слово, они сами напали.
— Не мы же к ним в раздевалку припёрлись, — поддержала Лена.
— Директор решит, — сказал препод после паузы. — Но думаю, вы не виноваты. Так что особо не волнуйтесь.
— Как скажете, — пожала плечами Каминская.
По ней было видно, что она и не думала переживать.
— Всё, переодевайтесь, — велел препод. — И марш отсюда!
Прежде чем уйти, Глаша подмигнула мне и развела руками. Мол, сам видишь, я ни при чём.
— Давайте, парни, не на что глазеть! — напустился на нас учитель. — Идите! Без вас разобрались.
Когда мы вышли, Кирилл вздохнул.
— Так и знал, что будут проблемы!
— Ну, пока что они явно не у твоей сестры, — заметил я.
Парень покосился на меня и невесело усмехнулся.
— Больше всего проблем будет у тебя, Коля. Уж поверь! Когда твои златовласки оклемаются, то явятся требовать, чтобы ты вмешался. Как выкручиваться будешь?
— Смотря, что скажут.
— Да что бы ни сказали! И что бы ты ни ответил! Всё равно останешься виноватым.
Блин, а ведь он прав! Даже странно, что мне об этом говорит шестнадцатилетний пацан. Наверное, дело в том, что я не воспринимаю девчонок всерьёз, забывая, что женский пол, он и есть женский пол. В каком бы возрастном эквиваленте ни исчислялся экземпляр.
Только, конечно, мне этой бабской возни и не хватало! Женя с Мариной подложили свинью, нечего сказать. Решили не мудрствовать лукаво и просто навалять сопернице. И не придумали ничего лучше, как завалиться на перемене в раздевалку. Хотя, может, они и не собирались драться. Просто хотели выяснить отношения. Но скорее, что у них снесло крышу от появления Глаши. В общем, не было печали, как говорится.
Однако я и не представлял, как всё обернётся. Через урок к нам в класс зашёл завуч и вызвал к себе Бестужеву и Каминскую. Мы думали, с них потребуют объяснительные. Но когда они вернулись, то выглядели слишком обеспокоенными, даже Глафира. Что на неё было совсем не похоже. Так что я напрягся. И, как оказалось, не зря. Потому что после звонка с урока, когда я подошёл поинтересоваться, что случилось, она выдержала паузу, а затем выдала:
