—Спасите! Спаси-ите!— наодну избоковых улиц выскочила девчушка, лет двенадцати, сярко розовым рюкзаком заспиной икуклой, прижатой кгруди, она бежала прямо наменя, сзареванными глазами иподбежав уткнулась впластину брони.— Спаси дядя! Дяденька.
—Спасу, конечно, спасу.— произнес я, сдержав вздох сожаления.
—Правда?— вскинула наменя личико девочка.— Дяденька вытакой красивый. Спасете…
—Конечно.— ответил я, идевочка, обнявшая меня заногу, улыбнулась… лицо ребенка разошлось встороны, обнажая кости черепа превратившиеся вжуткие, заполненные игольчатые зубами челюсти. Тварь молниеносным движением бросилась вперед, целясь мне всочленение брони, нодернувшись распалась под клинком, который япоставил прямо удоспеха.
Выпученные, вылезшие изорбит, словно урака, глаза несколько мгновений смотрели наменя судивлением иукором, пока голова катилась спригорка, азатем совсех сторон раздался жуткий вой. Твари поняли, что засада неудалась ибросились наменя сразных сторон.
Максимально разряженная маскировочная сфера, неспособная ничего удержать всебе, окутала белесым туманом перекресток ивсё что нанем происходило, итвари, подбадриваемые криками товарищей, сревом бросались ватаку, одна задругой выскакивая изподвалов иокон первых этажей, чтобы утонуть втумане.
Явыжидал больше минуты, надеясь, что все желающие соберутся взоне досягаемости, азатем ударил вовсе стороны одновременно. Допредела сжатая волна, превратившаяся всмертоносное лезвие, ударила постолпившимся унепробиваемого щита тварей имясные ошметки разлетелись встороны, оставляя после себя лишь потоки крови.
—Начать зачистку.— приказал я, убедившись, что больше никто наперекресток невылезет.— Кто сунется впереди штурмовых команд— отправится под трибунал. Работаем, братья.
—Заимперию! ЗаАлександра!— раздались воодушевленные крики врации ипять десятков рыцарей врезонансных доспехах как один шагнули коккупированным домам. Иястарался отних неотставать, держась наострие атаки.
Что такое пятьдесят человек вполуторамиллионном городе? Даже некапля вморе, скорее капля вокеане. Что такое половина первой штурмовой роты одаренных рыцарей госпитальеров нестесняющихся применять свои силы иподпитывающие свои тела техниками боевой медитации? Это неостановимая мощь!
Конструкты пролетали офисные здания насквозь, снося игипсокартонные перегородки ипрячущихся заними слабых искаженных. Твари, сильнее ощущая свою беспомощность вярости пытались набросится наштурмовиков, нотут жеоседали под выстрелами снайперов илегкой бронетехники, поддерживающей нас сулиц.
—Здесь еще могут быть беженцы.— вочередной раз предупредил я.— Истинное зрение напервый второй. Первый номер, десять секунд.
Мыразошлись широким клином, срасстоянием впятьдесят метров между штурмовиками. Этого было более чем достаточно, чтобы непропустить ниодну тварь иодновременно прийти напомощь если кто-то окажется вопасности. Нопока таких случаев небыло. Каждый спросятся сосвоим участком, добросовестно дожидаясь подмоги если видел большое скопление искаженных.
Аеще меня приятно удивили послушники изкапелланов. Филарет умудрился протащить большую ихчасть через военную службу, атекто еёеще неокончил— учились всеминариях, нанепризнаннх военных кафедрах. Нам пришлось лишь добыть для них технику иличное стрелковое оружие, часто устаревшее идешевое, что было несложно.
Ноработали они навсе деньги, атоилучше. Обширная поддержка флангов автоматическими пушками ипостоянная работа снайперов поподсвеченным целям позволяли подойти кврагу наминимальную дистанцию. Десяток пехотинцев савтоматами идвумя пулеметами навзвод часто оказывались эффективней штурмовика, против легкобронированных искаженных.
Вот только теникогда неходили водиночку инам приходилось сталкиваться стварями, откоторых обычные искаженные донашего появления старались держаться подальше. Особенные искаженные, вроде девочки-ловушки имонстров, скоторыми яуже нераз встречался. Безликих мыпока необнаружили, нонам идругих хватало.
—Пятнадцатый! Толстяк насемь часов.— раздался обеспокоенный голос одного избойцов третьего взвода.
—Отступай. Прикройте его. Иду.— приказал я, дублируя старые команды, сам смещаясь кобозначенной позиции. Да, мыбыли неоригинальны иобозначили врагов поихглавным особенностям. Толстяки, бегуны, ежи… хотя внешне твари могли отличаться друг отдруга разительно, стоило произнести общее определение ивсем сразу становилось понятно, счем придется иметь дело.
Рывок! Ещё рывок! Золоченый доспех превращается вразмазанную желтую линию врывающуюся втолпу искаженных перед которой бежит шастилапый комок плоти. Монстр, состоящий изслившихся вжуткую кашу тел, рвется кнашим БТРам, пытаясь догнать убегающего штурмовика.
—Двадцатки нет!— раздался крик стрелка, разом обозначив опасность твари. Значит двадцатый калибр неберет еёдиссонансное поле. Араз так, тоибить извсего что меньше помощности бесполезно. Но, как ивсегда, есть свои нюансы. Где-то встороне взвизгнул шестиствольный пулемет, итварь, мгновение назад легко обрушившая стену, замирает под непрекращающимся потоком свинца.
—Яздесь!— кричу, чтобы предупредить передовые отряды. Шестистволка смолкает ивтот жемиг яврезаюсь впротивника огненным мечом срезая две задних лапы.
Тварь инстинктивно сжимается, подбирая иукрепляя защитное поле. Пламя скатывается понему, словно горящее масло посковороде, новтожевремя проедает небольшие участи, оголяя монстра. Бомба влетела вбрешь, как только тастала достаточного размера. Пять сантиметров, теперь мне больше ненадо.
Ядро, служившее оболочкой, наогромной скорости врезалось вискаженные мышечные волокна, ввинтилось нанесколько сантиметров, ивзорвалось, выпуская наружу сжатый допредела пресс, слизывающий искаженную плоть иразрывая мягкие ткани. Вот только следом закровавым дождем наменя прыгает тварь, выпуская десяток щупалец заканчивающихся острыми обломками проводящих костей.
Рывок. Желтой молнией яотошел всторону иобрушил град изконструктов, нокостяной шар, скрывавшийся под мышцами, удерживал ирассеивал конструкты, лишь немного прогибаясь под бомбами. Авосстановившийся щит диссонанса струдом, нодержал грады пуль иснарядов, посылаемых втварь сразных сторон.
—Надоедает.— проговорил я, вновь зажигая клинок.
Две недели, именно столько понадобилось диссонансной зоне, чтобы исторгнуть изсебя неиспуганных ирастерянных беженцев, аобозленных иголодных дочеловеческой плоти чудовищ. Проводящие кости, поля плоти, искаженные меняющие облик… Иведь это одна изпервых волн.
—Всторону!— приказал я, иогонь тут жеперенесли начеловекоподобных тварей, пытавшихся атаковать под защитой толстяка. Стихия мкоторой ярезонирую. Синее пламя. Чуждое, доставшееся поправу победителя, новтожевремя уже такое родное, скоторым япрошел неодин десяток битв.
Взяв двумя руками проводящий клинок явлил влезвие меча внесколько раз больше сил, ионрасширился иудлинился, вырастая вобъеме иподнимаясь над моей головой. Тварь, будто незамечая опасности, ринулась наменя, выбросив вперед щупальца. Еще мгновение, иони сомкнуться намоей броне, развеют защитную сферу ивонзятся взолоченые пластины… Номеня уже нет наэтом месте.
