Японимал, что Сяолун пытается понять, как парень-маг изчужой страны оказался наслужбе уГоловы дракона. Вероятно, прежде онсам был Красным посохом. Интересно, Кианфан— его сын? Или бывший ученик?
—Вытащил его изгорящей машины вовремя землетрясения,— ответил я.
Старик приподнял седые брови.
—Вот как? Отважный поступок. Инеожиданный для аристократа. Как ито, что высогласились работать натриаду.
Кажется, яначал понимать, кчему онклонил.
—Выподозреваете меня втом, что я— шпион, господин Сяолун?
—Ну, что вы, господин Бэй! Нивкоем случае. Прошу прощения, кажется, ваш чай остыл. Позвольте,— старик подался вперёд, протягивая руку, икоснулся ладонью дна моей чашки.
Она вдруг вспыхнула золотистым светом, ияпочувствовал, как напиток нагревается. Ничего себе фокус!
—Так лучше,— кивнул Сяолун, убрав руку.
Ясно: показал, что ятут неединственный чародей. Сделал предупреждение. Значит, всё-таки подозревает.
—Выаристократ?— спросил я.
—Невтом смысле, который вывкладываете вэто слово,— старик поднялся, опираясь натрость.— Прошу прощения, мне нужно отдохнуть. Уже поздновато, аярано ложусь. Пейте чай, господин Бэй. Онсоставлен помоему собственному рецепту, такого вывКитае больше непопробуете. Ещё увидимся.
—Спокойной ночи,— ответил я.
Когда Сяолун ушёл, япоставил чашку настолик иподнялся. Становилось прохладно, апростужаться невходило вмои намерения. Даичай, каким быуникальным оннибыл, яненастолько люблю, чтобы сидеть начужой веранде имёрзнуть.
Ктому же, уменя были наэту ночь планы. Так что первым делом явернулся домой переодеться.
—Как размялись, ваше благородие?— осведомился Матвей.— Нажили себе врагов?
—Инеговори. Уменя, похоже, просто талант. Сегодня яотлучусь.
—Мне ехать свами?
—Нет. Это только моё дело.
—Что собрать вдорогу?
—Ясам это сделаю. Отправлюсь налегке, так что небеспокойся.
—Как прикажете,— после паузы отозвался камердинер.
Переодевшись вштаны снакладными карманами, куртку иберцы, явышел издома иотправился кМа. Звёзд навечернем небе видно небыло: его затянули тучи. Начинался дождь. Издали донёсся приглушённый раскат грома. Садящееся солнце окрашивало западную часть небосклона вбагровые тона— словно там бушевал пожар.
Пришлось немного подождать, пока слуга доложил обо мне.
Выслушав мою просьбу, босс удивился.
—Выхотите оставить поместье без своей защиты?— спросил оннедовольно.
—Сегодня Нун ненападёт,— ответил я.— Время спонтанных атак закончилось. Наши враги захотят подготовиться получше. Амне нужно восстановить силы, чтобы действовать эффективно.
—Зачем для этого куда-то отлучаться? Разве увас нет Родника?
—Мои необычные техники требуют более серьёзного пополнения.
Мапобарабанил пальцами постолу.
—Хорошо. Надеюсь, кутру вывернётесь?
—Очень наэто надеюсь.
Получив добро, явернулся вгостевой домик ивызвал Джу. Перед охотой требовалось совершить небольшой ритуал. Что бынидумал очужестранцах Сяолун, ятоже чту традиции.
—Мне нужен кинжал,— сказал ядевушке, когда она явилась.— Хороший, острый. Есть что-нибудь подходящее?
Мой мизерикорд, ксожалению, потерялся повремя землетрясения, иему требовалась замена.
—Кинжал?— задумчиво переспросила она.— Сейчас поищу. Подождите, пожалуйста, несколько минут.
Она удалилась, новскоре вернулась сяпонским вакидзаси вруках.
—Вот, что мне удалось найти, господин,— протянула она мне клинок.— Подойдёт?
Явытащил кинжал изножен. Кажется, отличный экземпляр. Дамасская сталь, причем неимитация, костяная рукоять ввиде карпа. Кто-то привёз изЯпонии дорогой сувенир.
—Да, спасибо. Ямогу его взять?
—Думаю, да. Вряд ликто-нибудь станет его искать. Онуже непервый год пылится вкомнате для тренировок.
—Хорошо. Ещё один вопрос: есть натерритории поместья уголок схорошим видом, где можно ненадолго уединиться?
—Беседка навосточной стороне,— поразмыслив, ответила Джу.— Проводить вас?
—Было быздорово.
Служанка отвела меня надругую сторону сада, где обнаружилась небольшая постройка ввиде пагоды. Выглядела она, как игрушечная.
—Здесь вас никто непобеспокоит. Только учитель Сяолун иногда сюда приходит, носейчас он, наверное, уже спит,— сказала Джу.
—Милое местечко. Яркое.
—Да, мне тоже нравится. Ясама иногда здесь сижу, когда хочу подумать. Раньше красным цветом красили столбы пагод государственных служб, азатем мода распространилась повсему Китаю,— девушка провела ладонь полакированному столбу, поддерживавшему крышу.— Ямогу идти?
—Конечно. Спасибо.
* * *
Ясидел надощатом полу беседки, глядя нальющий стёмно-серого неба дождь. Иногда доменя долетали брызги, отскакивающие отпорога— словно легкие касания невидимой руки. Пейзаж был совсем непохож натот, что явидел вродном мире, новсё женапоминал одалёком прошлом.
Когда умирает ведьмак, всегда начинается ливень. Онидёт, пока новый истребитель нечисти ненайдёт своего фамильяра. Говорят, это небеса плачут отом, кто ушёл, чтобы невернуться.
Иногда послушника постигает неудача, итогда другой претендент убивает его ииспытывает себя. Ибо место недолжно пустовать, адождь— идти вечно.
Когда умер Святополк, ятак жесидел, глядя напотоки воды, струившиеся между камнями ибьющие подубовым листьям. Мне было страшно. Непотому что ямог ненайти фамильяра, апотому что боялся подвести учителя, неисполнив предназначения. Втовремя такие вещи имели для меня смысл.
Каждый раз перед охотой язаставляю себя вспоминать тот день. Новот уже много лет онникак неоткликается вмоей душе. Ясловно заледенел иопустел. Ведьмак недолжен быть таким. Его сердце должно загораться при мысли отом, чтобы защитить людей, избавить оточередного чудовища. Иначе однажды тот, кто поклялся служить, сам может превратиться вмонстра.
Вот итеперь, вкитайском саду, япытался пробудить былые ощущения, но— увы— немог. Что-то вомне умерло вместе стой единственной, которую ялюбил больше, чем всё, чему учил меня Святополк. Онбырассердился, узнав обэтом. Нооннемог, ибо упокоился счистой совестью испокойной душой— как подобает истинному ведьмаку. Яжестал скитальцем, идущему без цели инеглядящему посторонам. Все мои последние устремления были мелки инедостойны, ноиных янеимел. Займёт ликто-нибудь моё место вэтом мире, или дождь будет идти доконца дней? Впрочем, возможно, здесь всё иначе, иотменя просто неостанется даже следа, когда время сравняет сземлёй мою одинокую могилу.
