Всё, это приговор. Над ним же до конца дней шутить будут.
Хотя чего это. Завидно на самом деле. У нас многие нормального родительского тепла не знали. Я бы сам многое отдал, чтобы меня так встречали.
—Хватит с ним ласкаться!— рявкнул Тич-старший.— Я хочу проверить сына!
Из здания выскочил парень, похожий на Тича, но на несколько лет старше. С саблей в руках. Которую и поднес мужчине.
—Я тебе проверю!— возмутилась женщина.— Щас как проверю! Не встретил! Не накормил! Друзей сына как гостей не принял! Сразу драку затеял! Ночевать будешь в берлоге своей! Неделю!
—Ну, дорогая…— мужчина самую малость стушевался и как-то очень быстро оказался рядом с женой.— Дай посмотреть на сына. Нормально посмотреть. А сама на стол беги накрывать. Если достойно покажет себя, пить весь день будем!
—Мам, всё нормально,— сказал Тич.— Хочет старик проиграть, как ему отказать в этом?
—Проиграть?!— мгновенно вспыхнул мужчина.— Саблю! Щас я тебе покажу, сопляк!
Видимо, это было типичное зрелище для семейства. Детвора сразу отступила, матушка Тича, закатив глаза, тоже в сторону отошла. Дрейк протянул саблю, и мужчина сразу её схватил, закрутив.
Тич скинул плащ, снял винтовку с плеча и передал нам, не забыв лучезарно улыбнуться.
Сколько боев на мечах я видел за последний год? Сотни, а то и тысячи. Сам не раз дрался. Такен со мной почти не занимался. Он уделял в этом вопросе внимание тем, у кого был талант. На мои же потуги лишь головой качал.
Несмотря на отсутствующую предрасположенность, меня многому научили. Хотя правильнее сказать — вдолбили науку. Да и сложно чему-то не научиться, занимаясь по часу каждый день. Справедливо ожидая, что отец Тича не может быть посредственным мечником, закрутил энергию внутри себя, ускоряя восприятие.
И не зря.
Двое мечников встали друг напротив друга, и понеслось. Бились они боевым оружием, кстати.
Что сказать…
Сшибка, звон металла, обмен десятком ударов. Соперники разошлись, замерли на пару секунд, и новая сшибка, звон, обмен десятком-других ударов на новых скоростях. Снова замерли на пару секунд, и новая сшибка.
Даже с разогнанным восприятием я лишь общие движения улавливал. За лезвиями углядеть было невозможно. Но и не надо. Тело должно на рефлексах действовать, успевать правильно реагировать. Думать в подобных боях времени нет.
Как нам говорил Такен, импульс до мозга идёт слишком долго, чтобы на мысль полагаться.
С минуту отец с сыном развлекались, а потом зашли с козырей. Вокруг мужчины стали появляться металлические пластины. Чем-то это напоминало способность Джихи, но более развитую и мастерски используемую. Металл появлялся там, куда доставал Тич. При этом его отец хмурился и порыкивал, желая ответить сыну. Только вот тот не позволял себя коснуться оружием. У него-то никакой брони нет.
Бой закончился отчасти неожиданно. Я думал, это будет чистый поединок мастерства, но ошибся. Вскоре Тич тоже с козырей зашёл.
Разряд против металла. Какой может быть итог? Вот и отец Тича удивился, когда его прошибло хорошенько. Да так, что он оружие выронил. Сын ему ещё и плечом в грудь врезался, повалил на землю.
—Совсем ты старый стал,— бросил он с насмешкой.
Я прищурился, ожидая вспышки гнева, но вместо этого мужчина расхохотался. Протянул руку, Тич помог ему встать, и на этот раз отец крепко обнял сына.
—Наконец-то! Кто-то из вас смог меня победить! Может, и правда старым стал, хе-хе. Жена! Накрывай стол! Праздновать будем!
***
В какой-то момент я пожалел, что мы первыми добрались до Колодца. Задержись немного, и не попали бы на празднование.
Шучу, конечно, но наше задание было под угрозой.
В силу сильнейшего опьянения.
Стол накрыли очень быстро. Начали с закусок. Овощей, фруктов, колбас всяких. Вскоре и блюда посерьезнее подъехали. А вместе с ними вино, настойки и кое-что покрепче.
День на дворе? А плевать.
Генри Хадсон праздновал возвращение сына.
Да, Хадсон — это фамилия семейства Тича. Получается, сам он Эдвард Хадсон. Как понимаю, в эти края они прибыли откуда-то издалека. Впрочем, как и многие, помимо них.
В первый час мы со всем семейством перезнакомились и выслушали краткую историю семьи.
Жили-были два брата. Они и нашли в Колодце знание, как построить «пузырь». Случилось это двадцать пять лет назад. Тогда они были молоды, азартны и всё в таком духе. Младший брат погиб лет пятнадцать назад, как я понял. Тут надо сказать, что информацию нам выдавали по кусочкам, не всегда прямо, чередуя с тостами. Поэтому я не был уверен, что правильно всё понимаю.
Но как факт. Сейчас глава семьи один. Отец Тича, Генри. Вроде как обладатель легендарной силы, ну и знания. У него есть шестеро сыновей и две дочери. Силен мужик. Старшему сыну, Дрейку, двадцать пять лет. А Тичу восемнадцать. Второй сын, Адам, где-то между ними. Ещё трое — это те мелкие, которых мы увидели вначале. Они носились вокруг, пока мы сидели и общались.
Дрейк занимается ремонтом пузыря, его обслуживаем. Иногда спускается вниз, но чаще это делает Адам. Как понимаю, работка там непыльная, сильно много рук не нужно. Поэтому Тич и свалил. Но это так, мои догадки.
Самое интересное, у Генри две жены. Одна мать Тича, вторая — ну, просто вторая жена. Которая тоже ему детей нарожала. Пара сыновей и одна дочь на её счету.
И, как я понял, Генри не собирается на этом останавливаться.
Силен мужик, ох силен.
Глава 11. Спуск вниз, или Как Спартанец честь шиноби отстаивал
После такой попойки неудивительно, что проснулся я с похмельем. Никогда так не напивался. И не собирался, между прочим. Как-то само вышло.
Кажется, мы провалили важный урок по сохранению боеспособности на условно опасной территории. Надеюсь, наставники с пониманием к этому отнесутся. Налаживание связи с важными людьми — тоже нужное дело. Жалкое оправдание, но вдруг новые знакомства и правда пригодятся.
Поднявшись, растолкал соседей и отправился приводить себя в порядок.
—Чертово гостеприимство,— проворчал Шупа, садясь на кровати.
Когда спустился вниз, встретил наших. Два отряда — Калии и Гатса. Сидели в полном составе и завтракали. Надеюсь, что завтракали. Если это обед уже, то плохо. Слишком много времени потеряли. Вчера половину дня и сегодня.
—Какие люди,— хмыкнула Калия, разглядывая меня.— Неужели вы не придумали ничего лучше, чем нажраться? Хороши, нечего сказать,— проговорила она тоном вредной тетки.
—Шути-шути,— плюхнулся я на скамью.— Выбора у нас не было. Тич подставил по полной.
—При чем здесь Тич?— спросил Гатс.
