– В триста четырнадцатом.
– А, значит, мы на одном этаже, – отметил
Билл. – У меня триста двадцать девятый. Я зайду за вами, скажем, через
десять минут. Идет?
– Идет, – согласилась она и после паузы добавила:
– Я буду рада вновь увидеть вас, Билл. – Он вдруг почувствовал себя
молодым. Она много для него значила и являлась воплощением настоящей женщины –
мягкая, любящая, терпеливая, понимающая, интересующаяся всеми его делами,
веселая, добрая. Словом, как он часто повторял, настоящий подарок судьбы. Да и
для нее Билл стал единственной опорой. Ей просто больше не на кого было
положиться: Тедди она могла потерять в любой момент, а Гордон стал всего лишь
соседом по дому, не играющим в ее жизни никакой особой роли. Что же касается
Софи, то она, как и положено в ее возрасте, уже покинула родительский кров. В
эти дни Изабель особенно остро чувствовала свое одиночество и забывала о нем, только
когда разговаривала с Биллом. Он был ее опорой, ее радостью, ее утешением – ее
лучшим другом.
– Я тоже очень рад, – мягко сказал он. – Я
зайду за вами через десять минут. Тогда и обговорим наши дальнейшие
планы. – Изабель уже раньше сообщила ему, что на следующий день собирается
в Тейт, кроме того, она хотела посетить еще несколько частных галерей. Билл
планировал поужинать с ней и в первый вечер, и во второй. Он хотел бы также
сводить ее в театр, зная, что Изабель это будет приятно, но не желал терять
драгоценное время, которое можно было бы потратить на разговоры. Нынче вторник.
Она сказала, что может задержаться до утра пятницы, но только в том случае,
если Тедди не станет хуже. К выходным, считала Изабель, она обязательно должна
оказаться дома. Все это сильно напоминало бег наперегонки со временем. Билл не
строил никаких тайных планов, у него не было никаких скрытых намерений – он
просто хотел пробыть с ней как можно дольше.
Умывшись, он наскоро побрился и через десять минут уже шел
по коридору, выискивая нужный номер. Дважды завернув за угол и чуть не
заблудившись, он, наконец, нашел то, что искал: Он постучал в дверь, и после
ожидания, показавшегося ему бесконечным, на пороге появилась смущенно
улыбающаяся Изабель.
– Как поживаете? – слегка покраснев, спросила
она. – Вы прекрасно выглядите, – добавила Изабель, пропуская его в
комнату. Билл, сделав шаг вперед, обнял ее и поцеловал – разумеется, только в
щеку. Проведя у себя дома, в Гринвиче, последние выходные, он немного загорел,
и этот загар резко контрастировал о белоснежной кожей Изабель, уже давно не
загоравшей на юге Франции. Гордон периодически туда выезжал, с друзьями или с
Софи, а Изабель оставалась дома, с сыном.
– И вы тоже! – с восхищением заметил Билл. Красота
Изабель каждый раз его поражала. Иногда он забывал о ее внешности, захваченный
ее словами и мыслями, а когда спохватывался, понимал, как она ослепительна. Она
и двигалась грациозно, словно молодая девушка, а не почтенная матрона. Она
взяла его под руку, и Билл сразу заметил и шикарный черный костюм, и сумочку от
Гермеса, и элегантные туфли на высоких каблуках. Из украшений, кроме
обручального кольца, на ней были только алмазные сережки. Удивительно, но,
глядя на Изабель сейчас, невозможно было предположить, что ее могут одолевать
какие-то серьезные заботы. Она лучезарно улыбалась, широко распахнутые глаза
светились радостью. – Боже мой, Изабель, как вы прекрасно
выглядите! – повторил Билл. За последние четыре года она нисколько не
изменилась, разве что немного похудела, но это ей только шло. Рука об руку они
спустились по лестнице, болтая о поездке, о галереях, которые хотели бы
посетить, о выставке в Тейте, о его девочках… Билл снова чувствовал себя
семнадцатилетним.
– Я очень боялся, что эта поездка сорвется, –
признался он, когда они вышли на улицу. – Вдруг Тедди стало бы хуже, и
тогда бы вы не приехали. – Он никогда не лукавил с ней, а ей это вообще
было несвойственно. Да, состояние Тедди действительно могло им помешать. Или
Гордон мог счесть, что ей незачем ехать в Лондон. Но муж, слава Богу, проявил
свое обычное безразличие, а Тедди был за нее только рад. Он ничего не знал о
Билле, но, видя, как мать мечтает о предстоящей поездке, не хотел ей мешать.
– Я тоже беспокоилась, – сказала она. – Но
теперь ему гораздо лучше. – Пожалуй, за последние пять лет он еще ни разу
не чувствовал себя так хорошо. Процесс роста протекал у Тедди трудно, сердце и
легкие не поспевали за остальным организмом, и в последние годы его состояние
ухудшилось. – Он действительно хотел, чтобы я поехала. – Биллу
казалось, что он знает мальчика уже очень давно. Непонятно как это сделать, но
надо будет обязательно познакомиться с ним лично.
Они вышли на Брук-стрит, и Изабель, все еще держа под руку
Билла, с удовольствием вдохнула свежий воздух. День стоял замечательный, не по
сезону теплый.
– Куда бы вы желали пойти? – осведомился он,
мысленно составляя список тех мест, куда бы сам хотел с ней отправиться. Обычно
он не тратил время на прогулки. Вся его жизнь была занята работой, такого
понятия, как свободное время, для него попросту не существовало – пока он не
встречался с Изабель. Тогда время словно останавливалось, изменялись темп и
содержание всей его жизни. Никто из близких, пожалуй, и не видел его таким:
Билл, расслабившись, с улыбкой смотрел на стоявшую рядом с ним красивую женщину
с длинными темными волосами. – Может, отведаем где-нибудь пиццу? –
небрежно предложил он, и Изабель с готовностью кивнула, не вникая в смысл его
слов, – так она была рада встрече.
– Чему вы улыбаетесь? – спросил он, когда они не
спеша, без какой-либо определенной цели двинулись по улице.
– Я просто счастлива. Ничего подобного я давно не
испытывала. Все мои заботы сейчас от меня далеко-далеко. – Тедди находился
в надежных руках, и вообще мир был прекрасен.
– Этого я и добивался. Чтобы вы успокоились и обо всем
забыли.
Через несколько минут они сели в такси и отправились в
небольшое заведение, располагавшееся на Шеперд-маркет, неподалеку от
посольства. Билл не раз забегал туда наскоро перекусить между деловыми
встречами. Хозяин заведения был рад гостям. Усадив их за тихий столик в глубине
сада, он вручил Биллу карту вин, подал обоим меню и тихо отошел.
– Здесь просто замечательно, – откинувшись на
спинку кресла, произнесла Изабель. В последний раз они виделись с Биллом в
Париже, перед самым Рождеством. Тогда он подарил ей красивый шарф от Гермеса и
первое издание книги, о которой они прежде говорили. Страшно редкая, в кожаном
переплете – этим томиком Изабель очень дорожила, как, впрочем, и всем, что он
подарил ей за последние годы. – Вы меня балуете.
– Вот и хорошо, – кивнул Билл. Заказав пиццу и
салаты, он попросил принести еще и бутылку «Кортон Шарлемань».
– Итак, вы собираетесь средь бела дня меня
напоить, – шутливо констатировала Изабель. Билл знал, что она практически
не пьет, но это вино она любила, да и урожай был очень удачного года.
– Не думаю, что вы чем-то рискуете, разве что за
последние полгода вы резко изменились. Скорее я сам напьюсь, – признался
Билл, хотя Изабель никогда не замечала за ним излишеств. У него вообще не было
вредных привычек – разве что склонность слишком много работать. – Так что
же мы сегодня будем делать?
