– О, мадам… – Женщина уже не чаяла узреть Изабель,
которую мысленно похоронила. За те годы, что она прослужила в этом доме – а это
было без малого двадцать лет, – Жозефина успела ее искренне полюбить.
– Так приятно снова вас видеть! – проговорила
Изабель. Войдя в знакомый холл, она оглянулась по сторонам. Все здесь, как ей
показалось, изменилось – стало монументальнее, темнее и даже как будто
печальнее. Странно, но дом больше не казался ей уютным, скорее, каким-то чужим.
Единственное, что удерживало ее здесь, – это дети.
Поблагодарив сиделку за то, что она ее проводила, Изабель
стала медленно подниматься по лестнице. Постояв немного на середине, чтобы
перевести дух, она двинулась дальше и вдруг услышала в отдалении голоса. На
мгновение все вокруг нее словно померкло, остался только голос сына, который с
кем-то разговаривал. Подойдя к его комнате, она без стука открыла дверь.
Тедди заметил ее не сразу. Лежа в постели, он разговаривал
со своей любимой сиделкой, Мартой. Еще не видя сына, Изабель по голосу
определила, что он чувствует себя не слишком хорошо. Ни слова не говоря, она с
улыбкой переступила порог.
Вскрикнув от радости, Тедди вскочил с постели, подбежал к
матери и обнял ее так крепко, что она чуть не потеряла равновесие.
– Мама! Ты вернулась! – Он все обнимал и целовал
ее, так что сиделка даже предупредила: мол, надо поосторожнее.
– Боже мой, я так по тебе скучала… – со слезами на
глазах говорила Изабель. – Не могу поверить… Тедди, мой хороший… –
Наконец она все-таки почувствовала, что вернулась домой. На миг оторвавшись от
сына, Изабель присела на кровать и тут обратила внимание, какой он бледный.
Тедди похудел и выглядел не слишком бодрым, а когда начал кашлять, то никак не
мог остановиться.
Длинный ряд стоящих на тумбочке пустых флакончиков из-под
лекарств и сиропов подтверждал, что дела идут плоховато. А ведь перед ее
отъездом в Лондон Тедди был в такой прекрасной форме! Да, эти два месяца не
прошли для него даром.
– Почему ты в такое время в постели? –
забеспокоилась Изабель.
– Доктор не разрешает мне вставать, – не отрывая
от нее счастливых глаз, ответил Тедди – так небрежно, словно это не имело
никакого значения. Теперь, когда мама вернулась домой, совершенно не важно, как
он себя чувствует. – Я говорил ему, что это глупо. Вчера я хотел выйти в
сад, а Софи мне не разрешила. Она беспокоится обо мне еще больше, чем
ты, – вообще ничего не дает делать.
– Это не так уж плохо, – улыбнулась
Изабель. – Значит, пока меня не было, она хорошо о тебе заботилась.
– Ас тобой все в порядке? – озабоченно спросил
Тедди. Он перестал кашлять, но, присмотревшись, Изабель заметила, что руки
мальчика дрожат. Скорее всего это было вызвано каким-то лекарством. Такое с ним
и раньше бывало, когда он принимал средства для облегчения дыхания. Они к тому
же плохо действовали на сердце, и Изабель старалась их избегать. Но Софи об
этом не знала. – Папа сказал, что ты была в коме, а потом очнулась и
теперь с тобой все в порядке.
– Так оно и есть. К сожалению, это произошло не слишком
быстро, но теперь у меня действительно все в порядке.
– Каково это – быть в коме? – со странной
задумчивостью поинтересовался Тедди. – Там красиво? Ты что-нибудь помнишь?
– Нет. Я помню только один сон, в котором видела тебя.
Там был ослепительно яркий свет, я шла к нему, но ты заставил меня
вернуться. – Это был тот самый сон, о котором они столько раз вспоминали с
Биллом. Изабель вновь ощутила острую тоску. Жаль, что он не может познакомиться
с Тедди, они столько о нем говорили. Просто несправедливо, что они никогда не
встретятся, хотя… кто знает?
– Тебе было очень больно? – продолжал спрашивать
мальчик. С мягкими вьющимися волосами, Тедди напоминал Маленького принца из
книги Сент-Экзюпери. В свои четырнадцать лет он, никогда не бывал в школе,
редко выходил из дома, не завел друзей. У него вообще не было никого, кроме
родителей и Софи. А больше всех он доверял именно Изабель.
– Больно было только вначале. А потом я много отдыхала,
сдавала анализы и принимала лекарства. Когда почувствовала себя совсем хорошо,
то уехала домой – к тебе.
– Я ужасно по тебе скучал, – просто сказал он. Но
эти слова не могли передать, как стремился он к ней и как боялся, что она
никогда не вернется домой.
– Я тоже по тебе скучала, – промолвила Изабель. В
его комнате она чувствовала себя вполне уютно – не то, что в холле или даже в
собственной спальне. Именно здесь она обычно проводила все свое время. – А
где Софи?
– Ей нужно сделать несколько заданий. Она ведь на
следующей неделе начинает учиться. Ты вернулась как раз вовремя. Папы постоянно
не было дома, и Софи это просто бесило.
– Что ж, тогда мы с тобой вволю почитаем, и еще есть
несколько замечательных головоломок. Пусть все занимаются своими делами, а мы
будем общаться друг с другом, – внешне спокойно произнесла Изабель, хотя
известие о том, что Гордон все время отсутствовал, ее всерьез взволновало. Где
же он был? Впрочем, Тедди мог и преувеличить.
Они все еще разговаривали, смеялись и обнимались, когда в
комнату со стопкой журналов вошла Софи. Увидев маму, лежащую на кровати рядом с
братом, она вскрикнула от восторга:
– Мамочка! – Уже бросившись к ней, она сообразила,
что надо быть поосторожнее, чтобы не причинить матери боль. Изабель показалась
ей крайне изможденной. – Как ты похудела!
– В больнице ужасно кормили, – улыбнулась Изабель.
Она не стала говорить, что Билл несколько раз заказывал чудесные обеды. Просто
у нее не было аппетита. Одежда теперь болталась на Изабель как на вешалке.
– Ты хорошо себя чувствуешь? – встревожилась Софи.
Пока мать была в больнице, девушка успела стать семейным ангелом-хранителем.
– Сейчас, когда снова вас вижу, я чувствую себя
замечательно, – искренне ответила Изабель. Прошел еще час, прежде чем она
отправилась в свою комнату, чтобы полежать. С непривычки она, конечно, устала,
и Марта напомнила, что неплохо бы немного позаботиться и о себе.
Сбросив туфли, Изабель прилегла и привычно огляделась. Стены
комнаты были обиты шелковыми обоями – розовые и белые цветы лаванды на
светло-желтом фоне. Вся мебель была в стиле Людовика XV. Все-таки приятно
вернуться домой. Когда она увидела детей, у нее немного отлегло от сердца, но
тоска по Биллу не проходила и даже усилилась. Ей хотелось слышать его голос,
видеть его улыбку, почувствовать прикосновение его рук. Когда теперь они
встретятся? Очень и очень не скоро.
Собираясь прилечь всего на несколько минут, Изабель против
ожидания крепко заснула и проснулась, только когда пришла Софи и осторожно
коснулась ее плеча:
– Тебе нехорошо, мама? – За это лето она стала
совсем взрослой, в одночасье распрощавшись с детством. С Изабель она обращалась
по-матерински заботливо. Повернувшись на спину, Изабель улыбнулась: как близка
ей стала Софи.
