Камердинер опустился напротив меня.
—Судьбе было угодно связать нас узами, более прочными, чем слуга игосподин,— начал я.— Как это было стак любимыми тобой героями древностями иихоруженосцами. Ихотя янемогу объяснить тебе всего, полагаю, тыимеешь право кое-что знать.
Старик склонил голову взнак благодарности, ноничего неответил.
—Триада ведёт дела сВождём. Через неё явыйду нанего. Устроит тебя такой расклад?
—Мой долг— следовать завами, куда бывыниотправились. Посвоей воле или нет,— ответил камердинер.— Икакие бытайны вынихранили, яостанусь верен вам.
—Знаю. Просто нехочу, чтобы тырешил, будто япревратился вкровожадного монстра.
—Ятак недумаю. Нонезаблуждаетесь ливы, господин?
—Это тебя беспокоит? Втаком случае оставь сомнения. Язнаю, что делаю, ипочему.
Матвей поклонился.
—Тогда яспокоен.
Очень сомневаюсь, нопока это всё, что ямогу сказать своему преданному слуге. Ксожалению.
—Сегодня выдался трудный день. Налей нам байцзю.
Камердинер взял маленькую чёрную бутылку инаполнил две чашки.
—Зачто выпьем?— осведомился он, беря свою.
—Зато, чтобы наши враги были достойны нас, амы— их.
—Хоть яиотошёл отдел, трудно произнести более достойный тост, господин.
Чокнувшись, мывыпили.
—Раздели сомной трапезу сегодня,— сказал я.
—Подобает лимне, ваше благородие?
Вплане соблюдения этикета ивсех прочих подобных штук Матвей всегда был педантом. Есть такой вид слуг— высшего разряда— которые видят достоинство втом, чтобы знать своё место инестремиться ктому, что имнеположено.
—Мне нужен друг этим вечером,— ответил я.
—Тогда почту зачесть,— церемонно поклонился камердинер.
Нашу мирную трапезу, подходившую кконцу, прервали короткие резкие возгласы наулице, сопровождавшиеся глухими ударами.
—Что там такое?— пробормотал я, вставая.
—Полагаю, бойцы вашего босса тренируются,— отозвался Матвей.
—Неможешь меня неуколоть, да?
—Прошу прощения.
Подойдя кокну, яотодвинул занавеску иувидел кучу обнажённых попояс «монахов», пытающихся отделать друг друга бамбуковыми палками. Некоторые двигались вполне прилично, другие жедемонстрировали полное убожество. Просто Шао-Линь какой-то!
—Яуже имел сомнительное счастье наблюдать подобное,— проговорил, подходя, Матвей.— Между прочим, ихтренирует девушка.
Как раз вэтот момент яувидел миниатюрную фигурку, облачённую вчёрное кимоно. Она прохаживалась перед рядами бойцов, отдавая короткие, резкие указания.
—Пойду-ка погляжу,— сказал я.— Оставайся здесь. Ипусть Джу принесёт ещё байцзю.
Запахнув халат, явышел издома инаправился всторону тренирующихся.
Девушка заметила меня почти сразу. Еёлицо приобрело недовольное выражение, иона быстро двинулась навстречу.
—Господин Бэй, полагаю?— проговорила она, когда между нами осталось метра три.— Вам тут неместо! Прошу, возвращайтесь ксебе!
—Почему это?— янеожидал такого холодного приёма, ноостановился.
Моя собеседница встала напротив, уперев руки вбока.
—Это тренировка для членов триады. Насколько мне известно, вывихчисло невходите.
Ишь какая. Ладно, побеседуем.
—Во-первых, счего тывзяла, что мне нужна тренировка? А, во-вторых, насколько известно мне, женщин втриаду непринимают. Так что едва лидля тебя сделали исключение.
Девушка зло прищурилась исмерила меня взглядом.
—Кажется, высчитаете, что ваши магические фокусы делают вас особенным!— язвительно заявила она.
—Аесли так?— усмехнулся я.
Еёреакция меня забавляла. Незнаю, почему ейпозволили помыкать членами триады, носомной этот номер точно непройдёт.
—Сможешь загнать чужестранца обратно внору?
—Ха!— звонка выдала моя собеседница.— Загнала бы, небудь вычародеем!
—Аесли янестану показывать фокусы, как тыэто называешь?
Девушка вздёрнула точёный подбородок.
—Легко!
Яразвёл руки.
—Ну, давай!
—Нехочу портить новое приобретение господина Ма,— после паузы проговорила пигалица.
ИмбысМатвеем чайку попить. Нашли быобщий язык.
—Ничего, намне всё заживает, как насобаке. Впрочем, тебе неочем беспокоиться. Вам, танцорам, только вкино сниматься.
Девушка набычилась. Глаза еёсверкнули.
—Частое заблуждение европейцев!— процедила она презрительно.— Иамериканцев!
—Аянито, нидругое. Так что, будешь трепаться, или покажешь, чему учишь своих мальчиков?
При этих словах «монахи» оставили упражнения иразвернулись кнам.
—Покажи ему, Мейлин!— крикнул кто-то.
—Нет!— отозвался другой мужской голос.— Позволь мне!
Изрядов «монахов» вышел худощавый, номускулистый парень статуировкой дракона нагруди.
—Нелезь, Пенгфей!— резко отозвалась девушка.— Невидишь, господин маг желает, чтобы задницу ему надрала именно девчонка!
Парни загоготали. Ксчастью, яневтом возрасте, чтобы меня это задело.
Моя собеседница приняла стойку, которую часто можно увидеть вдурацких китайских фильмах, где герои побеждают всех созвонкими нереалистичными звуками ударов.
—Нападай!— проговорила она, поманив меня ладонью.
Серьёзно⁈ Настолько киношно всё будет? Похоже, кое-кто пересмотрел телевизор.
—Нехочу бить девушку,— сказал я, улыбнувшись.– Унас вРоссии это непринято.
—Неужели? Аесли мне плевать⁈
Сэтими словами моя ввысшей степени приятная иинтересная собеседница совершила резкий проход вперёд, засекунду сократив между нами расстояние, иатаковала меня ногой вголову.
Ярезко уклонился иотступил вправо, одновременно приблизившись кдевушке. Наклонился вперёд, выбросив перед собой руку ираскрытой ладонью толкнул еёвгрудь. Моя соперница попятилась, чудом удержала равновесие иприняла стойку. Глаза еёсверкнули гневом, нотут жепотухли: она взяла себя под контроль. Ого! Вот это яуважаю. Носпокойствие ейнепоможет, ведь имоё сердце бьётся ровно.
Издав короткий возглас, Мейлин пошла ватаку, работая руками иногами. Действовала она быстро иразнообразно, однако, даже принимая еёудары наблоки, ячувствовал, что физически она недостаточно сильна— просто всилу своего пола. Ну, ивозраста, конечно. Ейнехватало резкости, так что все еёстарания, как яисказал, больше походили натанец.
Вконце концов, яперехватил еёногу, приподнял девушку иотбросил назад. Она шлёпнулась напятую точку, издала короткий рык ивскочила, снова приняв стойку. Янасмешливо пожал плечами.
