То же самое объявил секундант Хомутова.
— Господа, начинайте поединок! — громко, чтобы слышали трибуны, провозгласил завуч.
Мы двинулись навстречу друг другу. Когда между нами осталось метра два, Хомутов свернул и пошёл по кругу, держа кинжал двумя пальцами и поигрывая им. Я знал эту технику: противник, скорее всего, будет часто менять направление лезвия, нанося удары то сверху, то снизу и сбоку. В умелых руках такая тактика бывает весьма успешной, однако, если ты не профи, то рискуешь быстро потерять оружие. Его просто в один прекрасный момент выбьют у тебя из руки.
Как и Хомутов, я не спешил нападать. В этом не было нужды. Это ведь формальный поединок, а не военная атака. И потом, мне хотелось поглядеть, что покажет Ростислав. Как правило, уровень противника становится понятен довольно быстро.
В отличие от Лукьянова, считавшего, что я выбрал кинжалы только из-за неумения владеть мечом, Хомутов прекрасно знал, что будет драться с мастером. Так что тоже ждал. Однако долго это хождение по кругу продолжаться не могло: зрители решили бы, что соперники боятся начинать. Поэтому Ростислав вдруг сделал проходку приставным шагом, мгновенно сократив расстояние между нами, и ударил в корпус, целя острием в сердце. По трибунам прокатился взволнованный возглас. Оно и понятно: бой был не на смерть, а такая атака, будь она удачной, немедленно прикончила бы меня. К счастью, я ушёл влево, одновременно отводя руку Хомутова в сторону, и тут же полоснул его по боку, но промахнулся: мой соперник ожидал ответку и ловко отскочил, разорвав дистанцию.
Пауза оказалась недолгой: Ростислав сразу же перешёл в атаку, размахивая кинжалом и метя то в голову, то в корпус. Попасть по рукам он не пытался, хотя у него были возможности попробовать меня ранить и закончить поединок. Я бы, конечно, не стал поддаваться, так как собирался победить, но вскоре стало ясно, что мой противник не желает соблюдать главное условие — биться до первой крови. Он пропустил пару возможностей резануть меня, зато сам изо всех сил защищался, не давая мне нанести ему даже лёгкое ранение. Судя по всему, Хомутов решил прикончить меня, тем самым, избавившись от соперника на пути к сердцу Марины. Вернее, к её завидному приданому. Увы, правила дуэли не запрещали подобных попыток. По сути, они лишь позволяли противникам обойтись малым уроном — при желании. Однако Ростислав ничего такого не желал, упорно целясь в корпус или шею. Его уровень владения ножом оказался довольно высоким (видимо, парень с детства увлекался подобными поединками), так что мне приходилось сражаться всерьёз, особенно учитывая, что я не хотел его убивать, а ранить себя он не давал. В прежней жизни мне редко попадались враги, уделявшие владению ножом много времени. К тому же, в последние годы я почти не убивал подобным оружием, предпочитая находиться от цели в момент её гибели как можно дальше. Так что, если вы решили, будто я супер-ниндзя, который с утра до вечера отрабатывает приёмы со всеми видами существующего оружия, то зря. Всё-таки, я не в Шао-Лине родился и вырос. К тому же, мастерство киллера определяется его умением подобраться к любой жертве, как бы она ни пряталась, и как бы её ни охраняли, а не рубить в капусту десятки врагов с помощью канцелярского ножа и карандаша.
Мой противник держался прекрасно, я даже испытал что-то вроде уважения к его мастерству и упорству, однако он не учёл, что рано или поздно устанет. Едва ли он уделял столько же внимания физической подготовке, сколько я. Всё-таки, аристократы предпочитают гольф и поло, а не пробежки. Меня же, помимо прочего, подпитывал демон, чьё влияние на мой организм не блокировалось маской, поскольку мы с ним являлись единым целым — как с магическим симбионтом.
В общем, минут через десять Хомутов начал сдавать. Несмотря на прохладный зимний воздух, волосы его намокли от пота. Дыхание участилось и стало сбиваться. А главное — движения уже не были так быстры и точны. Я понял, что скоро смогу его ранить.
Глава 42
Хомутов, видимо, тоже почувствовал, что надолго его не хватит, потому что отчаянно провёл серию атак: сделал выпад, целясь в живот, которую я блокировал, затем тут же ударил в горло, так что мне едва удалось отклониться, а потом попытался загнуть кинжал под рёбра, но тут я врезал ему по руке локтем, попав в болевую точку. Ростислав попятился, однако я не собирался давать ему передышку и несколькими молниеносными движениями, задействовав симбионта, заставил отступать дальше, теряя равновесие. Вдруг Хомутов рванул вправо, кувырнулся и, откатившись на пару метров, вскочил на ноги. Он тяжело дышал, мокрые волосы прилипли к поверхности маски. Надо было больше заниматься кардио, дружок!
Я приблизился, поигрывая кинжалом. Ростислав ждал на месте. Он повёл рукой, так что стало ясно, что удар в болевую точку ещё ощущался. Очень хорошо.
Хомутов сделал шаг вперёд, решив встретить меня, а не дожидаться нападения. Я отбил его клинок своим и, подпрыгнув, ударил прямой ногой в челюсть. Ростислав попятился, размахивая руками. Ему едва удалось не упасть, но я уже был рядом, совершим молниеносную проходку и сократив расстояние. Хомутов выбросил лезвие вперёд. Я ударил носком снизу, отправив его кисть вверх, и тут же дважды полоснул крест-накрест, разрезав и свитер, и рубашку, и плоть на груди противника. Одежда мгновенно напиталась выступившей кровью: раны были глубокими, я почувствовал, как сталь прошлась по рёбрам и грудине. Наверняка и на костях остались отметины. Придётся зашивать. Если не подсуетится лекарь с Даром, останется желтоволосику на память от меня.
Хомутов издал приглушённый стон, прижал свободную ладонь к груди, взглянул на кровь и, скрипнув зубами, ринулся вперёд, но в этот момент завуч громко крикнул:
— Поединок окончен! Разойтись!
Мой противник вздрогнул, нерешительно замер, покачиваясь взад-вперёд, словно не зная, слушаться ли распорядителя, но затем голос рассудка взял верх, и он распрямился, опустив оружие.
— Ещё встретимся! — процедил он сдавленно. — Без чёртовых масок!
Я шутливо поклонился, не спуская с него глаз: мало ли что парню взбредёт в голову.
— Всегда к вашим услугам, господин Хомутов!
— Господа, сдайте оружие! — потребовал подошедший тем временем завуч, видимо, почувствовав настроение моего соперника. — Сатисфакция получена. Вам понадобится врач, — добавил он, обращаясь к Хомутову. — Пройдите с секундантом вон туда.
Ростислав неохотно вложил ему в протянутую руку кинжал. Бросив на меня мрачный взгляд, стянул харю, опёрся на секунданта и побрёл через поле к скамейке, где находился школьный врач.
Я тоже снял маску. Как же хорошо! Прохладный воздух обдал свежестью моё лицо. Я вытер проступившие бисеринки пота.
— Кинжал, господин барон, — напомнил завуч.
— Прошу, — я отдал оружие, предварительно взяв его за клинок. — Благодарю за ваше участие.
— Не за что, господин барон. Это моя обязанность, — затем, обращаясь к трибунам, громко объявил: — Победу одержал барон Скуратов! Нарушений правил не зафиксировано. Протокол поединка будет составлен сегодня и выслан господам секундантам на подпись. Они должны подписать его в течение суток и вернуть мне.
