Тот подобной изворотливости не ожидал и получил по своему толстому брюху. Но добило меня не это. Извернувшись и оказавшись на ногах, я получил толчок в спину и полетел прямо на Билла. Как пушинка полетел, не успев отключить способность.
Это и стало решающей точкой в поединке.
Столкнувшись с Биллом, я вонзил нож ему в живот. Он как раз замахивался, после того как равновесие восстановил. Ему секунды не хватило, чтобы рубануть меня. Перехватил его руку, но из-за чертового пота она проскользнула, и он смог меня ударить по лицу. Криво-косо, не насмерть, но я ощутил, как лезвие вспарывает щеку, проходит по кости и врезается в плечо.
Прохрипев, выдернул нож из брюха и вбил ему в шею.
На этом бой и закончился.
Повисла тишина.
Уж не знаю, что там парни увидели, но, когда я перевёл взгляд на них, синхронно отшатнулись. Я был зол. Играли-то они не по правилам. Глупо ожидать другого, но и им глупо ждать, что расплаты за такое не будет.
Один из парней отчетливо сбледнул. Понял, что я заметил, кто именно подножку поставил. Он развернулся и собирался броситься бежать, но я повёл рукой, и цепь, которую кинули на землю, метнулась змеей и захлестнула ему шею. Другой же конец подлетел мне в руку, и я дернул назад.
Подтащив парня к себе, не обращая внимания на то, что он хрипит и задыхается, снова обвёл толпу взглядом, проверяя, рискнет ли кто-то бросить вызов.
—Придете вечером, на поклон,— процедил я, чувствуя, как грудь заливает кровь.
Боли я не чувствовал. Слишком разозлился в тот момент. Парни закивали, отступили и бросились бежать. Как-то их гонор разом поутих.
Стражи тоже дерзить не рискнули. Смотрели на меня, раскрыв рты.
—К Батьке позже зайду,— сказал я им.
Ослабив цепь, намотал её обратно на руку и побрел в сторону базы. Мне определенно нужна помощь.
***
Встретили меня на полпути. На этот раз свои.
—Босс, что с тобой?— подскочил Джеф.
—Всё нормально. Скоро заживет, не обращай внимания.
—Босс, у тебя кость торчит.
Я промолчал. Говорить-то больно.
Нужно всего лишь дойти и получить помощь Васьки. То, что это слишком заметно будет, что же… Я и так засветился по самое не могу. Одним слухом больше, одним меньше. Я бы сказал, что слухи вокруг меня сейчас не помешают. Меньше шансов, что кто-то выступит.
Дальше молча шли. Вопросов глупых мне не задавали.
Как поднялся наверх, Васька встретила меня визгом. Да и Пушка грязно выругалась.
—Спар?— выдала она с сомнением.
—Я это, я,— бросил с раздражением.— Поможете?
—Это кто тебя так?!— спросила Пушка.
Васька же подбежала с широко распахнутыми глазами, побледнела, сдержала рвотный позыв и прямо руками сжала мне кожу. Защипало, по лицу разнесся холод.
—Ты пока молчи,— говорила Пушка, кружа рядом.— Потом расскажешь! Я его! Я его!
Что там она его, я так и не услышал. Так далеко заявления Пушки не зашли, но её беспокойство за меня приятно грело душу. А вот то, что Васька стремительно бледнеет — настораживало.
—Ух…— выдала она минуты через две и осела прямо на пол.
Я её успел подхватить, но она повисла, совсем себя не держа.
—Тебе нельзя напрягаться, Спар. Кожа может снова разойтись,— вяло прошептала она.
—Не переживай,— ответил я, чувствуя, как щека онемела и голос искажается.
Подхватив Ваську, отнёс её на кровать и уложил. Пушка, прекрасно знающая особенности подруги, убежала за едой. Так быстрее силы восстановятся и Васька в себя придёт.
Убедившись, что девчонки пока сами разберутся, отправился отмывать кровь. Мою одежду теперь только выкинуть, сомневаюсь, что получится отстирать.
***
Пушка не обрадовалась, когда Спартанец, переодевшись, отправился обратно к стене.
—Не сидится ему,— проворчала она себе под нос, разглядывая кровавые пятна на полу,— Это вообще нормально?!
—Ты о чем?— спросила сидящая на кровати Васька, поедая краюху хлеба.
—Обо всём. Ты бы смогла с такой раной пройти по улицам и подняться сюда? Я точно нет. Сразу бы свалилась. Да и крови из него наверняка много вытекло.
—Он изменился,— ответила Васька, продолжая жевать.
—Это понятно… Повзрослел.
—Я не про это. Его тело изменилось. Куда крепче стало. Поэтому не волнуйся. Такой раной его не убить.
—Да?— заинтересовалась Пушка, так и не придумав, чем оттереть пятна с пола.— Ты что-то заметила?
—Ну…— протянула девушка, не зная, стоит ли делиться своими наблюдениями,— Сделаем вид, что этого разговора не было?
—Нет уж! Что там со Спаром? Насколько он изменился?— Пушка нависла над подругой.
Та сразу же завалилась на подушки, приложила кисть ко лбу и вздохнула:
—Ой, что-то я устала…
—Василиса! Я тебя сейчас… Укушу!
Не откладывая, Пушка привела угрозу в исполнение.
***
Надо было видеть лица стражников, когда я вернулся. Куда гонор подевался? К этому времени, а туда-обратно я чуть больше часа ходил, и остальные подошли. Видимо, Батька всех главарей созвал на разговоров. Никто в одиночку, как я, не заглянул. Тут и ремесленники были, и ребята из доков, и с рынка, и с мануфактур.
На этот раз меня пропустили без задержек и сразу провели в кабинет, где сидели остальные главари.
Батьки не было.
—Долго ещё ждать?— поинтересовался один из присутствующих, но был проигнорирован стражей.
Пустовало два стула. Один, как понимаю, для меня, а второй, во главе стола, для Батьки. Мелькнул соблазн сесть на место во главе, но это слишком нагло и глупо.
Пока садился, собравшиеся разглядывали меня.
Ни с кем из них я лично до этого не пересекался. Старик Дмитрий Петрович — он управлял доками. Про которые стоит сказать, что жизнь в них делилась на две части. Обычную — то есть на весь тот грузопоток, что приходил в пригород и уходил из него, разгрузку, склады и прочие рабочие моменты, связанные с поставками и логистикой. Теневую — воровство грузов, ограбление приезжих и прочие дела, которые проворачивались каждый день в столь хлебном месте.
Доки — это десятки крупных складов, сотни поменьше. Это ремонтные мастерские — надо же где-то чинить паровые машины. Это заправочная станция, которую контролировала семья Шмидт. Это гостиницы, бары и бордели. Это лавки, где можно закупить то, что нужно в дорогу. Это сотни людей, которые там работали. И сотни пассажиров, проезжающих через пригород.
Петрович заправлял доками, когда я был ещё совсем мелким пацаном и здесь правила Алисия.
