Хромал оннеиз-за перелома или растяжения, как мне показалось спервого взгляда, пока мыбежали, аиз-за того, что кости проросли вразные стороны. Ниже колена они больше напоминали выкорчеванный пень собломками толстых корней. Сосуды оказались безвозвратно повреждены, ткани отекли из-за кровоподтеков, астопа уже должна была отмирать, новместо этого жила своей жизнью, превратившись вочто-то иное.
Вторая нога ивыше колена было немногим лучше. Кожа отслаивалась толстыми чешуйками, словно урыбы. Аиз-под них сочилась, незастывая, субстанция похожая налимфу. Итолько ближе кпоясу искажение было нестоль сильным. Внутренние органы были искажены, распухли или наоборот сжались иуплотнились, новсё ещё функционировали. Хотя смедицинской точки зрения это объяснить было уже невозможно, япрекрасно видел напитывающую ихсилу.
Ребра вгруди срослись водин сплошной каркас, кости стали шире итолще, исветились как измененный панцирь кабана, которого явстретил при первом посещении Тунгусской зоны. Даже гортань изменилась, сжалась истала непригодна для нормального глотания. Вряд литуда пролезла быкакая-нибудь твердая пища. Это объясняло странные звуки, что Филарет издал при моем появлении, нопокрайней мере это ямог исправить.
—Неуверен, что онвыживет даже после ампутации.— наконец, после детального осмотра признал я.— Ондержится только насиле диссонанса, что остается вего теле.
—Хаос животворящий.— недобро проговорил змей, имне послышалась усмешка вего холодном механическом голосе.— Если нет шанса спасти, милосерднее будет добить. Повреждения тела несовместимы снормальным функционированием.
—Если мыпривезем его тело втаком виде, может лучше бымыего никогда ненаходили?— спросила Ангелина, сплохо скрываемым ужасом осматривая патриарха.
—Онузнал меня, иосознанно использовал конструкт.— ответил я, склоняясь над Филаретом.— Удивительно, ноонкаким-то образом сумел сохранить самое важное— свою душу, свою человечность исвой мозг. Асостальным можно иразобраться. Вкрайнем случае оставим его наподпитке взоне, только вболее безопасном месте. Новначале— надо его спасти.
—Говори, что нужно делать.— встряхнув головой сказала Ангелина.
—Гаечка, держи корабль наодном месте. Зависни.— приказал я.— Отнесем его накушетку. Незачем ейвидеть, что будет дальше происходить. Мне нужна теплая вода, стерильной нет, так хоть питьевая— кипячёная. Ангелина, тыбудешь мне помогать.
Никто нестал спорить, ичерез несколько минут мыприступили кспасению жизни Филарета, путем отсечения того, что спасти было невозможно. Зона оказалась слишком жестока ивтожевремя милосердна. Она сама дала механизмы защиты отсмерти, которую несла. Нонам отэтого было нелегче.
—Ладно, теперь онбудет жить.— спустя шесть слишним часов проговорил я.— Можем возвращаться, мне понадобятся минимум сутки, чтобы гарантировать его выживание. Так что берите обратный курс, инеотвлекайте меня попустякам.
—Мыдолжны остаться.— неожиданно возразил Максим.— Нам почти удалось воспроизвести структуру колонн-резонаторов. Если унас будет еще немного времени, итезаготовки, которые вгрузовом отсеке, мысможем изменить ихвсоответствии сзадачей ипротестировать.
—Ладно.— подумав проговорил я, понимая что если несправлюсь слечением, единственное что сможет поддерживать жизнь вФиларете— это диссонанс, дыхание Тунгусской зоны.— Тогда висим наместе, носледите затопливом, чтобы его хватило наобратную дорогу. Игазом, чтобы мыслучайно негрохнулись впасть хозяину тайги. Это будет крайне глупая смерть.
—Конечно.— уверенно кивнул Максим.— Мывсё сделаем.
—Тогда— приступайте.— сказал я, погружаясь истинным взором втело Филарета.
Впервую очередь нужно было окончательно обезопасить его хранилище души. Череп патриарха, даже его волосы— всё изменилось, приспособилось квоздействию зоны. Кости стали пористыми икуда более толстыми, но, ксчастью, нарастали вовне, почти несжимая мозг.
Спустя несколько часов мне удалось структурировать хаотичную паутину измененных меридиан, выправляя еёинормализуя. Заэто время запас энергии ворганах мужчины снизился неслишком сильно, ностали заметны другие проблемы, иясчел своим долгом впервую очередь обеспечить выживание.
Легкие, кровеносная система, нервные окончания— вот мои главные цели. Каждой яуделял всё необходимое для этого время ивсю энергию, что была уменя вналичии. Сейчас было невремя экономить или соглашаться наполумеры. Нодаже всех моих способностей, всего виденья иумений едва хватало.
Наконец, внеся изменения вгортань ичастично сняв отек, явыдохнул, иотошел отложа больного. Глаза кололо отперенапряжения, пальцы совершенно ничего нечувствовали, меридианы наихкончиках превратились воткрытые каналы, источающие энергию, ауменя неосталось сил чтобы ихзарастить. Так что пришлось перекрывать течение энергии впальцы.
—Сколько меня небыло?— спросил я, выйдя костальным.— Судя потому что выперетащили сюда матрас иодело сподушками— долго.
—Пять дней.— ответила, устало улыбнувшись Ангелина.— Ятак иподумала, что тыдаже невспомнишь как мытебя кормили бульоном.
—Пять дней?— нахмурившись проговорил я, ивыглянул вокно.— Что стопливом? Мыжевисим почти натом жеместе?
—Нет, пришлось отойти надвести километров кюгу, изнатно попетлять, чтобы оторваться отнастырной твари.— ответила Ангелина.— Носейчас мыуже третий день висим наякоре, так что никаких проблем стопливом нет. Авот свами, мужчины, унас большие проблемы.
—Снами? Имеешь ввиду меня иФиларета?— уточнил я.
—Всех троих.— сказала Гаечка.— Четверых, если Змей— мужчина.
—Что сМаксом?— спросил я, оглядываясь.
—Онобъединил все защитные костюмы сосвоим экзоскелетом исутками проводит вгрузовом отсеке.— ответила Ангелина.— Вот исейчас онтам, что-то сваривает, пилит, переделывает. Иэто вися настраховочных тросах ивозвращаясь, только чтобы перекусить.
—Вот как.— проговорил я, подходя кзаднему смотровому стеклу. Судя поискрам Максим ивсамом деле висел сейчас над одной изколонн, что-то переделывая.— Ладно, мне нужно часов шестнадцать… заэто время явосстановлюсь. Если будет что-то срочное, или если Филерету станет хуже— будите.
—Обязательно. Новсё будет вполном порядке, неволнуйся.— сулыбкой проговорила Ангелина, ия, полностью полагаясь налюбимую супругу, отправился спать. Запустил медитацию восстановления, чтобы срастить поврежденные меридианы, нозаснул еще дотого, как голова коснулась подушки. Налету.
—…вставай, дорогой.— казалось ятолько сомкнул глаза, нораз Ангелина так настойчиво меня толкает— значит произошло что-то опасное или важное.
—Вчем дело?— спросил я, почти мгновенно выдергивая себя изглубокого сна. Нет, судя порасположению солнца прошло минимум несколько часов.
—Его святейшество очнулся.— проговорила сулыбкой Ангелина.— Требует своего спасителя. Говорит, что умирает. Идолжен тебе передать сообщение. Только тебе.
Глава 17
—Александр, пусть остальные уйдут.— прохрипел патриарх, лишь завидев меня.
