Играл он замечательно, вряд ли кто-нибудь бы усомнился, что сотник в ярости, поражаюсь вероломству подельников. И ведь все так и выглядело. Учитывая, что только при мне он сказал, что взрыв его рук дело и запланирован, намекнул. А для других случившееся — тайна за семью печатями. Возникал закономерный вопрос, зачем он тогда открыл ее мне? Зная теперь немного лэрга, данный шаг должен был иметь какие-то последствия. Единственное, сотник отчего-то был уверен, что я никому ничего не скажу.
Мысли не помешали подслушивать разговор.
— В момент нападения у меня получилось отвлечь имперских магов и герцогских волкодавов, как и договаривались, даже не на си, а на целых два, а то и три. И все это было сделано, не так ли?!
— Да, но…
— Закрой рот и слушай, когда говорю я! — рявкнул военачальник, раздражаясь, — Вы обещали, что количество жертв будет минимальным, только случайные люди могли пострадать. А что мы видим? Что? Но ладно... сделано, не перепишешь! Эйден бы со всеми вами! Хотите дохнуть? Дохните! — тот замолчал, будто пытаясь сдержать злобу, затем продолжил более или менее спокойным тоном, — И, возвращаясь к нашим баранам, затем после освобождения преступников ни один из них, по вашим заверениям, не должен был появиться в окрестностях Черноягодья и в Демморунге минимум двадцать лет. При этом, заметь, Кром, пусть и повторяюсь, нигде вами не говорилось или оговаривалось, что вы захотели похитить еще и особо ценный груз! Мы говорили только о ваших родичах! Но вы украли и кибитку… И теперь артефакт, имеющий необыкновенную ценность, Слезы Нирна и красное золото, вполне возможно попали не в те руки, — и ведь действительно, откуда знать лэргу кому в итоге досталось все перечисленное? «Те» эти руки или не «те» несмотря на то, что они были Халдагорде, доподлинно неизвестно. И построил он фразу так, что как не поверни, доказать лживость утверждения не получилось бы ни у кого, а присутствующих заставляло подумать об удаче грабителей, — Так кто кого обманул здесь? Вы пытались! И были наказаны опять за паскудство свое Кроносом, ваши родичи мертвы. А еще…
— Но…
— Я не закончил! Мрочий ты пес! Не перебивай!
— Мальчишка, всему виной мальчишка! — как-то истерично воскликнул староста, — Почему ты его не убил? Почему? Ты же хотел?! Люди сказали, что ты ему едва бошку не снес! Меч у шеи держал!
Интересно, кто проболтался? Скорее всего, выжившие. И Волк, и Медведь появились, когда страсти утихли, мои не должны были языками трепать. Или могли? Тогда Амелия?
— Во-первых, я собирался и не собираюсь своими руками убивать Глэрда. Во-вторых, вы думайте почему прежде, чем включать его в договор, я вас предупреждал, объяснял, что не стоит этого делать? Да не будь его рядом, то действительно у вас все бы получилось. Но аристо оказался именно там, где он был нужен меньше всего. Почему? Не ответите мне? А я скажу! Потому что вы с пеной у рта настояли! Потому что вы идиоты! Наплевали на мои слова! Повторюсь, может быть сейчас дойдет, у него проснулась родовая память, но главное, Кронос ему благоволит! И, скорее всего, имеет на мальчишку какие-то свои планы. Вы этого не просто не учли в планировании, а просто отринули, как небылицы. Результат… Да мне хочется вернуться сейчас и за своих людей выжечь все ваши логова или берлоги! Убить любого и любую из Народа, включая младенцев, чтобы ваша слизь, какую они уже впитывают с молоком матери, не смогла отравить других! Ты понимаешь мрок, что мои люди погибли?! И это самое важное! Мои, тварь! Связанные со мной полной клятвой! И только долг перед великим герцогом и Империей меня сдерживает! Но если ты откроешь пасть... — видимо лэрг использовал свою ауру, какой давил на меня. Заметил, как обе лошади шарахнулись в разные стороны, а сами Люди сжались, обоих стала бить дрожь, а сотник закончил в своей обычной манере, — Лучше не нужно!
«Полная клятва крови»… Ага, раз упор делался именно на первом слове, значит, она отличалась от обычной. Вот поэтому во время сожжения тел сотника и проняло? Скорее всего.
Хороший дар от Оринуса — все видел, все слышал. И главное очень вовремя. Другое дело, что подобный разбор полетов предполагаем, и я его тоже ждал. Просто подслушивал бы с меньшего расстояния, с какого позволял обостренный слух аристо. Но тут получил бы не стопроцентный результат, учитывая, что Турин не лыком шит и был со мной одной крови.
— В общем так, вы нарушили наш договор, обойдется это очень дорого. Вы фиктивно продаете Глэрду постоялый двор, затем пять любых поместий, условие — два из них примыкают к центральному каналу, остальные — поблизости от этих подворий, все на ваш выбор. Предвосхищая вопросы, как заставить принять это Аристо, а затем передать семьям погибших — я договорюсь. Сам. Лично. Плата налога с продажи или с дарственной — за вами. Вопросы, возражения? И заметьте, даже здесь я иду вам навстречу, не заставляя напрямую передавать какие-то владения не выходцам из Народа. И еще… — скрип зубов, напомнил скрежет, — Это я молчу про «Жизнеописания», Слезы и красное золото. Но могу и вспомнить.
— Лэрг, ты не забыл, что тоже участвовал в…
— В отличие от вас я никогда ничего не забываю, включая свои слова. Да будет вам известно, что великий герцог вполне спокойно отнесется к тому, что преступники должны были уйти от возмездия так, как я решил поступить именно так, руководствуясь своими причинами. Еще не поняли? Потому что вы опять забыли кем я поставлен над вами? Его десницей! И мои решения — это его решения. А вот как отнестись к вашему участию и знанию, что на самом деле нападение планировалось и было осуществлено для захвата имперской собственности в виде артефактов и других ценностей, я пока не знаю. Да, понимаю, вы думали, что взяли меня за вымя договором, потирали руки довольно, но оказалось, схватились за нечто совершенно иное! Впрочем, в вашем Черноягодье я подобному не удивлен, так как каждый из вас не только лишь воин прошедший через горнило мальчишников… Но, не будем. Кстати, я так и не понял, за что вы мстите Глэрду? — уверен, оба товарища были ошарашены предложением, от которого вряд ли можно было как-то отказаться. Но больше их поражала мысль и реальность, что оказывается их подельник, и не преступник вовсе. Они же думали, что Турин теперь у них в руках, как тот же де Кроваль, и уверен, де Лонгвиль.
Для меня многое стало очевидно и понятно. Единственный вопрос, по-настоящему верил лэрг, что мне ничего не грозило и я под защитой высших сил, или же просто опять сейчас и тогда играл на публику, а сам хотел слить красиво и с пользой ставшую мешать пешку?
— Он ронец! Понимаешь, он ронец, он не из Народа! Но пользуется нашими, да, нашими силами! Нашими умениями! Он посягнул на нашу землю! Так не должно быть, это плевок на все! На Уклад, на Закон! Только Люди имеют на это право, а не какие-то мрочьи слизни из хуманов! Пусть и сам Кронос им подарил… Наши предки за тотемы лили кровь реками, топили жертвенники в ней, а тут какие-то чертовы безусые гоблы! И на тебе… — и столько ярости и злобы в голосе.
Такое не лечится, и такое никогда не нужно забывать. Это иррациональное чувство, оно влечет такие же действия и поступки, даже самоубийственные.
