Уезжая из больницы, он категорически запретил ввозить к ней
в палату американца. Сестра все тщательно записала, но у Гордона сложилось
неприятное впечатление, что его пожелание выполнено не будет. К нему там
почему-то никто не испытывает симпатии, а вот Робинсону симпатизируют все – и
как человеку, и как политику. Да, Билл Робинсон и вправду очень влиятелен.
Из аэропорта Гордон прямиком направился в свой офис, откуда
сделал несколько звонков. Секретарше он наконец объяснил положение дел, а она,
конечно, не стала говорить о том, что уже видела в «Интернэшнл геральд трибюн»
фотографию Изабель и Билла, – себе дороже. По поручению Гордона она
набрала португальский номер Софи, который он обнаружил в записной книжке
Изабель.
Софи жила с подругами на квартире в Синтре. Когда Гордон
позвонил, она где-то гуляла, так что ему пришлось оставить ей сообщение. Дочь
перезвонила только в шесть часов, когда он уже уходил со службы. Перед тем как
взять трубку, он глубоко вздохнул, собираясь с духом.
– Как там Лондон? – весело защебетала Софи. –
Хорошо вы там с мамой провели время?
– А откуда ты знаешь, что я ездил в Лондон? – Он
не говорил об этом абсолютно никому, только сыну и его сиделке.
– Я звонила домой в выходные и общалась с Тедди. Разве
он тебе об этом не сказал?
– Я его еще не видел. Я поехал в банк прямо из
аэропорта. – Гордон мучительно обдумывал следующую фразу.
– Тогда я сейчас позвоню домой. Мне нужно кое-что
спросить у мамы…
– Она не сможет с тобой поговорить, – прервал ее
Гордон. Последние дни казались ему настоящим кошмаром. А теперь он должен
впутывать в это и детей.
– Почему? Она куда-то вышла?
– Нет, твоя мать в Лондоне.
– Вот как? Она там осталась? – Странно, что мама
покинула Тедди на целых шесть дней. Ведь она должна была приехать еще во
вторник. – И когда она вернется? – неуверенно спросила Софи.
– Пока неизвестно. – Он сделал еще один,
последний, вдох и, наконец, решившись, произнес: – Софи, твоя мать попала в
аварию. – На другом конце провода наступило молчание, Софи с замиранием
сердца ждала. – В очень серьезную аварию. Я думаю, тебе надо вернуться
домой.
– Как это произошло? С ней все в порядке? –
задыхаясь, с трудом выговорила Софи.
– Она была в машине, которая столкнулась с
автобусом. – Теперь уже бессмысленно скрывать правду. – Она сейчас в
коме, и никто пока не дает никаких прогнозов. У нее очень серьезные травмы, так
что всякое может случиться. Жаль, что приходится говорить это по телефону. В
общем, тебе следует как можно быстрее вернуться в Париж. – Несмотря на
свои чувства к Софи, Гордон говорил спокойно, словно он назначал деловую
встречу. Он изо всех сил старался отгородиться от той боли, которую сейчас
испытывала его дочь. Он не мог себе позволить страдать вместе с ней.
– Боже мой… Боже мой! – В голосе Софи звучали
истерические нотки, что было совершенно ей несвойственно. Обычно она вела себя
рассудительно, скорее даже бесстрастно, как и ее отец. Но то, что случилось, не
могло ей присниться и в страшном сне. Всю свою жизнь Софи готовилась к тому,
что потеряет брата, но мать… Она любила Изабель гораздо больше, чем показывала
и чем признавалась самой себе. Ничего ужаснее не представить. – Папа, ты
думаешь, она умрет? – Судя по звукам, Софи плакала, и Гордон не сразу
нашелся с ответом.
– И такое возможно, – наконец растерянно промолвил
он. На него вновь нахлынули воспоминания о том, как умерла его мать, и он
отчаянно гнал их от себя. – То, что мама до сих пор жива, вселяет
некоторую надежду, но состояние ее весьма неважное, и улучшений пока
нет, – честно сказал он. Софи заплакала еще сильнее, а он терпеливо ждал,
пока она успокоится, и не думал как-то ее утешить. Не стоит обманывать дочь и
вселять ложные надежды, ведь правда состояла в том, что Изабель может умереть в
любой момент.
– А Тедди знает? – вдруг со страхом воскликнула
Софи. Когда она разговаривала с ним в воскресенье, Тедди, судя по голосу, был в
хорошем настроении. До сих пор он ее никогда не обманывал, и Софи не могла
представить, чтобы брат сумел утаить от нее такую новость.
– Нет. Я сообщу ему об этом, когда ты приедешь домой.
Думаю, тебе надо как можно быстрее собираться в дорогу. Там кто-нибудь может
тебе помочь?
– Не знаю, – растерянно промолвила она. – Я
хочу в Лондон, увидеть маму, – тоном пятилетней девочки добавила она,
внезапно почувствовав себя сиротой.
– А я хочу, чтобы ты сначала приехала домой! –
твердо заявил Гордон. Нужно, чтобы она была рядом, когда он скажет о
случившемся Тедди. Гордон не собирался в одиночку нести этот груз.
– Хорошо, – со слезами в голосе ответила Софи.
– Позвони мне, когда определишься с отъездом. Я пошлю
кого-нибудь тебя встретить. – Ему и в голову не пришло сделать это самому.
Даже при таких обстоятельствах и даже ради своей дочери, которая была ему ближе
всех, Гордон не желал вылезать из своей скорлупы.
– Я постараюсь приехать сегодня вечером, –
пообещала Софи. До Лиссабона два часа езды, но если поспешить, то можно будет
успеть на последний рейс. Иначе придется ждать до утра.
Через несколько секунд разговор закончился, и Гордон велел
водителю ехать домой. Тедди как будто пребывал в хорошем настроении, но, как
только увидел Гордона, сразу же спросил о матери.
– А где мама? Внизу? – Когда он заговорил об
Изабель, глаза его загорелись.
– Нет, она в другом месте, – неопределенно ответил
Гордон. – Вечером из Португалии приедет Софи.
– Правда? – обрадовался мальчик, но отвлечь его
внимание удалось ненадолго. – Мама говорила, что Софи приедет через две
недели. Почему она возвращается раньше? – насторожился Тедди. Когда они
разговаривали по телефону, Софи не упоминала о приезде. Удивленный, он снова
задал тот же вопрос: – Где мама? Гордон не посмел сказать, что она все еще в
Лондоне: Тедди сразу заподозрит неладное. Мальчик слишком сообразителен, чтобы
его можно было долго водить его за нос. Оставалось надеяться только на приезд
Софи.
– Я скоро вернусь, – уклонился от ответа
Гордон. – Мне нужно сделать несколько звонков. – И он сразу исчез, от
чего мальчик еще больше забеспокоился.
– Где мама? – закрывая за собой дверь, слышал
Гордон. Как дотянуть до появления Софи? Форрестье решил переждать в библиотеке.
Однако час спустя он с изумлением увидел медленно входящего бледного и
возбужденного Тедди. Мальчик настоял на том, чтобы спуститься вниз
самостоятельно, и сиделка не смогла его остановить.
– Ты что-то скрываешь, – бессильно прислонившись к
креслу, произнес Тедди. Гордон всю жизнь относился к нему с пренебрежением, но
сейчас от него уже не отмахнешься. Решительный вид сына напомнил Гордону об
Изабель. Таким Гордон его еще никогда не видел – Тедди больше не выглядел
ребенком. – Я хочу знать, где моя мама, – сев, требовательно повторил
он. Он был готов ждать ответа хоть всю ночь. Отсюда его можно будет удалить
только силой.
