Пострадавшие ноги — это серьезно. Мне ведь всё ещё надо бегать, тренироваться и упражняться. С ранами или без, норму никто не отменял.
—Всё,— облегченно выдохнула Васька.— Сейчас будет больно, но я подую.
—Вась, я же не маленький ребенок… Ауч!
Когда Васька от души спирта на раны плеснула, я не выдержал и вскрикнул. Она и правда подула. Отчего стало легче, но не то чтобы сильно.
После этого девушка приложила руки к ранам, и боль тут же ушла.
—Жаль, что я не практиковалась этот год,— покачала она головой.— Глядишь, сразу бы тебя на ноги поставила.
—Вась, а Вась… Я раньше не спрашивал, но ты помнишь, кто твои родители?
—Ты и так знаешь.
—Только про мать.
—Так и про отца нетрудно догадаться,— улыбнулась Васька.
Улыбка эта мне не понравилась. Уголки губ разошлись как надо, а глаза — грустные.
Жизнь на улицах очень проста. Популяция населения регулировалась угрозами и тяжестью существования, которое, в свою очередь, определялось тем, нашёл человек работу или нет.
Ну ладно, ладно… Не всё так мрачно. Говоря про улицы, я имел в виду их теневую часть. Так-то большинство живущих здесь — обычные работяги, которые пашут с утра и до вечера, чтобы обеспечить себя и близких куском хлеба. Теневая жизнь начиналась в тот момент, когда это не получалось. Без работы выжить трудно. Нищие протягивают недолго, их частенько находят окоченевшими и разлагающимися в заброшенных зданиях. Милостынь тоже никто не подает — тут бы самому выжить, о помощи другим речи не идёт.
Отдельная трагедия, когда чьи-то родители погибают. Для ребенка, не для родителей. Им-то что. Отмучались. А вот ребенок… Я сам этим путем прошёл, но на улице много вот таких беспризорников, всех возрастов, тех, что внезапно оказались одни. Никаких служб и учреждений, которые бы ими занимались, нет. Могли, конечно, приютить, но… Что-то я особо не видел бескорыстных доброхотов. Мелкая шпана в криминал подавалась. Воровство, рэкет, налёты. Гибли часто. Девчонки телом торговать начинали. Добровольно или не очень. Иногда им везло куда-то пристроиться, попасть под чью-то руку. Как Ваське, Пушке или Краске повезло попасть ко мне. Не обижал, кормил — по меркам одиноких, никому не нужных детей, это уже роскошь. Ни у одной из девчонок родителей нет, как можно догадаться.
У Васьки так вообще… Её мать, если без прикрас, шлюха, которая сдохла от передозировки. Отца она никогда не видела. Поэтому глаза и грустные. Семейного тепла Василиса не знала.
—Я тут кое-что узнал о том, как способности передаются. Целительские — очень редкие. Твой отец ныряльщиком был, не из последних, раз тебе что-то передалось.
—Толку от этого,— пожала она плечами, делая вид, что ей всё равно.
—Толк есть. Способности развить можно. Как твои развить — я пока не знаю, но вдруг…
—Если это вдруг случится, тогда и поговорим,— улыбнулась Васька.
На этот раз чуть теплее.
—Я закончила. Утром ещё повторю, а сейчас тебе надо лечь спать. Нам бы мазь от ожогов, но…
—Рано пока спать. Надо кое с кем поговорить.
—Прямо сейчас?— сдвинула Васьки брови.
—Через часик,— прикинул я время и глянул за окно.
Стемнело уже. У незваной гостьи не должно возникнуть проблем с тем, чтобы перепрыгнуть на крышу.
—С той девушкой?
—Да, но только никому,— приложил я палец к губам.— Она вроде как скрывается.
—Хорошо. Ложись тогда и отдыхай,— требовательно толкнула меня Васька в грудь, опрокидывая на кровать.— А я поесть принесу.
После того как Пия прикончили и дочь Такена свалила, не прошло и минуты, как уже мои парни нарисовались. Вышли, спросили, что случилось, чем помочь. Рожи невинные скорчили. Все как один. Смешно и тошно смотреть на это было. Сказал им прибраться, а сам наверх поковылял. Где и встретил напуганную Ваську, которая прекрасно видела, что произошло и как мне досталось. Хорошо, что вниз не выбежала. Как-то раз она сунулась драку разнимать. Ох и ругался я тогда. Ножом меня пырнули, потому что отвлекся. С тех пор Васька так не чудила.
Сейчас уже ночь. Что не помешает к утру разойтись новым слухам.
Псы… Что-то им здесь понадобилось, и, учитывая то, что я охочусь на ведьм и их связь с ними, мне это не нравится. Я готов поверить в то, что до сегодняшнего дня здесь действовал один небольшой отряд. Но вот в то, что Псы не зашлют с ближайшим караваном подкрепление — в это нет, не верю.
Нужно готовиться. И если получится заполучить в союзники дочь Такера… Тьфу ты. Даже произнести это без содрогания не могу.
Но делать нечего. Всего за день ставки взлетели на порядок. А мне ещё Пушку из темницы вызволять. Надеюсь, день-два она сможет подождать.
С этой мыслью я и отправился наверх. Разговаривать с той, с кем не хотелось, но надо.
***
Когда поднялся, дочка Такена уже сидела на крыше, скрестив под собой ноги. Сидела на каком-то мешке, в темноте не разглядеть деталей. Перед собой она положила что-то светящееся — похожее на артефакт. Блестящая коробка с ладонь размером. На светильник это не походило, а вот на обогреватель — вполне.
Сейчас лето, погода теплая, но ночью на крыше дует холодный, неприятный ветерок. Может, поэтому девушка и сидела, накинув на голову капюшон.
—Ты всё же пришёл,— сказала она.— Как ноги?
—Будут долго заживать,— честно сказал я, не видя смысла скрывать правду.
—Держи,— кинула она мне ампулу, такую же, какую дала Ваське.— От сердца отрываю. У самой мало осталось.
—Твоя щедрость не знает границ,— не удержался я от иронии.
—Хватит,— устало попросила она.— Признаю, поступила… опрометчиво.
—Опрометчиво?
—Тупо, глупо, по-дурацки, как последняя эгоистка и идиотка. Так лучше? Напомню, что ты мне никто. Не друг, не брат. Всего лишь инструмент моего отца.
—Его инструмент, а не твой. Про дочь он ничего не говорил. Как и про то, что надо обязательно помогать тем, кто покажет знаки.
—Угу,— хмыкнула она.— Только вот ты правда думаешь, что он был не в курсе, что мы встретимся? Эти знаки он мне сообщил пару дней назад, перед тем как я прибыла в этот город.
—Знал, и что? Распоряжений не было.
—Можешь не намекать так сильно на то, что пора перейти ко взаимной выгоде. Судя по тому, что ты пришёл — перспективы сотрудничества оценить успел.
Не понравился мне её тон. Самоуверенный, как будто я у неё на крючке и никуда не денусь.
Открутив крышку, выпил половину флакона, а остальное, скинув ботинки Карамельного, которые нашлись у него в кладовой, аккуратно вылил на ступни, сразу ощутив, как зачесалась кожа.
Подождав пару минут, натянул ботинки обратно и, облегчив гравитацию, отправился обратно.
