Странник исчез без следа, оставив меня один наодин счудовищем, вкоторое превращалась Екатерина. Сразрастающимся диссонансным прорывом истоящими напределе товарищами. Мир уже начал обретать краски, возвращаясь внормальное состояние, мое время подходило кконцу, носмысл фразы доменя всё жедошел.
Забрать нож. Забрать силы. Уничтожить источник диссонанса. Его проводника внашем мире.
Рухнув всобственное тело яударил помышцам нервным импульсом, заставляя себя сделать шаг вперед, преодолеть тесамые последние полметра, несчитаясь сповреждениями иущербом, иприкоснуться кЕкатерине.
Моя прана устремилась вразгоряченную ауру императрицы ивследующую секунду все кончилось. Потоки энергии столкнулись друг сдругом, ирассеялись потелу императрицы, захлопнув диссонансный контур. Искажение исчезло, иярухнул рядом собмякшей женщиной без сил, мгновенно потеряв сознание отнестерпимой боли.
Очнувшись, япозволил себе несколько секунд пролежать вполной темноте. Выдохнуть ипосмотреть насвое тело изнутри. Зрелище было, скажем так, яожидал худшего. Мое тело, подпитываемое праной изубежища души, отторгало искажение, изараженная плоть отслаивалась, пока регенерировали неповрежденные ткани. Удивительно, нодаже мышцы почти непострадали, хотя яилишился большей части кожи полокоть. Номедики тоже небездействовали.
—Что унас плохого?— произнес я, только открыв глаза. Ещё неочнувшись япочувствовал присутствие Ангелины, которая вероятно испала возле кровати.
—Саша!— супруга тут жебросилась обнимать меня, ипришлось вытирать ейпроступившие слезы краем простыни которой меня укрыли.
—Всё впорядке родная.— гладя еёпоголове обмотанным вбинты запястьем проговорил я, стараясь неморщиться.
—Ой, прости, я…— отстраняясь иулыбаясь сквозь слезы проговорила Ангелина.— Тыпочти две недели непросыпался, мыуже думали тыснова впал вкому.
—Две недели?— вздохнул я, поднимаясь налоктях. Ангелина, сразу все поняв, положила подушки так чтобы ямог сесть, исама села накрай кровати.— Тогда понятно почему ясебя чувствую вполне приемлемо. Думал будет куда хуже.
—Было хуже.— кивнула супруга.— Когда врата схлопнулись имысмогли дойти довас сЕкатериной, боялись, что тыистечешь кровью. Еще иэти щупальца…
—Гхм… щупальца?— повторил я, удивленно глядя насупругу.
—Да. Врачи были впанике, твоя кожа, свежая, отрастала ввиде извивающихся червяков… Думали оставить их, потому что непонимали, как это может повлиять натебя, ноФиларет сказал, что ихнужно обрезать.— проговорила Ангелина.
—Да, счервяками наруках я, пожалуй, смотрелся бынеочень.— попробовал яподбодрить супругу.— Надо будет отблагодарить патриарха, заоказанную заботу.
—Сэтим… могут быть проблемы.— нехотя сказала девушка.— После того как Екатерина при огромном стечении народа открыла врата, атывпал вкому, новости неудалось удержать, сейчас бурлит нетолько город, ноився страна. Капеллан Иоан, объявил себя временно исполняющим обязанности магистра ордена Александра, иначал призывать всех наРубеж…
—Всех?— непонял я.
—Да, они собирают ополчение, рассказывают, что каждый верующий должен сражаться занашу страну иправославие.— поморщившись ответила Ангелина.— Наверное цели унего благие, покрайней мере заэти дни нарубеже стало гораздо легче. Инга жаловалась, что из-за наплыва желающих появились пробки ипроблемы спродовольствием, ноэто лучше, чем пустая стена через которую лезут твари.
—Аони лезут?— уточнил я, иполицу Ангелины все стало понятно.— Насколько стало хуже заэто время?
—Сильно.— вздохнув ответила супруга.— Мынезнаем почему, ноихколичество растет скаждым днем. Несколько заводов, которые нам достались отМеньшиковых, пришлось перевести накруглосуточную работу, как имногие другие.
—Значит Филарет объявил крестовый поход против тварей.— вздохнул я, представляя последствия такого шага для страны.— Ачто Борис?
—Его никто невидел смомента бала, наверное, онисчез ещё раньше, новсем стало недотого.— пожала плечами Ангелина.— Так или иначе, хоть онем изнали многие извысшего света, нопобольшому счету онниначто невлиял, или покрайней мере мне так кажется.
—Очень вэтом сомневаюсь.— вздохнул я, ещё раз посмотрев насвои руки.— Вближайшее время явсё равно несмогу отправится нафронт, так что придется отдохнуть.
—Нужно будет созвать пресс-конференцию, объявить отом что тыжив!— воодушевленно проговорила Ангелина.
—Нет. Пока рано.— подумав решил я.— Если Филарет пошел ва-банк, решив что ему больше никто непомешает, тоего будет ждать сюрприз. Лучше распорядись отом чтобы пришли Багратион иРублев.
—Какой изБагратионов?— спросила супруга.— АИнге иМарии ямогу рассказать, что тыочнулся?
—Да, конечно, они всё равно выяснят, так ужлучше сразу. Анасчет Багратионов, если есть оба, пусть оба иприходят.— ответил я, решив, что чему быть, того неминовать. Иесли ужуцелого императора ичудища получилось скрываться посреди Петрограда, значит уменя выйдет нехуже. Лучше укрыться, покрайней мере пока янеготов кактивным действиям. Нифизически, ниморально.
Разговор состранником произвел наменя очень гнетущее впечатление, изаставил вомногом пересмотреть свои взгляды надарников. Если каждый изнас приближает конец этого мира, если ему итак осталось всего несколько шагов допропасти, томожет все мои планы повзращиванию молодого поколения одаренных— глупость?
Аможет иещё хуже— прямой путь ктотальному разрушению. Вот только сидеть напопе ровно иучить одаренных медитировать— явно немой выбор, кчерту мир, который невозможно изменить. Даже если уменя есть впереди вечность, адолголетие этому телу явсостоянии обеспечить прямо сейчас, это все равно неповод сидеть сложа руки. Только как добиться того, чтобы мир нерухнул?
Очевидный ответ— закрыть разломы. Если они питаются жизненной силой одаренных, если вихцентре стоит виновник прорыва— значит есть шанс. Вот только, помня каких усилий итравм мне стоило закрыть только формирующиеся врата диссонанса, представить через что придется пройти вцентре зоны— было трудно. Аведь они непустые, это Екатерина стояла одна одинешенька, азоны кишат тварями.
Время поразмыслить мне дали. Всё жесобрать совет министров тайно, так чтобы обэтом нестало известно двору, довольно проблематично. Номоим соратникам это удалось. Первыми пришли супруги, благо они просто навещали больного мужа, иничего странного вэтом небыло.
—Ваше высочество, рад видеть, что выпошли напоправку.— чуть склонился Константин. Его отец, стоявший заспиной сына, склонился куда сильнее, нопромолчал. Учитывая что император вновь исчез, Леониду можно было только посочувствовать, ведь онвсе это время тайно служил истинному правителю иодновременно радел загосударство. Одна провокация навоенных учениях чего стоила.
—Выпрямитесь, официально явообще вкоме, аужтебе, дорогой друг, ивовсе гнуть спину зазорно.— улыбнувшись проговорил я.
—Спасибо задобрые слова, ваше высочество, ивсё жеяподвел вас.— проговорил Константин.— Несмог нетолько предусмотреть подобное развитие событий, ноинесумел ничего сделать.
