—Благодарю.— кивнул я, накинув мундир.— Есть пострадавшие? Раненные?
Увы, нораненные были. Питомцы механойда, притворявшиеся частями катера, сумели устроить нам засаду, икак быянестарался обезопасить бойцов, совсем без происшествий необошлось. Ксчастью никто непотерял конечностей, иненаходился при смерти, нобыли обширные ожоги, осколочные ипулевые ранения… ничего счем яневстречался быраньше исчем немогла бысправиться обычная медицина смоей небольшой помощью.
Пока лечил несколько раз слышал тихие слова молитвы, ностоило обернутся, как они замолкали. Пусть мне иприходится использовать образ религиозного праведника, ясовершенно нестримился обратить своих людей вфанатиков. Хоть культ воинственного атеизма вводи…
Через полчаса яссупругами вернулся водворец. Всмешанных чувствах, мягко скажем. Мне предстояла, пожалуй, одна изсамых тяжелых проблем, скоторыми ясталкивался современи перерождения— исцеление больного разума. Иодной поддержкой тут было явно необойтись.
—Как он?— спросил я, после того как перекусив ипереодевшись спустился вкомнаты, подготовленные для Гаечки иКраснова.
—Мне сказали, что все эти месяцы… что это был неМаксим.— ответила девушка, скрасными отпролитых слез глазами.— Сказали, что онтам, внутри этого кокона, ноесли его попытаться достать— умрет.
—Всё верно.— совздохом ответил я.— Сожалею, вомногом это моя вина. Если быятогда был быстрее, Максима бынедостало. Онприкрыл меня собой, отвлек врага, иясобираюсь вернуть ему долг сполна.
—Но… если…— Гаечка вновь начала плакать, вздрагивая всем телом.— Янехочу, чтобы онумер! Янехочу!..
—Мысделаем всё, чтобы оностался жив, ивернулся ктебе, целым издоровым.— попытался яуспокоить девушку, хотя ипонимал, что тот жуткий стресс, вкотором она жила последние месяцы сейчас лишь обострился. Ухаживать заинвалидом вообще несамое простое дело, акогда потом выясняется, что твой любимый всё это время был заперт внутри собственного тела инемог стобой никак общаться.
Словами тут было непомочь, ияобнял девушку, незаметно для неё правя энергетические контуры, выправляя гормональный фон, дабы облегчить еёношу. Можно было быпопросить врачей выписать ейантидепрессанты иснотворное, эффект был бысхожий, номой метод действовал быстрее икуда менее травматично.
—Отдохни пожалуйста здесь, пока яразговариваю сМаксимом, хорошо?— сжав еёпальцы всвоих ладонях попросил я.— Как только мыубедимся, что всё внорме, высможете увидится. Договорились? Апока— отдыхай.
Гаечка покивала, расслабляясь, истоило мне отойти— уснула. Ейстолько перепало запоследние сутки… даимесяцы. Остается только позавидовать Краснову что рядом сним любящий человек готовый пройти сним через самые тяжелые испытания. Убедившись, что девушка крепко спит явошел всоседнюю комнату.
—Тынеговорил, что ранен.— сказал я, нахмурившись, глядя напластыри нашее ищеке бурята.
—Даерунда, пара царапин.— отмахнулся Таран.— Механические гады сумели забраться под броню, ноглубоко невгрызлись, пинцетом всё решили.
—Хорошо.— осмотрев товарища, иубедившись, что ниодна тварь незабралась ему втело, сказал я.— Незабудь про медитацию восстановления. Чакры земли иводы— тебе впомощь, благо они утебя раскрыты.
—Спасибо, наставник.— улыбнулся Таран, нозатем посмотрел належащего накушетке Максима, прикованного толстыми ремнями.— Недумаю, что это поможет.
—Конечно нет.— ответил я, притронувшись кмаске парня, вкоторую были встроены камеры.— Подъём, спящая красавица.
—Что? Где я?— тело Максима напряглось, ремни натянулись, новыдержали.— Капитан, что происходит?
—Ничего особенного, мыпросто хотим убедиться, что тынебудешь делать глупостей иещё больше расстраивать Гайку.— ответил я.— Сней всё впорядке, она непострадала исейчас спит всоседней комнате.
—Она этой твари помогала! Говорила сней как сомной!— вярости проговорил Макс.— Яорал ей, давал знаки, аона лишь улыбалась исэтой тварью, стюремщиком! Как она могла непонять, что онэто нея⁈
—Она любит тебя, инебросила даже когда тыстал инвалидом.— возразил я.
—Неменя она любит! Аэто тело!— рявкнул Максим.— Она даже непоняла…
—Стоп.— приказал я.— Тыпохоже давно себя состороны невидел, чтобы говорить олюбви ктелу. Тыужпрости, нооттебя мало что осталось. Моя вина, неотрицаю исделаю всё возможное, чтобы исправить. НоГайка любит именно тебя, она просто принимает тебя таким как тыесть совсеми изменениями.
—Тынезнаешь, что они делали… что она сним…— сквозь зубы простонал Макс.— Она неменя любит…
—Несним. Она считала, что стобой, так что невешай надевушку всех собак.— ответил я.— Пусть тебе отэтого нелегче, нолюбит она именно тебя, гениального идиота. Итеперь твоя задача постараться вернуть еёуверенность всебе. Азаодно собственное тело исамостоятельность. Амытебе поможем чем можем.
—Оно меня неотпустит…— проговорил Краснов, поджав губы.
—Аунего выхода неостанется, собственно, как иутебя.— усмехнувшись ответил я.— Вас непросто так доставили водворец. Здесь вывсегда будете под присмотром одаренных способных уничтожить вас даже без доспеха.
—Это хорошо.— выдохнул Максим.— Номожет нетянуть? Сейчас было быотлично. Просто добей меня…
—Нунет, тыбудешь мучатся.— усмехнулся я.— Лет еще тридцать, как минимум.
—Эта тварь, онпрямо сейчас сомной, иянемогу еёзаткнуть.— всхлипнул Максим.— Капитан… янемогу…
—Можешь.— твердо сказал я.— Утебя нет выбора. Тыдолжен справится. Яжетебе гарантирую что твое тело постепенно будет возвращаться внорму, нотебе придется выдержать всё что сним происходит. Это будет нелегко, новконце пути тывновь обретешь себя, свое тело, без постороннего разума. Нозавсе придется платить…
—Уменя просто нет сил.— выдохнул Краснов.
—Язнаю, приятель. Язнаю. Иименно заэтим яздесь, чтобы одолжить тебе мои силы ипомочь. Мыбудем рядом.— сказал я, вливая прану вего хранилище души. Будто впересохший колодец стакан воды вылил. Без следа. Ноянесдавался, ичерез несколько минут Макс затрясся всем телом.
—Тихо, все нормально.— остановил ядернувшегося внашу сторону Тарана.— Неотвлекайся отмедитации. Мне нужно еще часа два-три.
—Три часа?— ошалело повторил бурят.— Выжезаэто время десятки людей лечили, атут…
—Там были тела, тут душа.— возразил я.— Неотвлекай.
—Понял, явуголочке посижу.— серьезно ответил Таран, ияпродолжил лечение.
Хотя это скорее походило нареанимацию. Механойд был прав, все органы работали наискусственной стимуляции. Отсердца допечени илегких. Ноименно механойд вэтом ибыл виноват, постепенно внедряясь всё глубже втело Краснова иподчиняя его своим нуждам.
Ида, это тоже был мой косяк, если быяуделил этому достаточно внимания пару месяцев назад, дотакого запущенного состояния бынедошло. Ноэто бызначило забросить все остальные дела. Рубеж, спасение беженцев, возвращение встрой флота… одна жизнь или несколько миллионов? Боюсь япринял бытожерешение, только уже сознательно. Нотеперь уменя появился шанс хоть частично всё исправить.
