— Не знаешь, кто будет представлять Женю Ильину?
— Понятия не имею. Наверное, она ещё никого не выбрала. А может, желающих за неё выступить не нашлось. Кто знает? Лену-то будет представлять её жених. Кирилл Мартынов. Знаешь его?
— Виделись однажды. На Новогоднем балу.
— Я тоже знакома с ним поверхностно. В общем, у нас обеих представители женихи. Круто, да?
— Наверное. А что будет, если за Женю никто не вызовется выступить?
— Тебя это волнует? — прищурилась Глаша. — Похоже, ты к неё неравнодушен.
— Не сказал бы. Просто интересно.
— Ну, раз ты не знаешь — что довольно странно, если честно — то скажу: придётся её предкам попросить кого-нибудь из родственников. Если же и они откажутся, выступит кто-нибудь из братьев. Младших, разумеется.
— А у кого нет братьев?
— Тем не следует заявлять об оскорблении чести и достоинства! — отрезала Каминская. — Надо сидеть тихо и не высовываться. Всё, или есть ещё вопросы?
— Появятся — задам.
Глаша почесала щеку и, чуть подумав, сказала:
— Извини. Я не хотела быть резкой. Просто меня раздражает, что ты волнуешься за эту… Женю, — закончила она, явно заменив именем то слово, которое собиралась употребить сначала.
— Ну, не за тебя же мне беспокоиться, — ответил я.
— Действительно. Меня ж будет защищать сам барон Скуратов, последний художник смерти в империи!
— Кто? — переспросил я. — Как ты меня назвала?
— А что? Тебе не нравится? Это не я придумала.
— Кто же?
Глафира уставилась на меня в изумлении.
— Коль, ты прикалываешься?! В каком смысле, кто?! Вас все так называют! И, по-моему, это почётное именование. Разве нет?
— Художник смерти? — уточнил я осторожно.
— Да, Коля, именно!
— Почётное, — кивнул я. — Однозначно. Хотя мне всегда больше нравилось другое.
— Какое?
— Зодчий. Зодчий смерти.
— Не вижу принципиальной разницы, по правде говоря. Впрочем, как хочешь. Учитывая, что ты последний ассасин империи, думаю, имеешь право выбирать, как называться. Нет, погоди! Наши дети ведь тоже будут ассасинами. Значит, ты хочешь, чтобы их называли Зодчими смерти. Хм… Знаешь, надо это хорошенько обдумать. Зодчий… Не слишком старомодно звучит? И как-то пафосно, нет?
— Обсудим это потом. Когда обзаведёмся детьми.
Каминская кивнула.
— Действительно, чего это я? Впереди ещё три-четыре года. Уверен, что сделаешь Хомутова? Извини, что опять спрашиваю, но он парень здоровый, а ты, кажется, плохо фехтуешь… Мне так говорили.
— Кто? Лена?
— Да. Потом я уточнила ещё у пары одноклассников, и они…
— Всё-всё! Они правы. Фехтую я отвратительно. Поэтому выбираю для поединков ножи.
— Это, конечно, правильно, но как такое может быть? Чтобы ассасин не владел мечом!
Я вздохнул. Лучше бы она пообщалась с Аней. Та бы ей объяснила про мою амнезию. Но нет, княжна была слишком близко к вершине Зелёного клана, а Глаша всё-таки — только одна из сестёр главы Серого. И мир ещё не настолько наступил, ведь наш предстоящий брак — первый шаг к союзу. Короче, пришлось самому опять плести про потерю памяти.
— Ничего себе! — сочувственно удивилась Глаша. — Ужасно неудобно. Ладно, если тебя вызвали, и ты можешь выбрать оружие. А если наоборот?
— Ну, меня никто не заставляет бросать вызовы.
— Честь может заставить. Нельзя же сносить оскорбления.
Как и убивать каждого, кто тебя оскорбит. Увы, это будет чересчур подозрительно. Особенно учитывая, что я ассасин.
За такой беседой перемена и прошла, поэтому с Бестужевой я смог поговорить о ночной охоте только на следующей. Выслушав меня очень внимательно, Лена озабоченно покачала головой.
— Я, конечно, не оммёдзи, но кое-что понимаю. Всё-таки в Шестом отделе тоже работаю. Появление новых видов — дело нечастное, но обычное. А вот то, что твари собирались принести жертву, очень странно. Обычно за нежитью такого не водится. Впрочем, может, это только так со стороны выглядело. А на самом деле, ублюдки просто сложили добычу на стол.
Хотелось бы мне, чтоб так и было. На первый взгляд, наверное, не понятно, почему меня так заинтересовало поведение монстров. Дело в том, что, если они приносят жертвы и совершают ритуал поклонения, должен существовать тот, кому эти кровавые дары предназначены. А я лично не могу представить никого, кому могла бы поклоняться нежить…
Глава 35
В конце учебного дня стало известно, кто будет представлять Женю. Это оказался парень из десятого класса, член Синего клана. Бог знает, почему он вызвался. Возможно, его предки имели планы на Женю. Жёлтые ко мне в последнее время не подходили, так что спросить я не мог. Новость сообщила Аня.
— Серьёзный противник? — спросила Бестужева.
— Трудно сказать, — ответила княжна. — Я видела его пару раз на турнирах по единоборствам. Он неплохо себя показал, но ничего выдающегося. Впрочем, это было не вчера, так что парень мог вырасти в мастерстве. А как твой жених? Силён?
— Вполне. Думаю, у него не возникнет проблем в поединке. И потом, дерутся же не до смерти.
— Да уж! — усмехнулся Павел. — Если б из-за каждой женской склоки мужчины рубили друг друга в капусту, вам бы уже было не из-за кого ссориться.
— Это точно, — серьёзно согласилась Лена. — Правила-то не просто так придумывают. В общем, я не волнуюсь. Даже хорошо, что Кирилл себя покажет в поединке. Пусть люди видят, как мне повезло.
— А если проиграет?
— Неважно. Главное — сатисфакция состоится, и конфликт будет официально исчерпан.
— Ну, в принципе, ты права, — согласилась Аня. — Вся эта дурацкая парная дуэль — формальность. Чисто для галочки.
Я был не совсем согласен. Хомутов, например, рассчитывает существенно поднять свои шансы вернуть Марину. Учитывая, что она выбрала его защитником, это уже как бы придаёт ему определённый статус по отношению к ней. И девушка не может этого не понимать. Возможно, она нарочно выбрала именно его (если были другие претенденты надрать мне зад, конечно), чтобы напомнить мне, что ей есть, куда податься. Вот только у меня на её счёт нет матримониальных планов.
Когда мы спускались по лестнице в вестибюль, чтобы ехать по домам, нас догнала Каминская.
— Прошу прощения, — кивнула она Ане и Павлу, — нельзя ли на пару минут похитить у вас Колю? Найдётся немножко времени? — это уже было обращено непосредственно мне.
— Идите, мы всё равно едем в разные места, — сказал я княжичам.
