– Возможно, вы правы, – тихо сказал он, когда
машина подъехала к ресторану. Это был итальянский ресторан, очень популярный и
очень шикарный. – Возможно, нам и вправду не из чего выбирать, хотя я не
могу в это поверить. – Но в ее случае он действительно не видел реального
выхода, хотя трудно было представить, чтобы французский суд позволил умереть с
голоду Изабель и ее больному ребенку. Впрочем, может быть, и позволил бы – ей
виднее.
– Если я оставлю мужа, – с несчастным видом
продолжила Изабель, – с моей стороны это будет крайним эгоизмом. Сверх
необходимого Гордон не даст мне ни гроша, так что я не смогу обеспечить Тедди
тот образ жизни, к которому он привык. Почему же он должен из-за меня страдать?
– Простите, – только и сказал Билл. – Я не
хотел вас дразнить. Просто, когда я с вами, мне видится та жизнь, которой, к
сожалению, никогда не будет.
– Может быть, это потому, что нас связывают только
телефонные звонки и редкие короткие встречи. Если бы мы были мужем и женой, все
наверняка выглядело бы по-другому.
– Вы и в самом деле так думаете? – Билл посмотрел
ей прямо в глаза.
Она долго не отвечала, затем покачала головой:
– Нет, не думаю. Но как могло бы быть, мы никогда не
узнаем. Мы не можем себе позволить даже думать об этом, – проговорила она
и мысленно закрыла перед ним дверь.
– Неужели и это мы не можем себе позволить? – с
несчастным видом спросил он.
– Думаю, да. Мы должны быть благодарны судьбе за то,
что имеем, и не просить большего, иначе можно все испортить. – Конечно,
просто замечательно быть вместе, разговаривать, смеяться, танцевать, есть
булочки, но что из этого следует? Она не должна позволить Биллу совершить
какую-нибудь глупость, пусть даже ей самой это было бы приятно.
– А я хочу большего! – упрямо заявил Билл, когда
водитель открыл перед ними дверцу машины, и Изабель неожиданно засмеялась:
– Говорят ведь вам – нельзя! Какой вы, однако,
капризный!
– Я впервые ожил – за долгое-долгое время.
Она тоже чувствовала себя так, будто лет на десять
помолодела.
– Это сосиски за завтраком на вас так
подействовали. – Изабель решила все обратить в шутку, его недавние слова
ее порядком испугали. – А если нам встречаться здесь, скажем, раз в год,
на несколько дней? Возможно, этого будет достаточно? – Ничего другого –
взамен жизни с ним – она предложить не могла.
– Вы не хуже меня знаете, что этого
недостаточно, – упрямо помотал головой он.
– И что же вы предлагаете? Убежать в Бразилию? Билл, ну
не будьте мальчишкой. Не сходите с ума и не ждите, что я сойду с ума вместе с
вами.
Он знал ее слишком хорошо, чтобы недооценивать ее любовь к
сыну. И вообще, она вряд ли уйдет от Гордона. Она слишком порядочна, чтобы так
поступить, как бы плохо муж к ней ни относился.
– Вам не могут нравиться его оскорбления.
– Он меня не оскорбляет. Он просто отстранился.
– Морально он вас бросил много лет назад. Что он
делает, кроме того, что оплачивает счета Тедди?
– Этого вполне достаточно. Больше мне ничего не нужно.
– Но это безумие! Вам ведь только сорок один год.
– О другом я и не думаю, – твердо ответила она,
пытаясь совладать с собственными чувствами.
– Ну, так подумайте!
– Мне кажется, вам надо чего-нибудь выпить и подремать.
Может быть, принять успокоительное. – Изабель никогда не видела его таким.
Это ее трогало, но помочь она ему ничем не могла. Самое большее через два дня
ей нужно возвращаться назад. И сейчас самое лучшее – наслаждаться жизнью и не
гневить Бога. – Вам нужно прийти в себя.
– Зачем?
– Вы знаете зачем. Вы только мучаете себя – и меня в
придачу. У вас есть полное право стать свободным, и, возможно, так и следует
поступить, но у меня положение более сложное. Жизнь Тедди зависит от
Гордона. – В этом вопросе ей не хотелось полагаться на кого-либо еще –
даже на Билла. Гордон все-таки отец мальчика и имеет перед ним определенные
обязанности.
– Нужно быть чудовищем, чтобы лишить вас свободы и
радости.
Она ответила не сразу. Затем, снова глядя ему в глаза,
твердо произнесла:
– Я не собираюсь устраивать никаких экспериментов. Не
имею права.
– Я понимаю, – тихо промолвил Билл. Он молчал до тех
пор, пока они не сели за столик. – Прошу прощения за то, что об этом
заговорил. Я не хотел вас расстраивать. Просто мы оба живем с людьми, с
которыми несчастливы, так что, когда мы вместе, сразу виден контраст. –
Внезапно ему захотелось все-таки всем рискнуть – ради нее.
– Возможно, это иллюзия и вместе мы были бы так же
несчастны. – Все, что оставалось недоговоренным, вдруг вышло на
поверхность. Он ясно дал понять, что хочет большего. А она так же ясно
ответила, что это невозможно, каковы бы ни были ее чувства. Как бы она ни
любила Билла и ни восхищалась им, сын для нее важнее. Билл всегда ее за это
уважал и всегда будет уважать.
– Я принимаю вашу точку зрения, Изабель, – сказал
он. – Просто знайте, как вы мне дороги. Я никогда не стану рисковать
здоровьем Тедди и желал бы помочь и ему, и вам. Но, чего уж тут скрывать, этим
мои желания не ограничиваются.
– Я знаю, Билл, – мягко сказала она. – Все
эти годы вы очень хорошо ко мне относились. – Кроме него и детей, у нее
больше никого нет.
– Но мог бы еще лучше. Я устал от фальши. Вы делаете
вид, будто остаетесь его женой, я делаю вид, будто у нас прекрасные, отношения
с Синди. Но вряд ли мне кого-то удастся обмануть, да и зачем мне это самому –
непонятно. Не слишком ли велика цена?
– Если вы перестанете играть в эту игру, цена может
оказаться гораздо выше, – благоразумно заметила Изабель. Больше он не
поймает ее на противоречиях.
– Может, в один прекрасный день я пошлю все к
черту, – задумчиво проговорил Билл.
– Сначала подумайте хорошенько, – предостерегла Изабель.
Кивнув, он взял ее за руку. Какие у нее красивые руки, какие длинные, изящные
пальцы!
– Вы замечательная женщина, – с чувством
провозгласил он, – и гораздо рассудительнее меня.
– Должен же кто-то сохранять рассудок. – Она
поднесла его руку к губам и поцеловала. – Вы мой бесценный друг. – Он
столько еще хотел ей сказать, но понимал, что сейчас не время.
– Что будем есть на ленч? – переменил тему Билл.
Он не представлял себе, что с ним будет, когда она снова уедет в Париж, но так
далеко лучше было не заглядывать.
Оба выбрали макароны и салат и поспешили начать обсуждение
безопасных тем вроде книг и искусства. По мнению Изабель, Билл и сам мог бы
написать книгу о политике – она давно ему об этом твердила. Впрочем, самым
интересным там оказались бы как раз те секреты, которых он пока не мог
раскрыть.
