– Вот когда выйду на пенсию… – пообещал он,
приступая к десерту.
Они уже немного успокоились. Теперь Билл и сам не понимал,
почему утром потерял над собой контроль, – возможно, просто был слишком
счастлив видеть ее и не мог согласиться с тем, что на большее рассчитывать
нечего. Он понимал, что, пока жив Тедди, Изабель не уйдет от мужа, а сам Билл
желал мальчику долгих лет жизни.
После ленча они поехали в Британский музей и пробыли там до
четырех. Потом они отправились прогуляться по Нью-Бонд-стрит, разглядывая
витрины магазинов, где были выставлены картины и ювелирные украшения. И снова
мелькнула мысль о том, как хорошо ему с ней. Когда они вернулись в «Клэридж» и
решили выпить чаю, было уже почти шесть. За чаем они закусили сандвичами с
огурцами, помидорами и водяным крессом, а также печеньем, что напомнило Изабель
те времена, когда она в детстве гостила у дедушки. Полдник по-английски она
всегда любила, но Билл заявил, что вместо этого с удовольствием съел бы эклеры
или птифуры у Анжелины в Париже или мороженое в «Бертильоне». Изабель
согласилась, что это тоже неплохо.
– Когда вы снова приедете в Париж? – как бы между
прочим поинтересовалась она, когда они съели сандвичи и Билл попросил налить
ему еще чашку чаю.
– Может, на следующей неделе? Мне надо привести мысли в
порядок.
– Мне тоже, – призналась она. Несмотря на все
решительные заявления о том, что, дескать, ни на что большее рассчитывать не
следует, ее тоже сильно к нему тянуло. Но это был запретный плод. – Где бы
вы хотели сегодня поужинать? – И вы еще можете думать о еде? –
развеселилась она. – Я теперь неделю есть не смогу. – Этот вечер
должен был стать для них последним. Завтра, во второй половине дня, Изабель
собиралась уехать. Она и помыслить не могла, чтобы задержаться еще на ночь,
хотя ей этого очень хотелось. А Билл не смел настаивать. Возможно, если он на
сей раз не будет настаивать, она с большей готовностью приедет снова?
– Как насчет кафе «У Марка»? – не обращая внимания
на ее подкалывание, осведомился он. – Если хотите, можем поехать туда
позже.
– Что ж, неплохо, я там не была много лет. Собственно
говоря, – засмеялась она, – все это время я не была вообще нигде!
– Я закажу столик на девять часов. – Он ненадолго
отошел, чтобы пересечь холл и поговорить с дежурной. С точки зрения Изабель, не
отрывавшей от него глаз, он был просто неотразим. – Почему вы на меня так
смотрите? – смущенно спросил Билл. Изабель была так красива, что при
взгляде на нее у него ныло сердце. Он хотел бы показать ей мир, познакомить со
своими друзьями, свозить в Вашингтон и там всем представить… Но так далеко ей
не выбраться.
– Я вами любовалась, – призналась Изабель. –
Вы очень красивый мужчина, мистер Робинсон. – Давно она испытывала
подобные чувства к Гордону, но это в прошлом. Теперь она слишком хорошо его
знает.
– Тогда вы или ослепли, или сошли с ума, –
удивленно проговорил Билл. Они отправились наверх. На часах было семь тридцать,
и, пока она будет одеваться, Билл собирался сделать массаж и позвонить
домой. – Я зайду за вами без четверти девять. Вы успеете?
– Да, конечно, – Она тоже собиралась позвонить
домой и узнать, как там Тедди, принять ванну, причесаться и одеться – все это
не займет слишком много времени.
– Значит, до скорой встречи. – Билл обнял ее и
поцеловал в щеку. Он хотел спросить, не останется ли она еще на одну ночь, если
Тедди чувствует себя хорошо, но решил подождать, пока она позвонит домой и
поговорит с сиделками и с мальчиком.
Изабель осталась довольна тем, что услышала. Тедди
чувствовал себя неплохо, он смеялся, когда разговаривал с ней по
телефону, – они с сиделкой как раз читали сборник анекдотов, который
Изабель купила ему перед отъездом. Сидя в ванне, она слушала, как он читает их
вслух, и смеялась вместе с ним. Изабель пообещала, что приедет завтра вечером.
Она взяла билет на шестичасовой рейс, так что будет дома в девять часов по
парижскому времени. Задерживаться еще на одну ночь казалось ей несправедливым
по отношению к Тедди.
В этот вечер Изабель выбрала белое шелковое платье для
коктейлей с белой кашемировой шалью, белые шелковые туфли от Шанель и жемчужные
серьги. В белую вечернюю сумочку она положила только губную помаду и ключи от
номера. На сей раз она решила распустить волосы, что произвело на Билла еще
большее впечатление.
Мягкая, нежная, женственная, она воплощала в себе все черты
его идеала, и Билл мог только пожалеть о том, что не встретил ее раньше.
– Как чувствует себя Тедди? – поинтересовался он,
когда они двинулись вниз по лестнице, не став дожидаться лифта.
– Он в прекрасной форме. Прочел мне с полдюжины
анекдотов. Сиделка утверждает, что еще никогда не видела его таким. Не знаю,
что тут подействовало – лекарство, погода или просто повезло. Но что бы это ни
было, хорошо бы оно действовало и дальше. Я пообещала, что завтра вечером буду
дома.
– Ох! – только и вымолвил Билл, и она увидела в
его глазах огорчение. – А я так надеялся, что вы задержитесь! Завтра я
должен встретиться с послом, так что до полудня буду занят. Значит, до вашего
отлета у нас останется совсем немного времени.
– Что поделаешь, – сказала она и взяла его под
руку. – У меня не хватило смелости сказать ему, что я задержусь еще на
сутки. Но может быть, я позвоню завтра?
– Это было бы здорово, – оживился он. – Как
вы думаете, он не станет возражать? – Он не собирался отрывать ее от сына,
но побыть вместе лишние сутки… А Изабель разрывалась между ним и сыном, что
было для нее совершенно непривычно.
– Я позвоню завтра утром, но ничего не могу обещать.
Если ночь пройдет плохо, мне придется уехать. – В конце концов, она прежде
всего мать.
– Да-да, – с готовностью кивнул Билл. Он был
счастлив, что она, по крайней мере, попытается. – Если вам придется
уехать, я, вероятно, полечу в Париж вместе с вами. Мне будет только полезно
навестить тамошнее посольство. – Даже если он не сможет с ней видеться, он
хотя бы будет с ней в одном городе. Если она и вырвется с ним пообедать, это
будет гораздо труднее, чем здесь. Не дай. Бог узнает Гордон – Изабель окажется
тогда в весьма неловком положении. – Спасибо за ваши добрые намерения. Я в
любом случае должен в субботу улететь в Нью-Йорк. – К тому времени дочери
будут дома.
– Так странно, – печально произнесла
Изабель, – что вы уезжаете. – Они провели вместе всего один день, а
теперь не хотели расставаться.
– Я думал о том же, – заметил Билл, когда машина
тронулась. – От привычки находиться рядом с вами будет трудно
избавиться. – Она кивнула, и Билл нежно взял ее за руку. Они уже
преодолели барьеры, которые раньше их сдерживали, и вторглись в неизведанную
область, хотя оба понимали, что слишком далеко заходить опасно.
В кафе царила непринужденная, почти домашняя обстановка.
Посидев у бара на громадных потертых кожаных стульях, Билл и Изабель в
сопровождении официанта направились в обеденный зал. Вообще-то Изабель предпочитала
бар «У Гарри», но здесь атмосфера была более уютной и даже романтичной. Они
проговорили не один час, и Изабель не покидало желание остановить время или
даже повернуть стрелки назад. Только бы этот вечер не кончался. Это же чувство
не оставляло и Билла.
